Надо его поощрять, нечего растрачивать время на всякие глупости. Дети имеют право на ее внимание и заботу, она – прежде всего мать, а не какая-нибудь легкомысленная бабенка, ищущая развлечений.
Уложив детей, Пенелопа решила немного поработать, чтобы было что показать Данко, когда он придет на следующий день. Пенелопа села за свой маленький письменный стол в спальне и сама не заметила, как страницу за страницей исписала целую тетрадь. Печальная история несостоявшейся любви вдохновила ее. На следующий день позвонил Андреа.
– Привет, Пепе. Все в порядке? Я сегодня возвращаюсь. Как там дети? Я так по тебе соскучился! – выпалил он с деланной веселостью, к которой прибегал всякий раз, когда чувствовал себя виноватым.
Пенелопа не стала устраивать сцену. Что толку говорить сейчас Андреа, что она прекрасно знает о том, как он проводит время между интервьюированием знаменитостей и написанием статей. Господи, ну как ей научиться сохранять спокойствие?! Она не считала нужным делать вид, что между нею и мужем царит полная гармония: дети все равно чувствуют притворство и тоже начинают нервничать. Но выплескивать свой гнев на мужа, затевать бурные семейные ссоры она тоже не может: это губительно скажется на детях.
Полная решимости сохранять выдержку, Пенелопа после обеда приняла Данко. Он приехал точно в названное время и сразу же углубился в чтение текстов Пенелопы. Пока Данко читал, она внимательно следила за его реакцией.
– Тебе не нравится? Это не пойдет? – спрашивала она.
– Спокойнее, Пепе, – в конце концов не выдержал он, – не дергай меня.
– Я совершенно спокойна, – солгала Пенелопа.
– Ты просто сплошной комок нервов, противоречий и самоедства. Это видно по твоим стихам. Среди них попадаются прекрасные… но очень грустные. Но знаешь, мне они нравятся. Я вижу, ты готова работать всерьез.
Он ни словом не упомянул о вчерашней встрече, когда увидел ее не одну в ресторане.
– Я собираюсь делать большой мюзикл, – оживленно сказал Данко. – Веселый, романтичный и немного грустный. История банальная: она, он и другой.
Пенелопа покраснела, когда он упомянул о «другом», но Данко сделал вид, что не заметил ее предательского румянца.
– Тебе надо прочесть текст пьесы, – продолжал он как ни в чем не бывало, – сжиться с персонажами, проникнуться их чувствами. Понимаешь, это не просто водевильные ситуации. За ними по-своему трагическая история женщины, которая вышла замуж на неисправимого бабника, гоняющегося за каждой встречной юбкой. В какой-то момент она влюбляется в другого. Отсюда и конфликт: должна ли она бросить мужа и детей, чтобы последовать за новой любовью, или пожертвовать собой ради сохранения семейных ценностей?
– Ты рассказываешь мою историю? – растерялась Пенелопа.
– Слушай, я никогда не вмешивался в то, что меня не касается, но хочу тебе напомнить, что ты не единственная Пенелопа в истории. Со времен Гомера их было неисчислимое множество. Невозможно рассказать что-то такое, чего никогда ни с кем не случалась раньше.
Пенелопа подумала о муже. Через несколько часов он вернется домой с неизменной улыбочкой на лице, привезет подарки детям и уже ставшую традиционной дюжину красных роз для нее.
– И ты рискнешь доверить такое ответственное дело мне? – спросила она изумленно.
– Мне нужен свежий подход. Острота переживаний, непосредственность, но и мозги тоже. Ты, моя маленькая Пепе, всем этим наделена в полной мере. Я знаю тебя с юности. По правде говоря, я так и не понял, почему ты, выйдя замуж, забросила писать. Это же твое призвание.
– Мне просто нравилось сочинять стихи, ну а потом – Андреа, дети, дом… Мне казалось, что именно в этом смысл моей жизни. Кстати, ты ведь тоже и пальцем не двинул, чтобы меня переубедить, – робко заметила Пенелопа.
– А если бы я попытался, ты бы меня послушала?
– Теперь уж и не знаю. Но мог бы хоть поговорить со мной.
– Пока герой твоих грез увлекал тебя в другую сторону? – возразил Данко с печальной улыбкой.
Он был прав, как всегда. Выказав поначалу восторженный интерес к ее сочинительству, Андреа потом сделал все от него зависящее, чтобы она бросила писать в тот самый момент, когда Пенелопа начала получать настоящее удовлетворение от своих скромных трудов. Он тогда безапелляционно заявил, что его зарплаты хватит, чтобы прокормить жену и будущих детей. А теперь Данко поставил перед ней трудную задачу, и она совершенно не представляла, сумеет ли сочинить целое либретто в стихах, может ли быть на высоте требований Данко.
В соседней комнате, судя по шуму, началась ссора между Лючией и Даниэле. Пенелопа бросилась туда и сумела утихомирить детей, пообещав на десерт шоколадный пудинг.
– Вот видишь, что со мной сталось? – сокрушенно сказала она, возвращаясь в гостиную. – Я рабыня своих детей и безвыходной ситуации. Вряд ли я сумею вновь заняться работой.
– Ты сама сделала себя рабыней, – сердито заметил Данко.
– Не торопись выносить приговор, – ответила она, занимая оборонительную позицию.
– Ты думаешь, ты незаменима для своего мужа и детей? Ну, положим, так оно и есть, но не давай им садиться себе на шею. Ты ведешь себя совершенно неправильно. Иначе вчера я не застал бы тебя в ресторане с тем красивым парнем. Ты строила ему глазки, а он смотрел на тебя так, будто ты единственная женщина на свете.
Наконец-то Данко высказался напрямую. Он пересек гостиную своим неторопливым шагом и направился к дверям.
– Подожди, Данко. Ну постарайся меня понять, мне же страшно, – умоляюще попросила Пенелопа. – Я столько лет потеряла зря. За это время появилось столько новых молодых профессионалов, а ты пошел ко мне! Ну кто я? Домохозяйка!
– Значит, мне придется ставить мой мюзикл без тебя.
– Но я же лучше всех! Мы непременно сотворим что-нибудь феерическое! – воскликнула она с жаром.
– Вот теперь я узнаю мою маленькую Пепе, – улыбнулся Данко. – С возвращением, девочка, – прошептал старик.
Закрыв дверь, Пенелопа пошла на кухню. Она обещала детям шоколадный пудинг, и они его получат. А еще они получат новый вариант своей матери, исправленный и улучшенный. У них будет мама, которая снова начнет жить полной жизнью и работать всерьез.
Она сама не заметила, как начала напевать какую-то пришедшую на ум мелодию, смешивая какао с молоком и сахаром.
7
Андреа появился, как и обещал, к ужину. Пирипиккьо продемонстрировал олимпийские достижения по прыжкам в высоту и радостно облизал языком лицо и уши хозяина. Дети встретили отца также восторженно. Только Пенелопа и кошка остались на своих местах: одна в кухне, занятая приготовлением ужина, другая в ванной, в корзине для стирки.
– Вот, это вам, – сказал Андреа, протягивая детям компакт-диски с автографами певцов, выступавших на фестивале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Уложив детей, Пенелопа решила немного поработать, чтобы было что показать Данко, когда он придет на следующий день. Пенелопа села за свой маленький письменный стол в спальне и сама не заметила, как страницу за страницей исписала целую тетрадь. Печальная история несостоявшейся любви вдохновила ее. На следующий день позвонил Андреа.
– Привет, Пепе. Все в порядке? Я сегодня возвращаюсь. Как там дети? Я так по тебе соскучился! – выпалил он с деланной веселостью, к которой прибегал всякий раз, когда чувствовал себя виноватым.
Пенелопа не стала устраивать сцену. Что толку говорить сейчас Андреа, что она прекрасно знает о том, как он проводит время между интервьюированием знаменитостей и написанием статей. Господи, ну как ей научиться сохранять спокойствие?! Она не считала нужным делать вид, что между нею и мужем царит полная гармония: дети все равно чувствуют притворство и тоже начинают нервничать. Но выплескивать свой гнев на мужа, затевать бурные семейные ссоры она тоже не может: это губительно скажется на детях.
Полная решимости сохранять выдержку, Пенелопа после обеда приняла Данко. Он приехал точно в названное время и сразу же углубился в чтение текстов Пенелопы. Пока Данко читал, она внимательно следила за его реакцией.
– Тебе не нравится? Это не пойдет? – спрашивала она.
– Спокойнее, Пепе, – в конце концов не выдержал он, – не дергай меня.
– Я совершенно спокойна, – солгала Пенелопа.
– Ты просто сплошной комок нервов, противоречий и самоедства. Это видно по твоим стихам. Среди них попадаются прекрасные… но очень грустные. Но знаешь, мне они нравятся. Я вижу, ты готова работать всерьез.
Он ни словом не упомянул о вчерашней встрече, когда увидел ее не одну в ресторане.
– Я собираюсь делать большой мюзикл, – оживленно сказал Данко. – Веселый, романтичный и немного грустный. История банальная: она, он и другой.
Пенелопа покраснела, когда он упомянул о «другом», но Данко сделал вид, что не заметил ее предательского румянца.
– Тебе надо прочесть текст пьесы, – продолжал он как ни в чем не бывало, – сжиться с персонажами, проникнуться их чувствами. Понимаешь, это не просто водевильные ситуации. За ними по-своему трагическая история женщины, которая вышла замуж на неисправимого бабника, гоняющегося за каждой встречной юбкой. В какой-то момент она влюбляется в другого. Отсюда и конфликт: должна ли она бросить мужа и детей, чтобы последовать за новой любовью, или пожертвовать собой ради сохранения семейных ценностей?
– Ты рассказываешь мою историю? – растерялась Пенелопа.
– Слушай, я никогда не вмешивался в то, что меня не касается, но хочу тебе напомнить, что ты не единственная Пенелопа в истории. Со времен Гомера их было неисчислимое множество. Невозможно рассказать что-то такое, чего никогда ни с кем не случалась раньше.
Пенелопа подумала о муже. Через несколько часов он вернется домой с неизменной улыбочкой на лице, привезет подарки детям и уже ставшую традиционной дюжину красных роз для нее.
– И ты рискнешь доверить такое ответственное дело мне? – спросила она изумленно.
– Мне нужен свежий подход. Острота переживаний, непосредственность, но и мозги тоже. Ты, моя маленькая Пепе, всем этим наделена в полной мере. Я знаю тебя с юности. По правде говоря, я так и не понял, почему ты, выйдя замуж, забросила писать. Это же твое призвание.
– Мне просто нравилось сочинять стихи, ну а потом – Андреа, дети, дом… Мне казалось, что именно в этом смысл моей жизни. Кстати, ты ведь тоже и пальцем не двинул, чтобы меня переубедить, – робко заметила Пенелопа.
– А если бы я попытался, ты бы меня послушала?
– Теперь уж и не знаю. Но мог бы хоть поговорить со мной.
– Пока герой твоих грез увлекал тебя в другую сторону? – возразил Данко с печальной улыбкой.
Он был прав, как всегда. Выказав поначалу восторженный интерес к ее сочинительству, Андреа потом сделал все от него зависящее, чтобы она бросила писать в тот самый момент, когда Пенелопа начала получать настоящее удовлетворение от своих скромных трудов. Он тогда безапелляционно заявил, что его зарплаты хватит, чтобы прокормить жену и будущих детей. А теперь Данко поставил перед ней трудную задачу, и она совершенно не представляла, сумеет ли сочинить целое либретто в стихах, может ли быть на высоте требований Данко.
В соседней комнате, судя по шуму, началась ссора между Лючией и Даниэле. Пенелопа бросилась туда и сумела утихомирить детей, пообещав на десерт шоколадный пудинг.
– Вот видишь, что со мной сталось? – сокрушенно сказала она, возвращаясь в гостиную. – Я рабыня своих детей и безвыходной ситуации. Вряд ли я сумею вновь заняться работой.
– Ты сама сделала себя рабыней, – сердито заметил Данко.
– Не торопись выносить приговор, – ответила она, занимая оборонительную позицию.
– Ты думаешь, ты незаменима для своего мужа и детей? Ну, положим, так оно и есть, но не давай им садиться себе на шею. Ты ведешь себя совершенно неправильно. Иначе вчера я не застал бы тебя в ресторане с тем красивым парнем. Ты строила ему глазки, а он смотрел на тебя так, будто ты единственная женщина на свете.
Наконец-то Данко высказался напрямую. Он пересек гостиную своим неторопливым шагом и направился к дверям.
– Подожди, Данко. Ну постарайся меня понять, мне же страшно, – умоляюще попросила Пенелопа. – Я столько лет потеряла зря. За это время появилось столько новых молодых профессионалов, а ты пошел ко мне! Ну кто я? Домохозяйка!
– Значит, мне придется ставить мой мюзикл без тебя.
– Но я же лучше всех! Мы непременно сотворим что-нибудь феерическое! – воскликнула она с жаром.
– Вот теперь я узнаю мою маленькую Пепе, – улыбнулся Данко. – С возвращением, девочка, – прошептал старик.
Закрыв дверь, Пенелопа пошла на кухню. Она обещала детям шоколадный пудинг, и они его получат. А еще они получат новый вариант своей матери, исправленный и улучшенный. У них будет мама, которая снова начнет жить полной жизнью и работать всерьез.
Она сама не заметила, как начала напевать какую-то пришедшую на ум мелодию, смешивая какао с молоком и сахаром.
7
Андреа появился, как и обещал, к ужину. Пирипиккьо продемонстрировал олимпийские достижения по прыжкам в высоту и радостно облизал языком лицо и уши хозяина. Дети встретили отца также восторженно. Только Пенелопа и кошка остались на своих местах: одна в кухне, занятая приготовлением ужина, другая в ванной, в корзине для стирки.
– Вот, это вам, – сказал Андреа, протягивая детям компакт-диски с автографами певцов, выступавших на фестивале.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96