- Можете ехать, - сказал он и отдал свертки Джеку.
Один квадратный, с какими-то выпуклостями, другой - длинный и гладкий. Билл взял сверток поменьше, и они уложили и тот и другой на заднее сиденье, после чего Джек залез в кабину.
- Было очень приятно побеседовать с вами, Джордж, но нам нужно спешить.
- Удачи вам, ребята, - сказал Хаскинс, возвращаясь к крыльцу. - Я не очень понимаю, в чем тут дело, но надеюсь, что у вас все получится.
Когда Джек поехал, набирая скорость, вниз по дороге, из-под задних колес стали вылетать кусочки гравия. В зеркале заднего обзора он увидел Хаскинса, который, стоя на крыльце, глядел им вслед. И ему показалось - в слабом, сумеречном свете он не мог бы сказать этого наверняка, - что вокруг Хаскинса сгрудились фигурки, едва достающие ему до колена. Хаскинс помахал рукой, и все они тоже помахали.
На мгновение прикрыв глаза, Джек полностью сосредоточился на дороге.
А где-то на небе, которое заволокло туманом, находилось сейчас солнце, заходящее в последний раз.
- У нас ничего не получится, - сказал Джек. - Мы никак не сможем вернуться живыми.
- Мы должны собрать все силы, - ответил Билл. - У нас просто нет выбора.
- О да, мы выложимся полностью, дружище Билл. Будем бороться как черти.
И все-таки мы не сможем этого сделать.
Из передачи радио ФМ-диапазона:
"Джо: Вот так, ребята. Сейчас 3.01 пополудни. Видимо, это последний закат солнца. Если кривая Сапира вычерчена правильно, то мы с вами больше не увидим солнца.
Фредди: Да. Никто не дал нам ни малейшей надежды, так что мы не можем поделиться надеждой с вами. Очень хотелось бы, но...
Джо: И не спрашивайте нас, почему мы до сих пор здесь. Мы и сами этого не знаем. Может быть, потому, что это единственное, что мы умеем делать.
Фредди: Так или иначе, мы будем продолжать передачу до тех пор, пока работают генераторы, а вы оставайтесь с нами, пока у вас не сели батарейки. Если мы что-нибудь узнаем, то сообщим вам. А если у вас будут какие-нибудь новости, то дайте нам знать по СВ, и мы их передадим.
Джо: И, судя по всему, нас ожидает очень долгая ночь".
Часть третья
Ночь
Аааааааа! Ночь. Нескончаемая ночь. Вечная темнота.
Расалом поворачивается в заполненной жидкостью оболочке, он с наслаждением купается в свежих волнах страха, идущих сверху, из погрузившегося во тьму мира. Теперь тьма воцарилась везде. Его господство становится неоспоримым. Это совершившийся факт.
За исключением единственного, крохотного островка надежды - дома Глэкена. Но это не просчет, островок оставлен сознательно. Он тоже исчезнет скоро - когда его обитатели поймут, что все их наивные попытки вновь собрать оружие напрасны. Слишком поздно - слишком поздно для чего бы то ни было. И сок, выжатый из этих раздавленных надежд, будет сладким нектаром.
Все, что нужно сделать теперь Расалому, - это подождать, пока закончится Перевоплощение, которое должно завершиться завтра к утру - к утру, которого не будет, и тогда он вылупится из своей скорлупы и открыто заявит о господстве над этим миром. Его миром.
Можно считать, что он уже там. Он чувствует, как Перемены вокруг него и в нем самом идут по последнему витку. Когда все это закончится, он поднимется наверх и даст Глэкену возможность полюбоваться новым Расаломом, заставит его съежиться от ужаса и изумления перед его великолепием, прежде чем жизнь начнет медленно покидать тело старика. Осталось совсем немного. Этот момент вот-вот наступит.
Конец игры
Манхэттен
Где они могут быть?
Кэрол понимала, что уже начинает всем надоедать, что никто - ни Сильвия, ни Джеффи, ни Ба, ни Ник, ни даже сам Глэкен - не в силах ответить на вопрос, который за последний час она задала не меньше дюжины раз, но все равно не могла сдержаться.
- Я знаю, нельзя поддаваться страху, именно этого и ждет Расалом, но ничего не могу с собой поделать. Я смертельно боюсь, что с Биллом что-то случилось. И с Джеком тоже.
- Это не страх, - сказал Глэкен. - Это тревога. Между этими двумя чувствами огромная разница. Страх, который насылает на нас Расалом, парализует, заставляет бояться и испытывать недоверие ко всем окружающим, побуждает бросаться на каждого в пределах досягаемости или заползти в какую-нибудь щель и затаиться там, в одиночестве, в темноте, чувствуя свое ничтожество. Этот страх сродни панике. Он отнимает у нас надежду, разоблачает нас - вот какой страх насылает на нас Расалом. Вы же, Кэрол, испытываете волнение, а оно берет свое начало в любви.
Кэрол кивнула. Конечно, все это прекрасно...
- Но все-таки, где же они?
- Они пропали, - сказал Ник.
Кэрол, у которой перехватило дыхание, обернулась к нему. Глэкен тоже напряженно посмотрел в его сторону.
Ник ни разу не ответил ей, когда она перед этим задавала ему тот же вопрос. Почему именно теперь?
- Что вы хотите этим сказать? - спросила она.
- Они пропали, - повторил он дрогнувшим голосом. - Их там больше нет. Отец Билл и тот, другой, - оба они исчезли.
Кэрол с ужасом заметила, как слеза покатилась по щеке Ника. Она повернулась к Глэкену:
- Что все это значит?
- Он ошибается, - сказал Глэкен, но в глазах его не было уверенности. - Иначе быть не может.
- Но он видит то, что скрыто от нас, - возразила Кэрол - И он еще ни разу не ошибался. О Боже!
Она не смогла сдержать рыданий. Прошлой ночью, лежа в объятиях Билла, она впервые после смерти Джима почувствовала себя полноценным, живущим нормальной жизнью человеком. И теперь потерять его - это было невыносимо.
Неужели это тоже запланировано?
Она подавила рыдания и вытерла слезы.
- Это что, очередная выходка Расалома? - снова обратилась она к Глэкену. - Дать нам небольшую надежду, дать почувствовать ее вкус, заставить нас помечтать о будущем, а потом оглушить, отобрав все это?
Глэкен кивнул:
- Да, это в его стиле.
- Да пошел он...
Последние слова потрясли ее саму. Она никогда раньше их не употребляла. Они вообще выходили за рамки ее словарного запаса. Но сейчас вырвались и пришлись кстати. Они отразили всю силу ее гнева. Она посмотрела в ту сторону, где Джеффи с Сильвией читали иллюстрированную книгу.
Она приблизилась к большому резному дивану и взяла журнал. Но страницы дрожали в руках и слезы застилали глаза.
Киноканал.
(Прерванная трансляция.)
- Наверное, это из-за тех штук на заднем сиденье, - сказал Джек хриплым голосом.
Билл ничего не ответил. Затаив дыхание, он отстранился в сторону от бокового стекла, по которому скользили бесчисленные щупальца.
Надо спешить! Огромный слизняк преградил им путь на Бродвее, заползая на Тридцать седьмую стрит. Джек мысленно побуждал его ползти дальше и освободить им путь.
- Такое со мной уже случалось однажды, - продолжил Джек, - когда я имел дело с ракшасами. Пока я носил одно из ожерелий, они не замечали меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116