Думаю, мисс Риггли тоже.
– Мне нравится твоя походка, – заметил Джон. – Не дай мисс Риггли ее испортить.
– Вряд ли она обрадовалась бы, услышав это, – возразила Молли. – Она говорит: «Молли Картер, что мне с вами делать? Вы не хотите учиться правильно входить в комнату и не хотите учиться правильно сидеть».
– Сидеть? – изумленно спросил Джон.
– Да, сидеть. Это полагается делать вот так. Аккуратно сложив перед собой ладони, Молли манерно огляделась, изображая великую осторожность, и опустилась на песок.
– Мне нравится, когда ты сидишь, как обычно, – сказал Джон. – Ты ее не слушай.
– После того, что произошло, Джонни, в школе будет не так уж плохо, – мягко проговорила она. – И вообще, все остальное тоже будет не так плохо. И все благодаря тебе.
– Пойдем, – присаживаясь, предложил Джон. – Нам пора возвращаться. Сегодня в отеле танцы. Хочешь пойдем?
– Джонни, – попросила она, беря его за руку. – Поцелуй меня разок.
– Нет! – резко ответил он. – И без того тяжко – зачем усугублять?
– Один поцелуй – это трудно?
– О, Молли. Тяжело остановиться после этого. Я стараюсь изо всех сил поступать так, как ты хочешь.
– Именно сейчас я хочу поцеловаться.
Он поцеловал ее. Когда их губы разомкнулись, она проговорила:
– Я пойду с тобой сегодня вечером. Куда ты захочешь.
– Не говори так, – выпалил он. – У меня не хватит сил отказаться.
– Я бы не предложила, если бы ждала твоего отказа.
– О, Молли! – воскликнул он и, притянув ее к себе, зарыл лицо в ее волосах. – Я не хочу тебя пугать.
– Я люблю тебя, Джонни, – сказала она. – Никогда не забывай об этом.
– Хочу попросить тебя первым пойти в мотель, посмотреть, все ли там в порядке, – благоразумно заметила Молли, когда они шли по пляжу в сторону дома. – Папе я скажу, что мы идем в кино. У нас будет полно времени.
– Хорошо, – согласился Джон.
– В центре, в «Бижу», опять показывают «Кинг-Конга». Давным-давно я видела этот фильм, так что, если меня о нем спросят, знаю, что ответить.
– Ладно, – сказал Джон. – Молли, если ты не хочешь делать этого, ради Бога, давай не будем.
– Молчи. Ты смотрел «Кинг-Конга»?
– Нет.
– Ну, тогда я лучше тебе расскажу, вдруг спросят, как тебе понравилось. Фильм действительно очень старый, его все время подновляют. Там такая огромная обезьяна, горилла или орангутанг или что-то подобное, сохранившаяся с доисторических времен. В ладони своей руки она уносит девушку, Фэй Рей, кажется, так.
– О, Молли, – признался он. – Я начинаю чувствовать себя ужасно.
– Почему?
– Я заставляю тебя делать то, что ты не хочешь.
– Я никогда не делаю того, что мне не хочется, – сказала она. – Спроси мисс Риггли.
– Ты уверена? Планируя все заранее, мы поступаем как-то расчетливо что ли.
– Нам приходится быть практичными, – ответила она. – Теперь послушай о «Кинг-Конге», а то папа может что-нибудь заподозрить, начать задавать вопросы и потом… Джонни!
– Да?
– Джонни, – сказала она, становясь невероятно серьезной. – Я не хочу попасться. Ты говорил, есть какой-то способ, чтобы потом не было детей.
– Да.
– Ты можешь так сделать?
– Да.
– Это ужасно, – вздохнула она. – Почему все должно быть так ужасно?
– Я не знаю, – он пришел в полное замешательство. – Ужасно то, что… я не знаю.
– А игра стоит свеч, Джонни?
– Нет, – прозвучало это искренне. – Для тебя не стоит, – добавил он.
– Как для тебя, так и для меня.
– Нет, Молли, – возразил он. – К черту все это. Свожу тебя на танцы, а завтра сяду в поезд, и все на этом. Будем переписываться.
– Для тебя игра стоит свеч, – заявила она тоном, не терпящим возражений.
– Да, – признался он. – Врать не буду. Не знаю, почему, но – да. Я знаю, это ужасно. Может быть, я ужасный человек. Не знаю.
– Хорошо, Джонни, – согласилась она. – Если это так важно для тебя, то для меня точно так же важно.
Они продолжали идти вдоль побережья.
– Насчет «Кинг-Конга», – продолжила она. – Если тебя спросят. В самом конце этот орангутанг или кто там забирается на «Эмпайер стейт билдинг», и тут прилетают самолеты и убивают его. Он отмахивается от них, как от мух, но его все равно убивают. В общем-то печальная история.
– Кошмар, – вздохнул Джон.
– Если кто-нибудь спросит, рассказывай конец, – сказала Молли. – Как раз этот момент запоминают все.
Он оставил ее дома, взял электрический фонарик и отправился на разведку в старый мотель. К этому времени почти стемнело.
Подвальное окно, как он и предполагал, оказалось действительно сломанным. Он легко открыл его и спустился в маленькую кладовую. Темнота, хоть выколи глаза. Джон зажег фонарик. Прикрыв ладонью свет, чтобы его не заметили с улицы, он нашел лестницу, ведущую на первый этаж. В темноте его пальцы на стекле фонаря светились красным дьявольским светом. Старая знакомая кухня, холл. Казалось, маленькое фойе с покрытой белой материей мебелью населено привидениями; в воздухе стоял запах нафталина. По винтовой лестнице с железными перилами, по которым когда-то так часто пробегал рукой, он поспешил наверх и вошел в свою бывшую комнату. Вот она, с кроватью, где он так много плакал. На кровати громоздились два перевернутых стула, коробка с книгами и письменный стол. Вся пирамида была покрыта простынями. Он снял их, поставил мебель на старые места, а одной простыней протер пыль. В нижнем ящике комода он нашел пуховое стеганое одеяло, обшитое шелком и завернутое вместе с пакетиком нафталина. Запах нафталина был невыносим. Задвижка на окне открылась легко, и он поднял скользящую раму. Свежий воздух. Снаружи знакомыми глухими ударами шумел прибой, а из-за моря только-только начал подниматься полумесяц. Ветер, словно крылья, раздвинул выцветшие миткальные занавески.
Он спустился на первый этаж к боковой двери, запертой, как всегда, на задвижку, вышел, оставив ее открытой. Прошел шесть кварталов до аптеки. За прилавком стоял высокий старик с густыми бровями. Преодолев страх, Джон шепнул ему что-то на ухо.
– Молодой человек, – спросил аптекарь довольно громко, – сколько вам лет?
Джон огляделся вокруг. Других посетителей в аптеке не было.
– Двадцать один, – пробормотал он.
– Молодой человек, я в этом сомневаюсь. У меня у самого четверо детей и восемь внуков. Кто мог бы мне объяснить, почему тот факт, что я являюсь фармакологом, накладывает на меня обязанность способствовать…
Джон вышел на улицу. Его лихорадило. Взглянув на часы, он увидел, что почти восемь – в это время он обещал встретиться с Молли.
В дом его впустила худосочная цветная служанка: Кен сидел в гостиной и читал газету.
– Привет! – он оторвал голову от чтения и улыбнулся. – Наверное, тебе нужна Молли.
– Да, – сказал Джон. – Мы идем в кино. На «Кинг-Конга».
– Она наверху. Сейчас спустится.
Джон взял со стола журнал «Сатердей ивнинг пост», на обложке красовалась маленькая девочка с косичками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
– Мне нравится твоя походка, – заметил Джон. – Не дай мисс Риггли ее испортить.
– Вряд ли она обрадовалась бы, услышав это, – возразила Молли. – Она говорит: «Молли Картер, что мне с вами делать? Вы не хотите учиться правильно входить в комнату и не хотите учиться правильно сидеть».
– Сидеть? – изумленно спросил Джон.
– Да, сидеть. Это полагается делать вот так. Аккуратно сложив перед собой ладони, Молли манерно огляделась, изображая великую осторожность, и опустилась на песок.
– Мне нравится, когда ты сидишь, как обычно, – сказал Джон. – Ты ее не слушай.
– После того, что произошло, Джонни, в школе будет не так уж плохо, – мягко проговорила она. – И вообще, все остальное тоже будет не так плохо. И все благодаря тебе.
– Пойдем, – присаживаясь, предложил Джон. – Нам пора возвращаться. Сегодня в отеле танцы. Хочешь пойдем?
– Джонни, – попросила она, беря его за руку. – Поцелуй меня разок.
– Нет! – резко ответил он. – И без того тяжко – зачем усугублять?
– Один поцелуй – это трудно?
– О, Молли. Тяжело остановиться после этого. Я стараюсь изо всех сил поступать так, как ты хочешь.
– Именно сейчас я хочу поцеловаться.
Он поцеловал ее. Когда их губы разомкнулись, она проговорила:
– Я пойду с тобой сегодня вечером. Куда ты захочешь.
– Не говори так, – выпалил он. – У меня не хватит сил отказаться.
– Я бы не предложила, если бы ждала твоего отказа.
– О, Молли! – воскликнул он и, притянув ее к себе, зарыл лицо в ее волосах. – Я не хочу тебя пугать.
– Я люблю тебя, Джонни, – сказала она. – Никогда не забывай об этом.
– Хочу попросить тебя первым пойти в мотель, посмотреть, все ли там в порядке, – благоразумно заметила Молли, когда они шли по пляжу в сторону дома. – Папе я скажу, что мы идем в кино. У нас будет полно времени.
– Хорошо, – согласился Джон.
– В центре, в «Бижу», опять показывают «Кинг-Конга». Давным-давно я видела этот фильм, так что, если меня о нем спросят, знаю, что ответить.
– Ладно, – сказал Джон. – Молли, если ты не хочешь делать этого, ради Бога, давай не будем.
– Молчи. Ты смотрел «Кинг-Конга»?
– Нет.
– Ну, тогда я лучше тебе расскажу, вдруг спросят, как тебе понравилось. Фильм действительно очень старый, его все время подновляют. Там такая огромная обезьяна, горилла или орангутанг или что-то подобное, сохранившаяся с доисторических времен. В ладони своей руки она уносит девушку, Фэй Рей, кажется, так.
– О, Молли, – признался он. – Я начинаю чувствовать себя ужасно.
– Почему?
– Я заставляю тебя делать то, что ты не хочешь.
– Я никогда не делаю того, что мне не хочется, – сказала она. – Спроси мисс Риггли.
– Ты уверена? Планируя все заранее, мы поступаем как-то расчетливо что ли.
– Нам приходится быть практичными, – ответила она. – Теперь послушай о «Кинг-Конге», а то папа может что-нибудь заподозрить, начать задавать вопросы и потом… Джонни!
– Да?
– Джонни, – сказала она, становясь невероятно серьезной. – Я не хочу попасться. Ты говорил, есть какой-то способ, чтобы потом не было детей.
– Да.
– Ты можешь так сделать?
– Да.
– Это ужасно, – вздохнула она. – Почему все должно быть так ужасно?
– Я не знаю, – он пришел в полное замешательство. – Ужасно то, что… я не знаю.
– А игра стоит свеч, Джонни?
– Нет, – прозвучало это искренне. – Для тебя не стоит, – добавил он.
– Как для тебя, так и для меня.
– Нет, Молли, – возразил он. – К черту все это. Свожу тебя на танцы, а завтра сяду в поезд, и все на этом. Будем переписываться.
– Для тебя игра стоит свеч, – заявила она тоном, не терпящим возражений.
– Да, – признался он. – Врать не буду. Не знаю, почему, но – да. Я знаю, это ужасно. Может быть, я ужасный человек. Не знаю.
– Хорошо, Джонни, – согласилась она. – Если это так важно для тебя, то для меня точно так же важно.
Они продолжали идти вдоль побережья.
– Насчет «Кинг-Конга», – продолжила она. – Если тебя спросят. В самом конце этот орангутанг или кто там забирается на «Эмпайер стейт билдинг», и тут прилетают самолеты и убивают его. Он отмахивается от них, как от мух, но его все равно убивают. В общем-то печальная история.
– Кошмар, – вздохнул Джон.
– Если кто-нибудь спросит, рассказывай конец, – сказала Молли. – Как раз этот момент запоминают все.
Он оставил ее дома, взял электрический фонарик и отправился на разведку в старый мотель. К этому времени почти стемнело.
Подвальное окно, как он и предполагал, оказалось действительно сломанным. Он легко открыл его и спустился в маленькую кладовую. Темнота, хоть выколи глаза. Джон зажег фонарик. Прикрыв ладонью свет, чтобы его не заметили с улицы, он нашел лестницу, ведущую на первый этаж. В темноте его пальцы на стекле фонаря светились красным дьявольским светом. Старая знакомая кухня, холл. Казалось, маленькое фойе с покрытой белой материей мебелью населено привидениями; в воздухе стоял запах нафталина. По винтовой лестнице с железными перилами, по которым когда-то так часто пробегал рукой, он поспешил наверх и вошел в свою бывшую комнату. Вот она, с кроватью, где он так много плакал. На кровати громоздились два перевернутых стула, коробка с книгами и письменный стол. Вся пирамида была покрыта простынями. Он снял их, поставил мебель на старые места, а одной простыней протер пыль. В нижнем ящике комода он нашел пуховое стеганое одеяло, обшитое шелком и завернутое вместе с пакетиком нафталина. Запах нафталина был невыносим. Задвижка на окне открылась легко, и он поднял скользящую раму. Свежий воздух. Снаружи знакомыми глухими ударами шумел прибой, а из-за моря только-только начал подниматься полумесяц. Ветер, словно крылья, раздвинул выцветшие миткальные занавески.
Он спустился на первый этаж к боковой двери, запертой, как всегда, на задвижку, вышел, оставив ее открытой. Прошел шесть кварталов до аптеки. За прилавком стоял высокий старик с густыми бровями. Преодолев страх, Джон шепнул ему что-то на ухо.
– Молодой человек, – спросил аптекарь довольно громко, – сколько вам лет?
Джон огляделся вокруг. Других посетителей в аптеке не было.
– Двадцать один, – пробормотал он.
– Молодой человек, я в этом сомневаюсь. У меня у самого четверо детей и восемь внуков. Кто мог бы мне объяснить, почему тот факт, что я являюсь фармакологом, накладывает на меня обязанность способствовать…
Джон вышел на улицу. Его лихорадило. Взглянув на часы, он увидел, что почти восемь – в это время он обещал встретиться с Молли.
В дом его впустила худосочная цветная служанка: Кен сидел в гостиной и читал газету.
– Привет! – он оторвал голову от чтения и улыбнулся. – Наверное, тебе нужна Молли.
– Да, – сказал Джон. – Мы идем в кино. На «Кинг-Конга».
– Она наверху. Сейчас спустится.
Джон взял со стола журнал «Сатердей ивнинг пост», на обложке красовалась маленькая девочка с косичками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70