Хотя бы на короткое время. Это единственное, чего они не ожидают от нас в данный момент.
Клэй уставился на нее черными глазами, раздумывая над ее предложением.
– Да, в, этом действительно что-то есть, – наконец согласился он.
– Мы отправим ее на частном самолете. У меня есть на примете надежная авиакомпания, которая не разглашает секреты своих пассажиров.
– Вы полагаете, Сакура выдержит такой продолжительный рейс?
– Я думаю, она способна выдержать гораздо больше, чем мы с тобой.
Он понял, что Фрэнсин взяла себя в руки и готова действовать, как всегда, быстро и решительно.
– Вы возьмете с собой медсестру?
– Нет, никаких посторонних лиц, – отвергла она его предложение. – Полетим только мы – ты, я и Сакура. Возьмем с собой запас лекарств и будем пичкать ее до тех пор, пока г. Гонконге ей не окажут медицинскую помощь. Я хочу обеспечить ей максимум безопасности, Клэй, и поэтому никто в этой больнице не должен знать, что мы улетаем. Никто не должен знать о наших планах. Мы отвезем ее в аэропорт, а там сразу сядем в самолет.
Они вышли из палаты и направились по коридору к выходу.
– А если Макфадден позвонит мне сегодня? – спросил Клэй.
В глазах Фрэнсин появились веселые огоньки.
– Скажи ему, что я свяжусь с ним в самое ближайшее время.
Клэй Манро был рад, что проснулся. Ему приснился кошмарный сон. Он увидел Вьетнам, в котором потерял многих друзей, и, проснувшись, долго не мог избавиться от этого наваждения. Далеко на горизонте поднималось кроваво-красное зарево встающего солнца. Он отбросил плед и огляделся вокруг. Бумаги Фрэнсин и ее калькулятор лежали на месте, но самой ее поблизости не было. Он посмотрел в конец салона и улыбнулся. Она сидела около Сакуры, заботливо оберегая ее покой.
Клэй налил из автомата пару чашек кофе и направился к ней. Стюардессы здесь не было, и все приходилось делать самим. Он впервые летел на частном самолете и решил, что отличие от пассажирского рейса заключалось только в отсутствии обслуживания. Во всем остальном все было как всегда. Этот самолет мог вместить двенадцать пассажиров, но сейчас их было только трое, остальные места пустовали. Фрэнсин настояла, чтобы пилот на этот рейс не брал других пассажиров, и, вероятно, была права. Во всяком случае, это избавляло их от любопытных глаз и ушей.
– Она все еще спит? – спросил он, протягивая Фрэнсин чашку кофе.
– Да, но, мне кажется, сейчас она выглядит намного лучше.
Сакура приходила в себя лишь дважды за время полета, но так и не поняла толком, что происходит и где она находится.
Фрэнсин пригубила кофе и благодарно посмотрела на Клэя:
– Спасибо, это весьма кстати.
– Вам нужно отдохнуть, Фрэнсин, – заботливо проговорил он. – Я посижу с ней.
– Нет, я вообще очень мало сплю, а уж сейчас и подавно. Пыталась работать, но не смогла сосредоточиться. Я просто сижу с ней рядом и думаю о своем.
Он сел в кресло напротив и пристально посмотрел ей в глаза.
– О чем же вы думали, если не секрет?
На ее лице появилось какое-то странное выражение.
– О надежде.
– О надежде?
– Да, Клэй, надежда для меня всегда была сущей пыткой, вынести которую иногда просто не было сил. Много лет назад я убедила себя, что моя дочь погибла во время войны. Если бы я не сделала этого, то скорее всего сошла бы с ума. Я до сих пор бы рыскала по джунглям в надежде ее отыскать. Поэтому единственный выход для меня был в том, чтобы раз и навсегда покончить с этой надеждой и смириться с печальной мыслью о ее смерти. Именно поэтому я выжила в те трудные времена. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Еще бы, – тихо произнес он.
– А потом вдруг появляется женщина, которая пытается доказать, что она моя дочь, чудом оставшаяся в живых. – Она кивнула на спящую Сакуру. – Голодный дух.
– Голодный дух? – удивленно вскинул он брови.
Фрэнсин улыбнулась:
– Сакура пришла ко мне как раз в «день голодных духов». По китайским поверьям, если человек умирает и похоронен без надлежащих церемоний, его дух остается голодным и уходит таким в царство мертвых. А в месяц седьмой луны он выходит из могилы и начинает охотиться за живыми людьми. Поэтому китайцы покупают бумажные игрушки, имитирующие предметы домашнего обихода, и сжигают их, чтобы утолить его голод. Вот и она, эта полудикая и почти полусумасшедшая женщина, приходит ко мне и говорит, что она моя дочь. А я очень не хотела вновь вспоминать прошлое и возвращаться к тому времени, когда произошла эта трагедия. А верить в чудеса я давно уже разучилась. А потом, когда все это началось… наркотики, война… коррупция… – Она посмотрела ему в глаза. – Клэй, я просто пытаюсь объяснить, почему была такой жестокой и бессердечной к ней.
– Думаю, вам ничего не надо объяснять.
– Нет, мне все равно рано или поздно придется объяснить свою глупость.
– Значит, сейчас вы верите, что она ваша дочь?
– Трудно сказать. – Она задумалась. – Есть, конечно, крохотная вероятность того, что она действительно Рут, но вероятность обратного намного больше. Пока они не напали на нее, я все время убеждала себя в правильности именно второго предположения.
– А сейчас?
– Сейчас я поняла, что должна вести себя так, словно она действительно моя дочь. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет доказано обратное.
– Значит, вы собираетесь заплатить за нее, – сказал он, стараясь говорить так, чтобы это не прозвучало как вопрос.
– Да, я скорее отдам им эти проклятые деньги, чем буду жить с мыслью, что ее убили из-за меня. И уж тем более ее ребенка, который действительно ни в чем не виноват.
– А у вас есть в наличии такие деньги?
– Пока нет, но мне не составит большого труда достать их, если потребуется.
– А это не нанесет вреда вашему бизнесу?
– Разумеется, но я всегда надеюсь на лучшее.
– А что, если она получит ваши деньги и мгновенно исчезнет, не оставив и следа?
– В таком случае я разорюсь, но по крайней мере моя совесть будет чиста.
Клэй перевел взгляд на Сакуру.
– Если хотите знать мое мнение, то она действительно очень похожа на вас.
– Правда? – воодушевилась Фрэнсин, словно ни разу не слышала об этом раньше.
– Да, иногда это сходство становится более сильным, иногда – нет, но в любом случае можно с уверенностью сказать, что оно есть. Кстати, она похожа на вас и по другим признакам.
– По каким же именно?
– Она унаследовала вашу душевную силу, ваше упрямство, гордость, достоинство, неумение лгать. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – И вообще она какая-то особенная, не такая, как все.
– Да, она особенная, – охотно согласилась с ним Фрэнсин.
– Она как будто горит изнутри, словно в сердце у нее находится какой-то мощный источник пламени.
– Да, этот огонь часто бывает у тех, кто в детстве перенес тяжелые страдания. Как это говорится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105
Клэй уставился на нее черными глазами, раздумывая над ее предложением.
– Да, в, этом действительно что-то есть, – наконец согласился он.
– Мы отправим ее на частном самолете. У меня есть на примете надежная авиакомпания, которая не разглашает секреты своих пассажиров.
– Вы полагаете, Сакура выдержит такой продолжительный рейс?
– Я думаю, она способна выдержать гораздо больше, чем мы с тобой.
Он понял, что Фрэнсин взяла себя в руки и готова действовать, как всегда, быстро и решительно.
– Вы возьмете с собой медсестру?
– Нет, никаких посторонних лиц, – отвергла она его предложение. – Полетим только мы – ты, я и Сакура. Возьмем с собой запас лекарств и будем пичкать ее до тех пор, пока г. Гонконге ей не окажут медицинскую помощь. Я хочу обеспечить ей максимум безопасности, Клэй, и поэтому никто в этой больнице не должен знать, что мы улетаем. Никто не должен знать о наших планах. Мы отвезем ее в аэропорт, а там сразу сядем в самолет.
Они вышли из палаты и направились по коридору к выходу.
– А если Макфадден позвонит мне сегодня? – спросил Клэй.
В глазах Фрэнсин появились веселые огоньки.
– Скажи ему, что я свяжусь с ним в самое ближайшее время.
Клэй Манро был рад, что проснулся. Ему приснился кошмарный сон. Он увидел Вьетнам, в котором потерял многих друзей, и, проснувшись, долго не мог избавиться от этого наваждения. Далеко на горизонте поднималось кроваво-красное зарево встающего солнца. Он отбросил плед и огляделся вокруг. Бумаги Фрэнсин и ее калькулятор лежали на месте, но самой ее поблизости не было. Он посмотрел в конец салона и улыбнулся. Она сидела около Сакуры, заботливо оберегая ее покой.
Клэй налил из автомата пару чашек кофе и направился к ней. Стюардессы здесь не было, и все приходилось делать самим. Он впервые летел на частном самолете и решил, что отличие от пассажирского рейса заключалось только в отсутствии обслуживания. Во всем остальном все было как всегда. Этот самолет мог вместить двенадцать пассажиров, но сейчас их было только трое, остальные места пустовали. Фрэнсин настояла, чтобы пилот на этот рейс не брал других пассажиров, и, вероятно, была права. Во всяком случае, это избавляло их от любопытных глаз и ушей.
– Она все еще спит? – спросил он, протягивая Фрэнсин чашку кофе.
– Да, но, мне кажется, сейчас она выглядит намного лучше.
Сакура приходила в себя лишь дважды за время полета, но так и не поняла толком, что происходит и где она находится.
Фрэнсин пригубила кофе и благодарно посмотрела на Клэя:
– Спасибо, это весьма кстати.
– Вам нужно отдохнуть, Фрэнсин, – заботливо проговорил он. – Я посижу с ней.
– Нет, я вообще очень мало сплю, а уж сейчас и подавно. Пыталась работать, но не смогла сосредоточиться. Я просто сижу с ней рядом и думаю о своем.
Он сел в кресло напротив и пристально посмотрел ей в глаза.
– О чем же вы думали, если не секрет?
На ее лице появилось какое-то странное выражение.
– О надежде.
– О надежде?
– Да, Клэй, надежда для меня всегда была сущей пыткой, вынести которую иногда просто не было сил. Много лет назад я убедила себя, что моя дочь погибла во время войны. Если бы я не сделала этого, то скорее всего сошла бы с ума. Я до сих пор бы рыскала по джунглям в надежде ее отыскать. Поэтому единственный выход для меня был в том, чтобы раз и навсегда покончить с этой надеждой и смириться с печальной мыслью о ее смерти. Именно поэтому я выжила в те трудные времена. Надеюсь, ты меня понимаешь.
– Еще бы, – тихо произнес он.
– А потом вдруг появляется женщина, которая пытается доказать, что она моя дочь, чудом оставшаяся в живых. – Она кивнула на спящую Сакуру. – Голодный дух.
– Голодный дух? – удивленно вскинул он брови.
Фрэнсин улыбнулась:
– Сакура пришла ко мне как раз в «день голодных духов». По китайским поверьям, если человек умирает и похоронен без надлежащих церемоний, его дух остается голодным и уходит таким в царство мертвых. А в месяц седьмой луны он выходит из могилы и начинает охотиться за живыми людьми. Поэтому китайцы покупают бумажные игрушки, имитирующие предметы домашнего обихода, и сжигают их, чтобы утолить его голод. Вот и она, эта полудикая и почти полусумасшедшая женщина, приходит ко мне и говорит, что она моя дочь. А я очень не хотела вновь вспоминать прошлое и возвращаться к тому времени, когда произошла эта трагедия. А верить в чудеса я давно уже разучилась. А потом, когда все это началось… наркотики, война… коррупция… – Она посмотрела ему в глаза. – Клэй, я просто пытаюсь объяснить, почему была такой жестокой и бессердечной к ней.
– Думаю, вам ничего не надо объяснять.
– Нет, мне все равно рано или поздно придется объяснить свою глупость.
– Значит, сейчас вы верите, что она ваша дочь?
– Трудно сказать. – Она задумалась. – Есть, конечно, крохотная вероятность того, что она действительно Рут, но вероятность обратного намного больше. Пока они не напали на нее, я все время убеждала себя в правильности именно второго предположения.
– А сейчас?
– Сейчас я поняла, что должна вести себя так, словно она действительно моя дочь. Во всяком случае, до тех пор, пока не будет доказано обратное.
– Значит, вы собираетесь заплатить за нее, – сказал он, стараясь говорить так, чтобы это не прозвучало как вопрос.
– Да, я скорее отдам им эти проклятые деньги, чем буду жить с мыслью, что ее убили из-за меня. И уж тем более ее ребенка, который действительно ни в чем не виноват.
– А у вас есть в наличии такие деньги?
– Пока нет, но мне не составит большого труда достать их, если потребуется.
– А это не нанесет вреда вашему бизнесу?
– Разумеется, но я всегда надеюсь на лучшее.
– А что, если она получит ваши деньги и мгновенно исчезнет, не оставив и следа?
– В таком случае я разорюсь, но по крайней мере моя совесть будет чиста.
Клэй перевел взгляд на Сакуру.
– Если хотите знать мое мнение, то она действительно очень похожа на вас.
– Правда? – воодушевилась Фрэнсин, словно ни разу не слышала об этом раньше.
– Да, иногда это сходство становится более сильным, иногда – нет, но в любом случае можно с уверенностью сказать, что оно есть. Кстати, она похожа на вас и по другим признакам.
– По каким же именно?
– Она унаследовала вашу душевную силу, ваше упрямство, гордость, достоинство, неумение лгать. – Он сделал паузу, собираясь с мыслями. – И вообще она какая-то особенная, не такая, как все.
– Да, она особенная, – охотно согласилась с ним Фрэнсин.
– Она как будто горит изнутри, словно в сердце у нее находится какой-то мощный источник пламени.
– Да, этот огонь часто бывает у тех, кто в детстве перенес тяжелые страдания. Как это говорится?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105