– А мы и не говорим о нем, – вкрадчиво сказал Монтойя. – Мы обсуждаем, почему такой интимный подарок, предназначенный вашему жениху, оказался у меня. Вы намеревались заставить и меня увидеть вас в другом свете?
Амелия заметила, что непроизвольно нервно перебирает пальцами, и спрятала руки за спину.
– По-моему, вы и так видите меня в другом свете, – пробормотала она, – несмотря ни на что.
В темноте блеснула его белозубая улыбка.
– Так если я, чужой человек, вижу в вас чувственное создание, то почему вашему будущему мужу трудно это увидеть?
Она помолчала, застигнутая врасплох его проницательностью.
– Какого ответа вы ждете от меня? Мне не подобает обсуждать личную жизнь.
– А подобает присылать мне свой соблазнительный портрет?
– Если это так вас беспокоит, верните его. – Она протянула руку.
– Никогда, – прорычал он. – Я ни за что не верну его.
– Почему же? – Она с вызовом подняла бровь. – Хотите использовать его против меня?
– Как будто я когда-нибудь позволю кому-то посмотреть на него.
Инстинкт собственника. Ясно как день. Он считает ее своей собственностью. Амелия была приятно удивлена.
– Почему лорд Уэр не видит вас такой, какой вы хотели бы выглядеть в его глазах? – спросил он, наконец, приближаясь к ней.
Его высокая фигура вышла из тени, и сердце Амелии снова бешено забилось. В его движениях было что-то хищное и одновременно элегантное, полы камзола слегка покачивались от его решительной походки. Сдерживаемая мощь скрывалась под приятными манерами. Это делало его привлекательность еще обольстительнее, и Амелии захотелось увидеть его раскованным и свободным. У него были четкие черты лица, а красиво изогнутые губы так и хотелось поцеловать.
«Так вот чего я хочу, – неожиданно поняла она. – Вот почему мне необходимо было увидеть его еще раз».
Она была готова к честности, чтобы достигнуть этой цели. «Мы всего лишь стали компаньонами».
– Это не брак по любви? – спросил он, остановившись в нескольких шагах от нее.
– Я не должна отвечать на этот вопрос.
– А я не должен находиться здесь. Вы не должны были заманивать меня.
– Вы меня преследовали.
Он покачал головой:
– Нет. Жак сделал это по своей воле. Я уезжаю из города. Мне надо держаться на расстоянии от вас, пока дело не зашло слишком далеко.
– Вы можете уехать? Разве вы забыли, как мы танцевали в саду? – Она дотронулась до сапфиров на своей шее. – Разве вы не помните нашего поцелуя?
– Я не могу не вспоминать его. – Он шагнул к Амелии и, как будто разорвав свои оковы, крепко прижал ее к себе. – Днем. Ночью.
Амелия почувствовала горячий взгляд, устремленный на ее губы. Она облизнула нижнюю губу и вдохнула запах, исходящий от его кожи. Это был экзотический, острый, звериный запах, свойственный только самцу. Что-то невольно шевельнулось внутри ее.
– Вспоминайте, – сказала она, ее грудь, прижатая к его груди, вздрагивала от прерывистого дыхания.
У Монтойи вырвалось тихое проклятие.
– Вы его не любите.
– Я хотела бы полюбить его. – Она нерешительно просунула руки под его камзол и обняла за талию.
Его тело пылало как в лихорадке, Амелия чувствовала это даже сквозь одежду.
– Ваше сердце уже занято?
Она судорожно вздохнула.
– Некоторым образом.
– Почему я?
– А почему маска? – возразила она с неприятным ощущением, что вопросы раздели ее догола.
Он пристально посмотрел ей в лицо:
– Моя внешность не та, какую вы бы хотели увидеть.
Ее глубоко встревожила категоричность его тона. Чувство неуверенности овладело ею настолько, что она убрала руки и попыталась отодвинуться. Он держал ее крепко.
– Давайте все решим сейчас, – сказал он, касаясь загрубелыми пальцами ее щеки. – Чего вы хотите от меня?
– Вы заинтересовались мною из-за Сент-Джона?
Монтойя покачал головой.
– Мои мотивы просты. Я увидел красивую девушку. Я забыл о приличиях и начал преследовать, что вас смутило. Я попытался извиниться. Вот и все. – Он провел руками по ее спине и, поглаживая, притянул к себе.
Он был такой мускулистый, такой крепкий, что Амелии хотелось прильнуть к нему и ощупать без всякого стеснения. Только один мужчина так близко прижимал ее к себе. Всего лишь недавно она сказала бы, что ее способность получать наслаждение от таких объятий умерла вместе с Колином. Теперь она знала, что это Неправда.
Как удивительно было найти Монтойю.
Или, вернее, как удивительно, что он нашел ее.
– В тот вечер… Вы видели, что появились другие люди, – напомнила она.
– Видел. – Он сурово сжал губы. – Я человек, обремененный темным прошлым. Вот почему вам не следует посылать за мной.
– Вы не обязаны были приходить. – Темное прошлое, вот что помогло ему различить тайные сигналы, которые большинство аристократов просто не заметили бы. Кто же он?
Уголок его рта насмешливо приподнялся, и она дотронулась до него кончиком пальца. Она не заметила никакого уродства ни в прорезях маски, ни около рта. Амелия могла рассмотреть только экзотический разрез его черных глаз и губы, созданные для греха. Овал лица, форма головы и сила тела были совершенны. Амелия чувствовала, что могла бы целовать его часами, и это никогда бы не надоело ей.
Она дотронулась до края маски:
– Позвольте мне посмотреть на вас.
– Нет! – Он грубо оттолкнул ее руку, затем снова схватил и поцеловал тыльную сторону ладони. От прикосновения его губ даже к перчатке она ощутила, как по коже пробежали мурашки. – Поверьте мне. Правда может оказаться непереносимой.
– Поэтому вы и не ухаживаете за мной?
Монтойя застыл на месте.
– А вы бы этого хотели?
– Вы испытываете такие чувства ко многим женщинам? – Она посмотрела на его горло и заметила, как он сглотнул.
– У меня были подобные чувства только к одному человеку, и он потерян для меня, как и ваша любовь для вас.
Неожиданно он еще крепче обнял ее и прижался губами к ее лбу.
– Вы уже упоминали о потерянной любви, – с волнением сказал он.
– Иногда возникает чувство, что потеряна какая-то часть меня самой. Это невыносимо. Не понимаю, почему мои чувства все еще живы после всех этих лет, как будто он может вернуться, какая-то часть меня ждет его. – Она сжала руки под его камзолом. – Но когда я с вами, я думаю только о вас.
– Я вам напоминаю его?
Она покачала головой.
– Он был так полон жизни, необуздан; вы сдержаннее, но… как-то примитивнее. – Она смущенно улыбнулась. – Как глупо это звучит.
– Вы сами вызываете эту примитивность, – сказал он, касаясь щекой ее виска. Он был так близко, что его запах заглушал все чувства Амелии, и от этого кружилась голова. Радость, горячая и сладостная, переполняла ее. Как будто она проснулась после нескольких лет забытья. Амелия чувствовала свою вину, отягощенную сознанием, что она предает Уэра, но не могла побороть влечение к Монтойе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61