Тем более, что обед обслуживали официанты, облаченные в нарядную униформу и очень похожие на чопорных английских лакеев. Блюда подавались самые изысканные – чувствовалось, что корабль только вышел из порта: филе палтуса под каперсовым соусом, цыплята по-французски, запеченные грибы, фаршированная утка. Все это разнообразие кулинарии казалось Каролине роскошью, от которого она уже давно отвыкла.
Она получила огромное удовольствие от обеда. Вино, веселье, восхищенные взгляды окружающих людей привели ее в хорошее расположение духа. Они с Еленой были единственными женщинами на корабле, поэтому недостатка внимания и заботы они не чувствовали. Нервозность подруги Хокинса тоже почти исчезла. Она сидела между капитаном и раненым майором, следовавшим домой в отпуск. И очаровала обоих: каждый старался привлечь ее внимание именно к себе.
Несколько раз во время обеда Каролина чувствовала на себе пристальный взгляд Адама, но стоило ей посмотреть в его сторону, как он сразу же отворачивался.
Когда подали десерт, за столом зашел разговор о ситуации в Англии. Один из младших офицеров сказал, что слышал о разрыве принца-регента с женой. Лейтенант Форбз, сочтя неприличным затрагивать данную тему, попытался увести разговор в другую сторону и рассказал о дебатах в парламенте по поводу нового характера Восточно-Индийской кампании.
– Вы, Дьюард, кажется, бывали в Индии, не так ли? – спросил он.
Каролина внимательно взглянула на Адама. Интуиция ей подсказывала, что меньше всего ему хотелось обсуждать сейчас эту тему. Он бесстрастно посмотрел на Форбза и вежливо ответил:
– Я провел там два года.
– Неужели? – удивленно спросил Джек. – Вы там служили?
Дьюард отпил из своего бокала немного вина и сказал:
– Мне очень тяжело вспоминать об этом.
– Я подумывал о том, чтобы отправиться в Индию, но моя жена не желает и слышать об этом. Она напугана слухами о жестокости местных жителей, – сказал Форбз.
Каролина, внутренне негодуя, отложила вилку. Конечно, помощник капитана не мог знать, что Адам был наполовину индусом, но это нисколько не оправдывало его. Она снова вопросительно взглянула на Дьюарда, но тот, казалось, оставался спокойным и невозмутимым, разве что слишком сильно сжимал в руке бокал с вином, и это выдавало его состояние.
– Да, у индусов имеются наклонности к неоправданной жестокости, – заметил майор, сидевший рядом с Еленой. – Я недавно прочитал историю о двух офицерах, охотившихся в тех местах и попавших в крупные неприятности. Где-то неподалеку от индусского храма они убили обезьяну, и местные жрецы набросились на них с такой яростью, что бедные офицеры, спасая свои жизни, бросились в Ганг. Но не справились с течением, и оба утонули. Ужасно, не правда ли?
– Все зависит от того, как на это посмотреть, – сказал Хокинс. – Судя по всему, жрецы посчитали, что чужеземцы осквернили храм.
Майор удивился:
– Но это не значит, что нужно сразу набрасываться на людей из-за какой-то обезьяны. Офицеры же не хотели причинять никакого зла, просто решили немного поразвлечься.
– Все дело в том, что индусы не получили хорошего английского образования, – вежливо заметил капитан Брикстон. – Миллионером станет тот, кто первым убедит правительство Индии в преимуществе нашего английского пути развития.
– И английских товаров, – сухо заметил Адам, но от Каролины не укрылась скрытая насмешка его слов.
– Разумеется, – согласился с ним Брикстон, как будто это было само собой разумеющимся.
– Но всегда ли достаточно только образования, сэр? – спросил Форбз, нахмурившись. – Если дело дойдет до вооруженных столкновений, то образованные индусы, наверняка, встанут на сторону своих сородичей-дикарей.
– Я бы не стал называть их дикарями, – возразил Шерри. – Мне кажется, среди них есть немало очень прогрессивных людей.
– Да, – поддержал его Энди. – Ведь именно этот народ создал Кама-Сутру.
– У индуса мозг создан иначе, чем у англичанина, и никакое образование ему не поможет, – решительно заявил майор.
– А что вы думаете по этому поводу, Дьюард? – спросил Форбз. – Вы ведь жили среди них.
Внешне Адам оставался невозмутим, но глаза его помрачнели. Каролина чувствовала, в каком он был возбуждении.
– Полагаю, вы простите меня, – спокойно произнес он, – но я сам индус. И потому не являюсь достаточно компетентным, чтобы ответить на этот вопрос. – Он встал и, обращаясь к капитану Брикстону, произнес: – Если вы позволите, я выйду на палубу.
Звук захлопнувшейся двери отозвался эхом в тишине, которая наступила вдруг в каюте.
– Послушайте, произнес наконец Форбз, – но я не подозревал, что у него смешанная кровь!
– Боюсь, что сейчас это не такая уж редкость, – сказал майор. – Наверное, у нас осталось очень мало истинных англичан.
Капитан Брикстон покачал головой и пробормотал:
– Внешне он выглядит, как настоящий англичанин. Хотя, конечно, кожа у него смуглая.
Каролина готова была закричать от возмущения. Встретившись взглядом с Хокинсом, она прочла в его глазах, что он полностью разделял ее гнев, но ни она, ни он ничего не могли поделать. Вскоре разговор за столом перекинулся на другую тему.
Эмили дернула мать за рукав и шепотом спросила:
– Как это у Адама смешанная кровь?
– Я тебе потом объясню, – пообещала ребенку женщина.
– Сожалею, – пробормотал с другой стороны Шерри. – Я не думаю, что кто-нибудь хотел его обидеть.
Каролина ничего не ответила на это. То, что обида была непреднамеренной, ничего не меняло. Если бы не Эмили, она бы тоже ушла вслед за Адамом, но ради соблюдения приличий вынуждена была беспомощно сидеть за столом до конца обеда. Она улыбалась Шерри, помогала дочери справляться с приборами, а сама не слышала ничего из того, что говорили окружающие. Ей вспомнилось вдруг, как когда-то ее отец объяснил, почему Адам не мог участвовать в Восточно-Индийской кампании, и она как будто вновь услышала его рассуждения и выпады своего брата, очень похожие на те, которые прозвучали сегодня за этим столом.
Каролина даже покраснела от стыда при этих мыслях. Она вспомнила, какие были у Адама глаза, когда тогда, в далеком детстве, она играла с детьми, не принимавшими его. Сегодня у него был такой же взгляд, как и у того обиженного ребенка. Эти воспоминания детства показались ей куда более важными, чем все, что произошло между ними позже.
Наконец обед подошел к концу. Эмили заснула, как только они вернулись в свою каюту. Обилие пищи и впечатлений сморило ее моментально. Каролина уложила спящую девочку в постель и долго сидела возле нее, раздираемая сомнениями. Страшно было оставить каюту. А вдруг Эмили проснется и увидит, что матери нет? А вдруг она испугается чего-нибудь? Хотя малышку уже оставили кошмары, вызванные похищением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
Она получила огромное удовольствие от обеда. Вино, веселье, восхищенные взгляды окружающих людей привели ее в хорошее расположение духа. Они с Еленой были единственными женщинами на корабле, поэтому недостатка внимания и заботы они не чувствовали. Нервозность подруги Хокинса тоже почти исчезла. Она сидела между капитаном и раненым майором, следовавшим домой в отпуск. И очаровала обоих: каждый старался привлечь ее внимание именно к себе.
Несколько раз во время обеда Каролина чувствовала на себе пристальный взгляд Адама, но стоило ей посмотреть в его сторону, как он сразу же отворачивался.
Когда подали десерт, за столом зашел разговор о ситуации в Англии. Один из младших офицеров сказал, что слышал о разрыве принца-регента с женой. Лейтенант Форбз, сочтя неприличным затрагивать данную тему, попытался увести разговор в другую сторону и рассказал о дебатах в парламенте по поводу нового характера Восточно-Индийской кампании.
– Вы, Дьюард, кажется, бывали в Индии, не так ли? – спросил он.
Каролина внимательно взглянула на Адама. Интуиция ей подсказывала, что меньше всего ему хотелось обсуждать сейчас эту тему. Он бесстрастно посмотрел на Форбза и вежливо ответил:
– Я провел там два года.
– Неужели? – удивленно спросил Джек. – Вы там служили?
Дьюард отпил из своего бокала немного вина и сказал:
– Мне очень тяжело вспоминать об этом.
– Я подумывал о том, чтобы отправиться в Индию, но моя жена не желает и слышать об этом. Она напугана слухами о жестокости местных жителей, – сказал Форбз.
Каролина, внутренне негодуя, отложила вилку. Конечно, помощник капитана не мог знать, что Адам был наполовину индусом, но это нисколько не оправдывало его. Она снова вопросительно взглянула на Дьюарда, но тот, казалось, оставался спокойным и невозмутимым, разве что слишком сильно сжимал в руке бокал с вином, и это выдавало его состояние.
– Да, у индусов имеются наклонности к неоправданной жестокости, – заметил майор, сидевший рядом с Еленой. – Я недавно прочитал историю о двух офицерах, охотившихся в тех местах и попавших в крупные неприятности. Где-то неподалеку от индусского храма они убили обезьяну, и местные жрецы набросились на них с такой яростью, что бедные офицеры, спасая свои жизни, бросились в Ганг. Но не справились с течением, и оба утонули. Ужасно, не правда ли?
– Все зависит от того, как на это посмотреть, – сказал Хокинс. – Судя по всему, жрецы посчитали, что чужеземцы осквернили храм.
Майор удивился:
– Но это не значит, что нужно сразу набрасываться на людей из-за какой-то обезьяны. Офицеры же не хотели причинять никакого зла, просто решили немного поразвлечься.
– Все дело в том, что индусы не получили хорошего английского образования, – вежливо заметил капитан Брикстон. – Миллионером станет тот, кто первым убедит правительство Индии в преимуществе нашего английского пути развития.
– И английских товаров, – сухо заметил Адам, но от Каролины не укрылась скрытая насмешка его слов.
– Разумеется, – согласился с ним Брикстон, как будто это было само собой разумеющимся.
– Но всегда ли достаточно только образования, сэр? – спросил Форбз, нахмурившись. – Если дело дойдет до вооруженных столкновений, то образованные индусы, наверняка, встанут на сторону своих сородичей-дикарей.
– Я бы не стал называть их дикарями, – возразил Шерри. – Мне кажется, среди них есть немало очень прогрессивных людей.
– Да, – поддержал его Энди. – Ведь именно этот народ создал Кама-Сутру.
– У индуса мозг создан иначе, чем у англичанина, и никакое образование ему не поможет, – решительно заявил майор.
– А что вы думаете по этому поводу, Дьюард? – спросил Форбз. – Вы ведь жили среди них.
Внешне Адам оставался невозмутим, но глаза его помрачнели. Каролина чувствовала, в каком он был возбуждении.
– Полагаю, вы простите меня, – спокойно произнес он, – но я сам индус. И потому не являюсь достаточно компетентным, чтобы ответить на этот вопрос. – Он встал и, обращаясь к капитану Брикстону, произнес: – Если вы позволите, я выйду на палубу.
Звук захлопнувшейся двери отозвался эхом в тишине, которая наступила вдруг в каюте.
– Послушайте, произнес наконец Форбз, – но я не подозревал, что у него смешанная кровь!
– Боюсь, что сейчас это не такая уж редкость, – сказал майор. – Наверное, у нас осталось очень мало истинных англичан.
Капитан Брикстон покачал головой и пробормотал:
– Внешне он выглядит, как настоящий англичанин. Хотя, конечно, кожа у него смуглая.
Каролина готова была закричать от возмущения. Встретившись взглядом с Хокинсом, она прочла в его глазах, что он полностью разделял ее гнев, но ни она, ни он ничего не могли поделать. Вскоре разговор за столом перекинулся на другую тему.
Эмили дернула мать за рукав и шепотом спросила:
– Как это у Адама смешанная кровь?
– Я тебе потом объясню, – пообещала ребенку женщина.
– Сожалею, – пробормотал с другой стороны Шерри. – Я не думаю, что кто-нибудь хотел его обидеть.
Каролина ничего не ответила на это. То, что обида была непреднамеренной, ничего не меняло. Если бы не Эмили, она бы тоже ушла вслед за Адамом, но ради соблюдения приличий вынуждена была беспомощно сидеть за столом до конца обеда. Она улыбалась Шерри, помогала дочери справляться с приборами, а сама не слышала ничего из того, что говорили окружающие. Ей вспомнилось вдруг, как когда-то ее отец объяснил, почему Адам не мог участвовать в Восточно-Индийской кампании, и она как будто вновь услышала его рассуждения и выпады своего брата, очень похожие на те, которые прозвучали сегодня за этим столом.
Каролина даже покраснела от стыда при этих мыслях. Она вспомнила, какие были у Адама глаза, когда тогда, в далеком детстве, она играла с детьми, не принимавшими его. Сегодня у него был такой же взгляд, как и у того обиженного ребенка. Эти воспоминания детства показались ей куда более важными, чем все, что произошло между ними позже.
Наконец обед подошел к концу. Эмили заснула, как только они вернулись в свою каюту. Обилие пищи и впечатлений сморило ее моментально. Каролина уложила спящую девочку в постель и долго сидела возле нее, раздираемая сомнениями. Страшно было оставить каюту. А вдруг Эмили проснется и увидит, что матери нет? А вдруг она испугается чего-нибудь? Хотя малышку уже оставили кошмары, вызванные похищением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117