Что это? Издевательство над собственной личностью? Ты у нее как будто ходишь на поводке. Ведь если бы ты мог влиять на ход событий, то туда бы уж точно не поехал, разве не так? Попробуй-ка возразить.
Ну что тут скажешь? Я сказал:
– Не хочу, но надо.
Пес закатил глаза к потолку.
– А потом еще оставишь меня одного в машине, потому что мне туда, к ней, заходить нельзя. Оставишь мне только щелочку в окошке и уйдешь туда неизвестно на сколько, пока она тебя не отпустит. А потом будешь ждать, пока она не решит впустить тебя обратно. И дверь закрывается, когда ты даже ее не трогаешь! – воскликнул он, точно Эйнштейн, на пальцах доказывающий теорию относительности упертому ньютонианцу.
Хлопья снега опускались на нас с неба, как стружки пармезана на пиццу.
– И вообще, – вспомнил я, – говорит он как вполне образованный человек, только временами на него что-то находит.
– Что?
– Какие-то песни, странные стихи, не то…
– Что?
– Да ну, чушь какая-то. В общем, временами он забалтывается. Но главное не это, понимаешь? Главное – что он говорит. Правда, только со мной. Может быть, пока, но только со мной.
– Интересно, – сказала Люси, но совершенно очевидно имея в виду совсем другое: «Перестань валять дурака, лучше займись тем, что у тебя сейчас в руках».
– Поэтому он и учинил погром у тебя на квартире, – пояснил я, чтобы окончательно замять недоразумение. – Он хотел, чтобы ваше дальнейшее сосуществование стало невозможным.
Люси уперлась в меня взглядом:
– Ты это серьезно – насчет меня?
– Еще бы, – ответил я. – Он и про Джима все знает.
– Что такое он мог сказать про Джима?
– Что вы часто встречаетесь. И кое-чем занимаетесь… после обеда.
Не знаю, зачем я ввернул это «после обеда». Люси отстранилась от меня.
– Ты рехнулся? Джим гей, – сказала она, как будто речь шла о чем-то само собой разумеющемся.
– В самом деле? – растерялся я. – Но Пучок сказал, будто вы… – Я пытался подыскать верное выражение. Как же он там говорил? – Что вы «прятали сосиску», игра, мол, такая. – Тут меня озарило, и я понял, каким был остолопом, подумав такую ерунду. – Вы случайно не прятали от него еду? В шутку?
У Люси отвалилась челюсть.
– Откуда ты знаешь? В самом деле, просто не хотела тебе рассказывать. Ты ведь так внимательно относился к его диете… Но как, откуда?
– Я же говорил, – торжествовал я. – Он мне все рассказывает. Я даже пробовал лечиться. Но бесполезно, такое не лечится.
Свет в здании погас окончательно, и стало слышно, как Джули с Дэном, поскрипывая снегом, пробираются на стоянку. И хотя Люси была всего в нескольких дюймах от меня, я с трудом различал даже ее в этой внезапно наступившей темноте.
– Представляешь, – разносился в морозном воздухе голос Джули, – сдал собаку, а потом ходит возле ее клетки.
– Да, видок у него… не того, – заметил Дэн тоном эксперта.
– Знаешь, по мне, так это его самого надо было изолировать от собаки, – рассмеялась Джули.
Раздался щелчок распахнувшейся автомобильной дверцы, и салон машины озарился светом.
– Кстати, – сказал Дэн. – Тот тип, что его забрал, тоже с виду не того.
– Но он же психиатр, – возразила Джули. – Ему и полагается таким быть. Ты только представь, с кем он работает. И потом, он хочет предоставить своим детям возможность пообщаться с неуравновешенной собакой. Чтобы они пораньше начали привыкать.
– К чему привыкать? Работать с ненормальными?
– Ну, вроде того.
Открылась вторая дверь, и включились фары.
– А он не боится, что собака их покусает?
– Нет, – ответила Джули. – Он сказал, что это лишь ускорит процесс обучения. В другой раз поостерегутся. Потом он обещал научить их технике сдерживания. Своих детей. В рождественское утро, – подчеркнула она.
– Да-а, – протянул Дэн, – бывает… Раздались два хлопка дверей, и машина тронулась с места. Боже, как холодно.
Они исчезли во тьме.
– Пошли, – поторопила Люси. – Время не ждет.
Она прокрадывалась вдоль здания, прильнув к стене.
– Все ушли, – сказал я. – От кого ты прячешься?
– От сторожей, – прошептала она.
И в самом деле, откуда-то из дальнего уголка, где, по моим расчетам, находились клетки, пробивался свет.
– А зачем мы туда лезем? – уточнил я тоже шепотом. Как-то прежде столь законный вопрос мне в голову не приходил. В самом деле, ведь Пучка там все равно нет.
– Чтобы взять адрес в компьютере, – отозвалась Люси.
– Но мы же не знаем пароля.
– Пустяки. Что-нибудь собачье типа «гав» или «бродяга».
Мы добрались до фасада здания, все окна были темны, но бледного сияния луны и света удаленных фонарей как раз было достаточно, чтобы разглядеть серебристые полоски сигнализации на окнах.
– Так просто сюда не проникнешь, но к задней части здания нет прямого доступа, – сказала Люси, – так что вряд ли двери с той стороны тоже на сигнализации. Можно воспользоваться мусорным баком, чтобы взобраться на крышу и затем как-нибудь спуститься вниз с задней стороны.
– Сколько тебе было, когда вы с братом лазили по домам?
– Девять лет.
– И ты хочешь сказать, что в девять лет ты всему этому научилась?
– Я постоянно смотрю передачу «Ваш дом под угрозой».
– Это новая, что ли, которую ведет Джорди?
– Ты имеешь в виду «Воры повсюду»?
– Ах да, точно.
Я стал высматривать этот бак на колесиках, который благодаря колесикам казался не самой надежной подставкой, на которой придется балансировать, особенно учитывая обледеневший асфальт.
Люси держала бак, пока я пытался вскарабкаться на него. К сожалению, дни, когда я мог выполнять цирковые трюки, остались далеко позади, и первая моя попытка сорвалась. Все, чего мне удалось достичь, – это забросить ногу. После этого я уже не мог двинуться ни назад, ни вперед и стоял, как Пучок с задранной у дерева ногой.
– О, ради бога, – пробормотала Люси, – держи бак.
Я повиновался, и она полезла вверх. Не успел я оглянуться, как она по водосточной трубе добралась до крыши, словно юркий, проворный Санта-Клаус. Потом Люси исчезла, через пять минут открыла главную дверь, выходившую на фасад здания.
– Окно в уборной было открыто на проветривание, – сказала она, когда я с благодарностью вступал в теплое помещение.
– А как тебе удалось отключить сигнализацию?
– Код, как всегда, первые четыре цифры: 1234. Она заметила мой удивленный взгляд.
– Я это видела в «Современном ограблении: раскаяние за беспечность».
Мы вошли. Джули с Дэном прибрались перед уходом. Вероятно, варвары, захватившие Рим, также наводили в разграбленном городе порядок, если они собирались остаться там жить, вот только нигде не встретишь живописного полотна с таким сюжетом.
Мусор был сложен в черные пакеты, от праздника остался лишь спертый запах алкоголя и сигарет.
Компьютер находился рядом со стойкой регистратуры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108