Глаза Хокинса радостно засияли, когда он здоровался с Консуэлой.
– Не флиртуй с ней, – сказал ему Дьюард. – Она еще слишком молода!
Сама же Консуэла вся раскраснелась от удовольствия и засмущалась. Адам улыбнулся, глядя на нее. Его, еще не совсем высохшие волосы, были взлохмачены, и он был похож сейчас на растрепанного, небрежно одетого мальчишку с точно такою же улыбкой, которого Каролина знала давным-давно, еще в детстве.
Но, встретившись с ней глазами, он вдруг перестал улыбаться, и во взоре его засветилось уже нечто другое, чему она не могла подобрать названия. Ее дыхание участилось. Она подумала, что должна поблагодарить Адама, хотя любая благодарность была мелочью, в сравнении с тем, что он для нее сделал.
– Адам, – начала Каролина.
Но продолжить она не успела, так как в комнату вернулась сеньора Дуэнас. Поздоровавшись с Хокинсом, она пригласила гостей к столу, стоявшему посреди комнаты.
– Ужинать будете здесь, – сказала она, когда Консуэла внесла большой горшок с супом. – Здесь вам будет уютнее, и никто не помешает.
Аппетитный запах, исходивший от супа, напомнил Каролине, что она вот уже несколько часов ничего не ела. Когда все уселись за стол, она снова заговорила, обращаясь к мужчинам:
– Я должна поблагодарить вас. Вас обоих. Если бы не вы…
– Реки всегда непредсказуемы и коварны, – проговорил Адам, взяв у Консуэлы тарелку с хлебом и поставив ее на стол. – Мы все должны помогать друг другу.
Его взгляд предупредил Каролину, что этот разговор лучше не продолжать. Она сообразила: Адам боится, что сказанное может испугать Эмили или сообщит хозяевам лишние подробности. И невысказанные слова так и застряли у нее в горле.
К концу ужина глаза Эмили начали сонно смыкаться. Заметив это, сеньора Дуэнас сообщила, что в доме имеются две свободные спальни, правда, одна из них совсем маленькая, почти каморка.
Хокинс сказал, что ему будет уютнее на конюшне. Даже здесь он продолжал опасаться, что лошади могут стать добычей для воров. Хозяйка принесла ему одеяла и подушку, а Консуэла повела Адама, Каролину и Эмили через зал, теперь уже почти пустой, вверх по лестнице к узкому коридору, вдоль которого тянулся целый ряд дверей.
Оказавшись в спальне, Каролина уложила Эмили в кровать, и девочка тотчас уснула, едва ее голова коснулась подушки. Однако ее матери, несмотря на долгий, тяжелый день, спать не хотелось. Сидя на краю кровати и вслушиваясь в размеренное дыхание малышки, женщина погрузилась в размышления о событиях минувшего дня. И что же произошло в этот день?
Ее бросило в дрожь, но не от холода, а от одной только мысли, что она была на краю гибели, находилась на волосок от смерти. Каролина снова почувствовала себя во власти воды, пытавшейся поглотить ее, увлечь на дно, и тот темный ужас вновь охватил все ее существо. Если бы рядом вовремя не оказался Адам, если бы он хотя бы на секунду опоздал, если бы Хокинс не вытащил их на берег…
Она бы погибла, и тогда Эмили… Каролина вздрогнула и с тревогой взглянула на свою дочь, свернувшуюся калачиком, положив руку под щеку. Девочка осталась бы сиротой, одинокой былинкой в чужой стране! Хотя нет, она все равно не осталась бы одна. Адам проводил бы ее в безопасное место.
И малышка не была бы настоящей сиротой. Каролина нервными пальцами теребила складки платья. Если бы она умерла, остался бы Дьюард, отец малышки, второй ее родитель. Но ни он, ни Эмили не знали бы об этом!
Впервые со времени рождения дочери Каролина захотела рассказать настоящему отцу девочки всю правду. Но какой в том будет прок? Разве он, в его теперешнем положении, смог бы заниматься воспитанием дочери? Если бы Каролина умерла, и Адам принял бы заботу об Эмили на себя, люди быстро бы заподозрили, что малышка является его незаконнорожденной дочерью. А какая мать захотела бы такого положения вещей для своего ребенка? Нет, для Эмили будет гораздо лучше жить с уверенностью в том, что она – дочь Джереда Раули.
Каролина знала, что еще можно было рассчитывать на свою сестру Джейн, которая, без всяких сомнений, воспитала бы племянницу. И это было бы лучше как для девочки, так и для Адама, которому наверняка такая обуза явилась бы помехой в его жизни. Возможно, он не стал бы отказываться от ответственности за своего ребенка, но неизвестно, как он стал бы относиться к этому ребенку, зачатому без любви, в порыве безудержной похоти?
Эмили поежилась во сне и переменила положение. Женщина поправила одеяло и подумала, что ей тоже следовало бы снять платье, лечь в постель рядом с дочерью и попытаться уснуть, но странное беспокойство не покидало ее. Скорее всего, сон вернет мечты, которые ей мучительно будет видеть, так как в них опять будет присутствовать Адам.
Эта мысль так поразила Каролину, что неожиданно для себя самой она приняла решение: необходимо немедленно поговорить с Дьюардом. Если она не сделает это, то не успокоится. Во-первых, нужно поблагодарить его за то, что он спас ей жизнь, а во-вторых… она должна попросить у него прощения за все, что было сказано и сделано ею с тех пор, как он приехал в Аскуэру. За все сомнения, за недоверие, за все ее претензии к нему. Что бы там ни было и как бы там ни было в прошлом, теперь это все уже было для нее неважно. Теперь Каролина точно знала, что может безоглядно доверить Адаму свою жизнь.
Убедившись, что Эмили мирно спит, женщина тихонько вышла из комнаты, прошла по коридору и, подойдя к двери Дьюарда, постучала. Она молча ждала, понимая, что он, наверняка, уже лег спать. Но вот в комнате послышались шаги, и дверь открылась.
Слабый свет, доходивший сюда снизу, из зала, осветил лицо Адама. Он еще был в одолженной рубашке и брюках, но одежда была измята, и пуговицы на рубашке были расстегнуты. Глаза мужчины смотрели прищуренно, как будто он только что проснулся.
Он ошарашенно уставился на Каролину, то ли ослепленный внезапным светом, то ли удивленный ее появлением на пороге своей комнаты.
– С Эмили все в порядке? – спросил он.
– Да, она спит. Адам… – Она вдруг почувствовала себя неловко. – Могу я войти?
Немного подумав, Дьюард ответил:
– Конечно. Подожди, я сейчас зажгу свечу.
Через некоторое время в комнате задрожал огненный язычок свечи, отбрасывающий тусклые тени по стенам и низкому потолку.
– Извини, я разбудила тебя, – сказала Каролина, проходя в комнату. – Я сразу не подумала…
Комнатка действительно была очень мала, настоящая каморка. В углу стояли ботинки Адама. Постель была разобрана, Все говорило о том, что он спал до того, как она постучалась к нему.
– Ничего страшного. – Он закрыл дверь и вернулся к ней. – Что-нибудь случилось? – В его голосе прозвучали нотки беспокойства, но слова были произнесены отрывисто, словно он хотел поскорее закончить этот разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
– Не флиртуй с ней, – сказал ему Дьюард. – Она еще слишком молода!
Сама же Консуэла вся раскраснелась от удовольствия и засмущалась. Адам улыбнулся, глядя на нее. Его, еще не совсем высохшие волосы, были взлохмачены, и он был похож сейчас на растрепанного, небрежно одетого мальчишку с точно такою же улыбкой, которого Каролина знала давным-давно, еще в детстве.
Но, встретившись с ней глазами, он вдруг перестал улыбаться, и во взоре его засветилось уже нечто другое, чему она не могла подобрать названия. Ее дыхание участилось. Она подумала, что должна поблагодарить Адама, хотя любая благодарность была мелочью, в сравнении с тем, что он для нее сделал.
– Адам, – начала Каролина.
Но продолжить она не успела, так как в комнату вернулась сеньора Дуэнас. Поздоровавшись с Хокинсом, она пригласила гостей к столу, стоявшему посреди комнаты.
– Ужинать будете здесь, – сказала она, когда Консуэла внесла большой горшок с супом. – Здесь вам будет уютнее, и никто не помешает.
Аппетитный запах, исходивший от супа, напомнил Каролине, что она вот уже несколько часов ничего не ела. Когда все уселись за стол, она снова заговорила, обращаясь к мужчинам:
– Я должна поблагодарить вас. Вас обоих. Если бы не вы…
– Реки всегда непредсказуемы и коварны, – проговорил Адам, взяв у Консуэлы тарелку с хлебом и поставив ее на стол. – Мы все должны помогать друг другу.
Его взгляд предупредил Каролину, что этот разговор лучше не продолжать. Она сообразила: Адам боится, что сказанное может испугать Эмили или сообщит хозяевам лишние подробности. И невысказанные слова так и застряли у нее в горле.
К концу ужина глаза Эмили начали сонно смыкаться. Заметив это, сеньора Дуэнас сообщила, что в доме имеются две свободные спальни, правда, одна из них совсем маленькая, почти каморка.
Хокинс сказал, что ему будет уютнее на конюшне. Даже здесь он продолжал опасаться, что лошади могут стать добычей для воров. Хозяйка принесла ему одеяла и подушку, а Консуэла повела Адама, Каролину и Эмили через зал, теперь уже почти пустой, вверх по лестнице к узкому коридору, вдоль которого тянулся целый ряд дверей.
Оказавшись в спальне, Каролина уложила Эмили в кровать, и девочка тотчас уснула, едва ее голова коснулась подушки. Однако ее матери, несмотря на долгий, тяжелый день, спать не хотелось. Сидя на краю кровати и вслушиваясь в размеренное дыхание малышки, женщина погрузилась в размышления о событиях минувшего дня. И что же произошло в этот день?
Ее бросило в дрожь, но не от холода, а от одной только мысли, что она была на краю гибели, находилась на волосок от смерти. Каролина снова почувствовала себя во власти воды, пытавшейся поглотить ее, увлечь на дно, и тот темный ужас вновь охватил все ее существо. Если бы рядом вовремя не оказался Адам, если бы он хотя бы на секунду опоздал, если бы Хокинс не вытащил их на берег…
Она бы погибла, и тогда Эмили… Каролина вздрогнула и с тревогой взглянула на свою дочь, свернувшуюся калачиком, положив руку под щеку. Девочка осталась бы сиротой, одинокой былинкой в чужой стране! Хотя нет, она все равно не осталась бы одна. Адам проводил бы ее в безопасное место.
И малышка не была бы настоящей сиротой. Каролина нервными пальцами теребила складки платья. Если бы она умерла, остался бы Дьюард, отец малышки, второй ее родитель. Но ни он, ни Эмили не знали бы об этом!
Впервые со времени рождения дочери Каролина захотела рассказать настоящему отцу девочки всю правду. Но какой в том будет прок? Разве он, в его теперешнем положении, смог бы заниматься воспитанием дочери? Если бы Каролина умерла, и Адам принял бы заботу об Эмили на себя, люди быстро бы заподозрили, что малышка является его незаконнорожденной дочерью. А какая мать захотела бы такого положения вещей для своего ребенка? Нет, для Эмили будет гораздо лучше жить с уверенностью в том, что она – дочь Джереда Раули.
Каролина знала, что еще можно было рассчитывать на свою сестру Джейн, которая, без всяких сомнений, воспитала бы племянницу. И это было бы лучше как для девочки, так и для Адама, которому наверняка такая обуза явилась бы помехой в его жизни. Возможно, он не стал бы отказываться от ответственности за своего ребенка, но неизвестно, как он стал бы относиться к этому ребенку, зачатому без любви, в порыве безудержной похоти?
Эмили поежилась во сне и переменила положение. Женщина поправила одеяло и подумала, что ей тоже следовало бы снять платье, лечь в постель рядом с дочерью и попытаться уснуть, но странное беспокойство не покидало ее. Скорее всего, сон вернет мечты, которые ей мучительно будет видеть, так как в них опять будет присутствовать Адам.
Эта мысль так поразила Каролину, что неожиданно для себя самой она приняла решение: необходимо немедленно поговорить с Дьюардом. Если она не сделает это, то не успокоится. Во-первых, нужно поблагодарить его за то, что он спас ей жизнь, а во-вторых… она должна попросить у него прощения за все, что было сказано и сделано ею с тех пор, как он приехал в Аскуэру. За все сомнения, за недоверие, за все ее претензии к нему. Что бы там ни было и как бы там ни было в прошлом, теперь это все уже было для нее неважно. Теперь Каролина точно знала, что может безоглядно доверить Адаму свою жизнь.
Убедившись, что Эмили мирно спит, женщина тихонько вышла из комнаты, прошла по коридору и, подойдя к двери Дьюарда, постучала. Она молча ждала, понимая, что он, наверняка, уже лег спать. Но вот в комнате послышались шаги, и дверь открылась.
Слабый свет, доходивший сюда снизу, из зала, осветил лицо Адама. Он еще был в одолженной рубашке и брюках, но одежда была измята, и пуговицы на рубашке были расстегнуты. Глаза мужчины смотрели прищуренно, как будто он только что проснулся.
Он ошарашенно уставился на Каролину, то ли ослепленный внезапным светом, то ли удивленный ее появлением на пороге своей комнаты.
– С Эмили все в порядке? – спросил он.
– Да, она спит. Адам… – Она вдруг почувствовала себя неловко. – Могу я войти?
Немного подумав, Дьюард ответил:
– Конечно. Подожди, я сейчас зажгу свечу.
Через некоторое время в комнате задрожал огненный язычок свечи, отбрасывающий тусклые тени по стенам и низкому потолку.
– Извини, я разбудила тебя, – сказала Каролина, проходя в комнату. – Я сразу не подумала…
Комнатка действительно была очень мала, настоящая каморка. В углу стояли ботинки Адама. Постель была разобрана, Все говорило о том, что он спал до того, как она постучалась к нему.
– Ничего страшного. – Он закрыл дверь и вернулся к ней. – Что-нибудь случилось? – В его голосе прозвучали нотки беспокойства, но слова были произнесены отрывисто, словно он хотел поскорее закончить этот разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117