Жаждущая ласки.
– Это было, – с тихим вздохом сказала она, – чудесно.
Колин потерся лицом о ее грудь и засмеялся, сердце переполняла радость. Он сам словно пробудился от слишком долгого сна. Она преследовала его, ей надо было, чтобы его желание отпустило на свободу ее собственное.
– Твоя борода щекочет меня, – пожаловалась она, отталкивая его голову.
Ее явная чувственность заставляла его неудовлетворенную плоть протестующе пульсировать.
Но мечты, которые он вынашивал годами, не ограничивались удовлетворением себя самого. Он хотел наслаждения и для нее, ему это было Необходимо. Еще не закончится эта ночь, а он уже привяжет ее к себе наслаждением, поработит желаниями, покажет ей все грани и высоты наслаждения. Ее любовь была бесценной наградой, но не менее важной была ее страстность.
– Можно пощекотать тебя в других местах? – подняв голову, спросил он.
Она облизнула нижнюю губу. Колин тут же провел по ее пухлой губе кончиком языка. Это был недвусмысленный соблазняющий намек.
Ее сердце екнуло, она поняла его намерение.
– Ты шутишь.
– Нисколько. Я хочу познать тебя, Амелия. Снаружи и внутри.
Он почти слышал, как проносятся в ее голове мысли. Амелия размышляла.
– Я думаю, что таким образом мне легче познать тебя, – задумчиво сказала она, – чем тебе познать меня.
У него от этой мысли задрожали руки, и он повернулся на спину, чтобы не придавить Амелию.
– Тебе бы это понравилось, – вслух размышляла она, заметив его реакцию. – Неужели там, ниже, у женщины что-то совсем не похожее на ее рот?
– Мне нравится, что ты любознательна. Надеюсь, ты будешь такой всегда.
– Как-нибудь я кое-чему научу тебя.
– Сирена. Ты уже околдовала меня. Неужели надо еще больше поработить меня?
Она легким движением провела рукой по его животу и взяла его напрягшуюся плоть. Он шумно выдохнул, а Амелия села лицом к нему. Он протянул руку и остановил ее. Несмотря на то, что Амелия ничего не видела, она повернула голову. Свободной рукой она попыталась снять с глаз косынку.
– Еще рано, – сказал он.
– Я готова.
– А я нет.
Она как будто собиралась возразить, но, передумав, провела рукой по всей длине его члена. Колин скрипнул зубами и вцепился в одеяло.
– Я хочу сделать с тобой то же, – прошептала она, – что ты сделал со мной.
– Знаешь, мы, мужчины, менее чувствительны, чем женщины, когда достигаем наслаждения.
– Но ощущения одинаковы, не так ли?
Он улыбнулся:
– Полагаю, да.
Амелия села, подобрав ноги. Обеими руками она ласкала его, сжимая и поглаживая. То, что он чувствовал, обжигало его спину и пронзало сердце. В ее прикосновениях было благоговение. И страх.
Краешком ногтя она провела по вздувшейся вене, и у Колина вырвался тихий страдальческий стон.
– Скажи мне, что тебе нравится, – попросила она. – Скажи, как доставить тебе удовольствие.
– Ты уже доставила его. – Колин погладил изящный изгиб ее спины.
– Скажи, как доставить тебе еще большее наслаждение.
– Если ты повторишь это, я кончу прямо в твои руки.
– Или в рот? – Она вопросительно склонила на бок голову.
– Не сегодня, – задыхаясь, ответил он и оттолкнул ее руку. – Черт побери, не делай этого!
– Это было потрясающе, – чуть испуганно сказала она, доведя его до неистовства.
Колин, раздвинув ее бедра, лег сверху. Повязка на ее глазах сдвинулась, но он быстро подхватил ее и вернул на место.
– С тобой так приятно. – Маленькими руками Амелия погладила его плечи. – Такой большой и твердый… везде.
Он услышал беспокойство в ее голосе и поспешил развеять его.
– Ты получишь удовольствие, – пообещал Колин, опираясь на одну руку, чтобы своим весом не давить на Амелию, а другой начал массировать ее нежную плоть. Она застонала и задвигала бедрами. – То, что было, не сравнить с тем, что будет, когда я окажусь внутри тебя.
Она обняла его за шею своими тонкими руками и еще ближе притянула к себе.
– Я хочу этого. Я хочу, чтобы это было с тобой.
– Да. – Он провел языком по раковине ее уха, и дрожь пробежала по телу Амелии. – Ты чувственная женщина. Это видно по тому, как ты двигаешься, как смотришь на меня.
– Я слишком худенькая, – тихо заметила она.
– Ты само совершенство. Некоторые женщины подходят всем мужчинам. Ты сделана только для одного меня. У меня горячая кровь, сильная страсть; поэтому ты создана выносливой. У тебя изящные, но не слабые руки и ноги. Твое тело роскошно, оно без недостатков.
Он пальцем проверил, готова ли она. Ответный призывный стон был достаточным поощрением. Он прикоснулся головкой члена к узкой щелочке, ведущей внутрь ее тела. На кончике дрожала капля, он был слишком возбужден и собирался облегчить, смягчить свое вторжение, в чем не было необходимости. Амелия и так была влажной и горячей. От легкого движения его бедер разбухший член проскользнул внутрь ее.
– О Боже!.. – ахнула она, хватая ртом воздух.
Тело Колина напряглось, когда ее мышцы сжались. Обжигающий жар охватил его. Пот заливал поясницу, Колин согнул спину в усилиях сдержать свое нетерпение. Амелии нужно дать время привыкнуть к его величине и незнакомому ощущению вторжения.
Амелия ухватилась за его бедра, бедра начали потихоньку покачиваться, и он почти утратил самообладание.
– Проклятие! – вырвалось у него, тело сотрясалось в отчаянной попытке облегчить мучительную боль, оно не сдержало вырвавшийся из него поток семени.
– Глубже, я хочу глубже, – попросила Амелия, и Колин был так благодарен ей за это, что поцеловал ее долгим страстным поцелуем. Она раскрыла губы и втянула в рот его язык.
Колин всем телом навалился на нее, вжимая в постель, обхватив ладонями ее лицо, разжигая желание.
– Амелия… – стонал он, прижимая свою скользкую от пота щеку к ее щеке. – Ты лишаешь меня возможности дать тебе то, чего ты заслуживаешь.
– Мне больно, – заплакала она, не выпуская его. – А ты еще не вошел в меня.
– Ты маленькая и неопытная, а я большой и твердый. Если я буду спешить, тебе будет больно и сейчас, и потом.
– Ты слишком большой…
– Нет, пропади все пропадом! – Он не хотел быть грубым, но она жадно втягивала в себя головку его члена, пробуждая первобытные инстинкты брать силой, заставляя забыть, что ты джентльмен.
– Тогда дай мне посмотреть. Может быть, если я увижу, меня это будет меньше беспокоить. Когда я ничего не вижу, все воспринимается слишком остро. Каждый звук, каждое прикосновение усиливаются.
Колин замер. Сейчас не время, и все же он не мог допустить, чтобы этой ночью что-то огорчило ее. Он был в раю. Он больше всего на свете желал, чтобы рай окружал и ее.
– Я боюсь того, что произойдет, когда ты увидишь меня. Если ты отвергнешь меня, я этого не переживу.
У нее задрожала нижняя губа. Затем Амелия спросила:
– Ты взял с собой одну из твоих масок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Это было, – с тихим вздохом сказала она, – чудесно.
Колин потерся лицом о ее грудь и засмеялся, сердце переполняла радость. Он сам словно пробудился от слишком долгого сна. Она преследовала его, ей надо было, чтобы его желание отпустило на свободу ее собственное.
– Твоя борода щекочет меня, – пожаловалась она, отталкивая его голову.
Ее явная чувственность заставляла его неудовлетворенную плоть протестующе пульсировать.
Но мечты, которые он вынашивал годами, не ограничивались удовлетворением себя самого. Он хотел наслаждения и для нее, ему это было Необходимо. Еще не закончится эта ночь, а он уже привяжет ее к себе наслаждением, поработит желаниями, покажет ей все грани и высоты наслаждения. Ее любовь была бесценной наградой, но не менее важной была ее страстность.
– Можно пощекотать тебя в других местах? – подняв голову, спросил он.
Она облизнула нижнюю губу. Колин тут же провел по ее пухлой губе кончиком языка. Это был недвусмысленный соблазняющий намек.
Ее сердце екнуло, она поняла его намерение.
– Ты шутишь.
– Нисколько. Я хочу познать тебя, Амелия. Снаружи и внутри.
Он почти слышал, как проносятся в ее голове мысли. Амелия размышляла.
– Я думаю, что таким образом мне легче познать тебя, – задумчиво сказала она, – чем тебе познать меня.
У него от этой мысли задрожали руки, и он повернулся на спину, чтобы не придавить Амелию.
– Тебе бы это понравилось, – вслух размышляла она, заметив его реакцию. – Неужели там, ниже, у женщины что-то совсем не похожее на ее рот?
– Мне нравится, что ты любознательна. Надеюсь, ты будешь такой всегда.
– Как-нибудь я кое-чему научу тебя.
– Сирена. Ты уже околдовала меня. Неужели надо еще больше поработить меня?
Она легким движением провела рукой по его животу и взяла его напрягшуюся плоть. Он шумно выдохнул, а Амелия села лицом к нему. Он протянул руку и остановил ее. Несмотря на то, что Амелия ничего не видела, она повернула голову. Свободной рукой она попыталась снять с глаз косынку.
– Еще рано, – сказал он.
– Я готова.
– А я нет.
Она как будто собиралась возразить, но, передумав, провела рукой по всей длине его члена. Колин скрипнул зубами и вцепился в одеяло.
– Я хочу сделать с тобой то же, – прошептала она, – что ты сделал со мной.
– Знаешь, мы, мужчины, менее чувствительны, чем женщины, когда достигаем наслаждения.
– Но ощущения одинаковы, не так ли?
Он улыбнулся:
– Полагаю, да.
Амелия села, подобрав ноги. Обеими руками она ласкала его, сжимая и поглаживая. То, что он чувствовал, обжигало его спину и пронзало сердце. В ее прикосновениях было благоговение. И страх.
Краешком ногтя она провела по вздувшейся вене, и у Колина вырвался тихий страдальческий стон.
– Скажи мне, что тебе нравится, – попросила она. – Скажи, как доставить тебе удовольствие.
– Ты уже доставила его. – Колин погладил изящный изгиб ее спины.
– Скажи, как доставить тебе еще большее наслаждение.
– Если ты повторишь это, я кончу прямо в твои руки.
– Или в рот? – Она вопросительно склонила на бок голову.
– Не сегодня, – задыхаясь, ответил он и оттолкнул ее руку. – Черт побери, не делай этого!
– Это было потрясающе, – чуть испуганно сказала она, доведя его до неистовства.
Колин, раздвинув ее бедра, лег сверху. Повязка на ее глазах сдвинулась, но он быстро подхватил ее и вернул на место.
– С тобой так приятно. – Маленькими руками Амелия погладила его плечи. – Такой большой и твердый… везде.
Он услышал беспокойство в ее голосе и поспешил развеять его.
– Ты получишь удовольствие, – пообещал Колин, опираясь на одну руку, чтобы своим весом не давить на Амелию, а другой начал массировать ее нежную плоть. Она застонала и задвигала бедрами. – То, что было, не сравнить с тем, что будет, когда я окажусь внутри тебя.
Она обняла его за шею своими тонкими руками и еще ближе притянула к себе.
– Я хочу этого. Я хочу, чтобы это было с тобой.
– Да. – Он провел языком по раковине ее уха, и дрожь пробежала по телу Амелии. – Ты чувственная женщина. Это видно по тому, как ты двигаешься, как смотришь на меня.
– Я слишком худенькая, – тихо заметила она.
– Ты само совершенство. Некоторые женщины подходят всем мужчинам. Ты сделана только для одного меня. У меня горячая кровь, сильная страсть; поэтому ты создана выносливой. У тебя изящные, но не слабые руки и ноги. Твое тело роскошно, оно без недостатков.
Он пальцем проверил, готова ли она. Ответный призывный стон был достаточным поощрением. Он прикоснулся головкой члена к узкой щелочке, ведущей внутрь ее тела. На кончике дрожала капля, он был слишком возбужден и собирался облегчить, смягчить свое вторжение, в чем не было необходимости. Амелия и так была влажной и горячей. От легкого движения его бедер разбухший член проскользнул внутрь ее.
– О Боже!.. – ахнула она, хватая ртом воздух.
Тело Колина напряглось, когда ее мышцы сжались. Обжигающий жар охватил его. Пот заливал поясницу, Колин согнул спину в усилиях сдержать свое нетерпение. Амелии нужно дать время привыкнуть к его величине и незнакомому ощущению вторжения.
Амелия ухватилась за его бедра, бедра начали потихоньку покачиваться, и он почти утратил самообладание.
– Проклятие! – вырвалось у него, тело сотрясалось в отчаянной попытке облегчить мучительную боль, оно не сдержало вырвавшийся из него поток семени.
– Глубже, я хочу глубже, – попросила Амелия, и Колин был так благодарен ей за это, что поцеловал ее долгим страстным поцелуем. Она раскрыла губы и втянула в рот его язык.
Колин всем телом навалился на нее, вжимая в постель, обхватив ладонями ее лицо, разжигая желание.
– Амелия… – стонал он, прижимая свою скользкую от пота щеку к ее щеке. – Ты лишаешь меня возможности дать тебе то, чего ты заслуживаешь.
– Мне больно, – заплакала она, не выпуская его. – А ты еще не вошел в меня.
– Ты маленькая и неопытная, а я большой и твердый. Если я буду спешить, тебе будет больно и сейчас, и потом.
– Ты слишком большой…
– Нет, пропади все пропадом! – Он не хотел быть грубым, но она жадно втягивала в себя головку его члена, пробуждая первобытные инстинкты брать силой, заставляя забыть, что ты джентльмен.
– Тогда дай мне посмотреть. Может быть, если я увижу, меня это будет меньше беспокоить. Когда я ничего не вижу, все воспринимается слишком остро. Каждый звук, каждое прикосновение усиливаются.
Колин замер. Сейчас не время, и все же он не мог допустить, чтобы этой ночью что-то огорчило ее. Он был в раю. Он больше всего на свете желал, чтобы рай окружал и ее.
– Я боюсь того, что произойдет, когда ты увидишь меня. Если ты отвергнешь меня, я этого не переживу.
У нее задрожала нижняя губа. Затем Амелия спросила:
– Ты взял с собой одну из твоих масок?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61