– Ему все мало. Еще пять секунд! Невозможно. Кто-нибудь мог зашикать. Кому-то такой поцелуй мог показаться слишком затянутым. – Миранда села к туалетному столику и сняла тяжелый черный парик с прикрепленной к нему сверкающей диадемой.
– Аплодисменты могли быть продолжительнее, – проворчал Шрив.
Ада шутя толкнула его в плечо.
– Да хватит тебе! Они хлопали целых две минуты. Какой ты жадный до славы. Всегда был таким, таким и останешься. – Она потянулась и расстегнула тяжелый плащ Макбета.
Через пару минут Шрив и Миранда были уже одеты для второго акта. Миранда выпила стакан воды. Шрив подал ей руку. Она вложила в нее свою ладонь.
– Не мешай моему выходу, – сказал он. – Пусть они прочувствуют его в полной мере.
– Не жди слишком долго. Это замедлит темп всей сцены.
– Я научил тебя всему, что ты знаешь об актерской игре. Почему ты не делаешь все так, как я тебе велю?
– Потому что я не марионетка.
Его гневный взгляд был как раз кстати, когда он оказался на сцене перед лицом Банко.
– Я собрал всю информацию, которую вы просили, мисс… э-э… Миранда. – Генри Келлер – частный сыщик из агентства Пинкертона – протянул ей конверт.
– Пожалуйста, называйте меня просто Миранда. – Она открыла конверт и развернула аккуратно сложенный отчет. Сердце у нее болезненно сжалось, когда она пробежала его глазами. Он был коротким. Рейчел Драммонд. Место рождения: Чикаго, Иллинойс. Школьные успехи, конфирмация в церкви, травма руки. Сломан указательный палец – он полностью зажил. Сейчас она находилась в закрытом пансионе здесь, в Чикаго, тогда как бригадный генерал и миссис Уэстфолл переехали в Вашингтон. Дата возвращения генерала на действительную службу и присвоения ему нового звания были так же указаны.
(«Да, Гламис ты, и Кавдор ты, – с горечью подумала она, – и станешь тем, что тебе предсказано».)
Она заставила себя сосредоточить внимание на отчете. Ее маленькая сестренка Рейчел осталась в Чикаго одна.
– Когда уехал генерал с женой?
– В самом начале месяца, когда начался учебный год. Они продали свой дом и заперли родительский, который миссис Уэстфолл унаследовала.
Длинные ресницы скрыли ее поразительно голубые глаза. Значит, ее дедушка и бабушка умерли. На секунду она задумалась о скупом мужчине и холодной строгой женщине. Конечно, они оставили дом своей единственной дочери.
– Отчет кажется слишком коротким.
Келлер пожал плечами.
– Больше не о чем писать. Рейчел Драммонд – хорошо воспитанная молодая особа. Весьма заурядная. У людей, подобных ей, нет времени совершать поступки, о которых можно потом писать в отчетах.
– Понимаю. – Она чуть заметно улыбнулась. Какой отчет он написал бы о ней в ее шестнадцать лет! Выросла на границе в обществе полудикого индейского мальчика, систематического образования не получила, церковь посещала от случая к случаю. В шестнадцать лет сбежала из дома с труппой актеров, любовница Шрива Катервуда, «Романтической звезды трех континентов».
Заинтригованный, Келлер смотрел на необыкновенную красавицу, сидевшую перед ним. Ее улыбка, от которой на левой щеке у нее появлялась ямочка, просто ослепила его, но оставалась для него загадкой. Какие мысли скрывает эта безупречная головка?
– Думаю, я мог бы провести расследование глубже, – предложил он.
– Почему бы и нет? – сказала она после некоторого раздумья. – Поинтересуйтесь ее отчимом. Его характеристика могла бы многое сказать о жизни самой Рейчел. Особенно с того момента, как он стал ее отцом. Джордж Уиндом, наш управляющий делами, позаботится о вашем гонораре.
Келлер кивнул.
– Агентство Пинкертона всегда радо быть вам полезным, мисс… то есть… Миранда… И я хочу добавить, что мне доставляет истинное наслаждение оказывать помощь такой очаровательной даме, как вы.
– Благодарю вас, мистер Келлер. – Она ослепительно улыбнулась. Ее зубы были безупречны и белы как жемчуг. Она проводила его до двери своей гримерной. – Я попрошу Джорджа оставить вам два билета в ложу на сегодняшний вечер.
Он улыбнулся в ответ.
– Благодарю вас, мэм. Я польщен. Только я не знаю, кого бы я мог пригласить с собой.
– Уверена, что такой умный человек, как вы, непременно найдет кого пригласить.
Он вышел от нее, широко улыбаясь.
Шрив прижал ее к своей широкой груди.
– Ты получила информацию, которая тебе была нужна?
У самого своего уха она слышала ровное биение его сердца. Крепкие мышцы его груди ритмично расширяли и сокращали его легкие. Уже в течение тринадцати лет они лежали вот так вместе в постели. Он защищал ее от ужасов ее юности. Она оберегала его от безрассудств его возраста. Они оставались вместе в радости и в печали, в болезни и в здравии. Их отношения были больше, чем обычный брак. Сейчас она теснее прижалась к нему.
– Получила.
Его грудь расширилась при вздохе.
– Оставь свою затею, Миранда.
– Не могу. Ты же знаешь. К тому же она моя сестра.
Он отрицательно покачал головой.
– Нет. Это у Миранды Драммонд была сестра. А ты больше не та Миранда. У тебя нет сестры. У тебя нет матери, кроме Ады. У тебя нет отца, кроме меня.
– Ты мне не отец. – Она усмехнулась, потом провела рукой по его плоскому животу и дотронулась до вялого, удовлетворенного любовной игрой органа, спрятанного в густых черных волосах. Она накрыла его рукой. – И слава Богу. Это было так замечательно.
Она прижалась губами к груди Шрива и стала водить языком по его соску. Он тут же отреагировал на ее ласку.
– Перестань.
– Прости. Ты что, совсем выдохся?
– Не увиливай от разговора.
Она опять легла щекой ему на грудь, но оставила руку там, где она была, продолжая свои ласки.
– Я хочу увидеть свою сестру.
– Дело кончится тем, что ты причинишь боль и себе и ей, – мрачно предсказал он.
Она поудобнее устроилась рядом с ним. Ее колено скользнуло между его ног и раздвинуло их, рука опустилась туда же, лаская чувствительную кожу, скрытую в самом интимном месте его тела.
– Ты вещаешь как хор греческой трагедии. Мрачно и обреченно.
– Меня просто беспокоит, как ты перенесешь эту встречу. Расстроившись, ты будешь играть еще хуже.
– Хуже, – лениво пробормотала она. – Как я могу играть хуже? По-моему, это невероятно.
– Может быть хуже. – Его голос превратился в мефистофельский бас. – Гораздо хуже.
Она убрала руки и перевернулась на другой бок, обхватив руками подушку.
– Не говори ничего. Мне надо выспаться. Я хочу завтра выглядеть наилучшим образом.
Шрив лежал в темноте, глядя в потолок, и прислушиваясь к ее тихому, ровному дыханию. Она, как всегда, не выносила споров.
– Обычно я пускаю к девочкам посетителей только в приемные дни. Понимаете, посетители нарушают распорядок дня. – Директриса походила на добрую бабушку: кружевной воротничок, очки на носу, седые волосы собраны в аккуратный пучок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94