Мне говорили, что тигры-оборотни встречаются именно там.
Однажды я имел с таким дело, он был с Ближнего Востока.
— Вредные твари, хотя достаточно редкие. Человек должен быть невероятно высоким и крепким, чтобы носить в себе нормального тигра. Леопарды-оборотни, оборотни-олени, волколаки…
В голове всплыла прилипчивая студенческая песенка, на мотив «В старые добрые времена»:
"Мы с тобою волколаки,
потому что — волки Локи,
и мама волколак, и папа волколак,
мы с тобою — волки Локи,
мы с тобою волколаки"…
— Все, Стив, место свободно, — перебил мои мысли Боб. Он запыхался, пот проступил на буревестниках, полумесяцах и прочих картинках, которые красовались на его теле. Я с удовольствием отметил, что среди багажа оказался морозильничек и четыре термоса, вероятно — на ленч. Наверняка в термосах плескался охлажденный лимонад или чай со льдом, но я надеялся, что в морозильнике найдется несколько баночек пива.
Я сбросил ботинки и одежду, до самого вязаного исподнего. Закинув шмотки на сиденье, я забрался в багажник. Сверкающий Нож захлопнул крышку. Скорчившись в темноте, я нащупал поляризатор, который болтался на шее, и включил его.
И сбросил человеческий облик.
Потом постучал лапой по крышке. Боб выпустил меня. Сразу же поплохело. Я был обычным лесным волком, а не степным койотом, но подушечки лап у меня не уступали доброй коже башмаков. Вот жару терпеть было труднее. Потели у меня только лапы и черный нос. Я вывалил язык. Ветерок продул меня от кончика языка — совершенно непередаваемое ощущение — до самого обрубка хвоста. Еще больше допекал яркий свет. Глаза у меня, конечно, близорукие, зато очень чувствительные. Джинни поспешила ко мне, на ходу вынимая из кармана пару солнцезащитных очков. Она водрузила их на мой нос. Я заказывал эти очки у окулиста, так что видел теперь не хуже, чем раньше.
Не думайте, особо это ничего не давало. Приглушенное человеческое сознание обрадовалось, но я был теперь в основном зверем и полагался на нюх и слух. Потоки ветра шевелили волоски в ушах и гладили кожу на носу, сам вкус воздуха… Нет, словами не опишешь. Не придумали еще такой язык. В траве прошуршала ящерица. Нос сообщил, что это холодное и вкусное мясцо, но не мог же я щелкнуть зубами и ухватить зверька, как пирожное с подноса. Неподалеку грелась на солнышке гремучая змея, испуская острый тревожный аромат: не тронь меня! Вьюнок теплился под лучами солнца, от лавы шел терпкий запах древности…
— Готов? — спросил Боб. — Тогда двигаем.
Следующие несколько часов я помню смутно. Хотя я был быстрее и сообразительнее, чем в человеческом обличье, но мой интеллект дремал. Кроме того, я никогда не был колдуном. Знал кое-какие заклялки на каждый день, плюс необходимые по работе, плюс отдельные наговоры, подхваченные то тут, то там. Но Искусство моих спутников было гораздо сложнее и глубже, притом развивалось по трем разным направлениям.
Джинни нацепила черные очки и выпустила Эдгара в полет, словно это был ловчий сокол. Палочка в ее руке дрожала, выискивая след. Звездный свет на ее конце то разгорался, то почти гас. Жена бормотала что-то на незнакомом языке.
Сверкающий Нож танцевал. Орлиные перья на голове подрагивали, одеяло на плечах развевалось, словно его трепал жестокий ветер. Он тонко завывал, потряхивая тыковкой-погремушкой. Иногда он умолкал, прохаживался по опустошенной земле, нагибался, поднимал кусочек базальта и принюхивался. Потом некоторое время размышлял над находкой. Иногда Боб усаживался на камни, скрестив ноги, устремлял перед собой недвижный взгляд и совершенно отрешался от окружающего.
Моу медленно ходил кругами и тоже часто останавливался. Он держал папку с листами бумаги, на некоторых были китайские иероглифы, некоторые казались пустыми. К папке был прикреплен футляр с разными приборами. Моу сверялся с компасом, угломером и балансиром. Потом заглядывал в текст. Авторучкой делал какие-то пометки или зарисовывал окружающий пейзаж. Еще что-то писал — то ли расчеты, то ли заклинания.
Я же метался туда и сюда, держа нос по ветру или близко к земле. Жучки, суслик, нора земляной мыши, перо стервятника, брошенная кость… Я отшатнулся от маленького кустика. Он вонял собачьей мочой, чабрецом и скунсом. Ничего себе аромат!
Я обошел вокруг и наткнулся на первое доказательство. Но в это же время на ближайший камень опустился Эдгар. Ничего бы мы не обнаружили, если бы наши маги не колдовали — заклинали, тянулись, работали — в правильном направлении.
Следы кто-то постарался замести, но они были слишком отчетливы, чтобы исчезнуть так скоро. Я оскалился и наморщил нос… В полдневное небо полетел долгий вой.
Все кинулись ко мне. До меня еле доносились их возбужденные голоса: «Демоническая природа… Никогда не встречал такой силы… Я тоже, если не считать… Мистер Моу?.. Дайте рассмотреть получше. Если мистер Матучек чуть сдвинется в сторону…» В нос попала пылинка, и я чихнул. В самый раз — нос освободился от проклятой вони.
— Кажется, это шэнь… Не слишком ясно отпечаталось, — медленно произнес Моу. — Может быть, что другое… нет, геомантия доказывает…
Мы рьяно бросились на дальнейшие поиски. Смутный, временами исчезающий след вел нас к далекой Твердыне.
— Возможно, здесь не обошлось без какого-нибудь о-бакэ, — услышал я бормотание Моу. И ничего не понял.
Сам я обнаружил след крупного толстого мужчины, от которого воняло как от обыкновенного человека, за одним исключением — я перепугался до чертиков. Спрятал покалеченный хвост между ног и, не издав ни звука, ткнулся носом в джинсы Джинни.
Моя жена и остальные спутники воспользовались собственным Даром. Эдгар сел на плечо Джинни и каркнул ей в ухо. Она мрачно кивнула.
— Боюсь, это не по моей части, — сказал Моу через несколько минут.
— По моей, — ответил Сверкающий Нож. — Нас предупреждали… — Он зыркнул на Джинни. — Это Койот?
— Совершенно верно, — ровным голосом отозвалась она. — Он встретил здесь кого-то, кто это был или что это было — неизвестно. Но встретились они именно здесь. А он, по дурацкой привычке, метил территорию.
А мне это казалось обычным делом!
— Фу Чинг назначил ему встречу? — предположил Боб.
— Неизвестно, — ответил Моу. — Давайте пройдем дальше.
Прошли. На горизонте показался купол Твердыни, его очертания дрожали и расплывались в жарком воздухе. Вокруг суетились крохотные фигурки — агенты ФБР. Вероятно, наши поиски подошли к концу.
Как оказалось, нет. Сверкающий Нож указал на последнюю улику — вытоптанную траву и раскиданные камни — и махнул мне рукой. Отчетливо слышались запахи людей. Их оставили Койот и его дружки. Тем не менее следы читались яснее некуда. Я услышал, как Боб начал объяснять остальным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Однажды я имел с таким дело, он был с Ближнего Востока.
— Вредные твари, хотя достаточно редкие. Человек должен быть невероятно высоким и крепким, чтобы носить в себе нормального тигра. Леопарды-оборотни, оборотни-олени, волколаки…
В голове всплыла прилипчивая студенческая песенка, на мотив «В старые добрые времена»:
"Мы с тобою волколаки,
потому что — волки Локи,
и мама волколак, и папа волколак,
мы с тобою — волки Локи,
мы с тобою волколаки"…
— Все, Стив, место свободно, — перебил мои мысли Боб. Он запыхался, пот проступил на буревестниках, полумесяцах и прочих картинках, которые красовались на его теле. Я с удовольствием отметил, что среди багажа оказался морозильничек и четыре термоса, вероятно — на ленч. Наверняка в термосах плескался охлажденный лимонад или чай со льдом, но я надеялся, что в морозильнике найдется несколько баночек пива.
Я сбросил ботинки и одежду, до самого вязаного исподнего. Закинув шмотки на сиденье, я забрался в багажник. Сверкающий Нож захлопнул крышку. Скорчившись в темноте, я нащупал поляризатор, который болтался на шее, и включил его.
И сбросил человеческий облик.
Потом постучал лапой по крышке. Боб выпустил меня. Сразу же поплохело. Я был обычным лесным волком, а не степным койотом, но подушечки лап у меня не уступали доброй коже башмаков. Вот жару терпеть было труднее. Потели у меня только лапы и черный нос. Я вывалил язык. Ветерок продул меня от кончика языка — совершенно непередаваемое ощущение — до самого обрубка хвоста. Еще больше допекал яркий свет. Глаза у меня, конечно, близорукие, зато очень чувствительные. Джинни поспешила ко мне, на ходу вынимая из кармана пару солнцезащитных очков. Она водрузила их на мой нос. Я заказывал эти очки у окулиста, так что видел теперь не хуже, чем раньше.
Не думайте, особо это ничего не давало. Приглушенное человеческое сознание обрадовалось, но я был теперь в основном зверем и полагался на нюх и слух. Потоки ветра шевелили волоски в ушах и гладили кожу на носу, сам вкус воздуха… Нет, словами не опишешь. Не придумали еще такой язык. В траве прошуршала ящерица. Нос сообщил, что это холодное и вкусное мясцо, но не мог же я щелкнуть зубами и ухватить зверька, как пирожное с подноса. Неподалеку грелась на солнышке гремучая змея, испуская острый тревожный аромат: не тронь меня! Вьюнок теплился под лучами солнца, от лавы шел терпкий запах древности…
— Готов? — спросил Боб. — Тогда двигаем.
Следующие несколько часов я помню смутно. Хотя я был быстрее и сообразительнее, чем в человеческом обличье, но мой интеллект дремал. Кроме того, я никогда не был колдуном. Знал кое-какие заклялки на каждый день, плюс необходимые по работе, плюс отдельные наговоры, подхваченные то тут, то там. Но Искусство моих спутников было гораздо сложнее и глубже, притом развивалось по трем разным направлениям.
Джинни нацепила черные очки и выпустила Эдгара в полет, словно это был ловчий сокол. Палочка в ее руке дрожала, выискивая след. Звездный свет на ее конце то разгорался, то почти гас. Жена бормотала что-то на незнакомом языке.
Сверкающий Нож танцевал. Орлиные перья на голове подрагивали, одеяло на плечах развевалось, словно его трепал жестокий ветер. Он тонко завывал, потряхивая тыковкой-погремушкой. Иногда он умолкал, прохаживался по опустошенной земле, нагибался, поднимал кусочек базальта и принюхивался. Потом некоторое время размышлял над находкой. Иногда Боб усаживался на камни, скрестив ноги, устремлял перед собой недвижный взгляд и совершенно отрешался от окружающего.
Моу медленно ходил кругами и тоже часто останавливался. Он держал папку с листами бумаги, на некоторых были китайские иероглифы, некоторые казались пустыми. К папке был прикреплен футляр с разными приборами. Моу сверялся с компасом, угломером и балансиром. Потом заглядывал в текст. Авторучкой делал какие-то пометки или зарисовывал окружающий пейзаж. Еще что-то писал — то ли расчеты, то ли заклинания.
Я же метался туда и сюда, держа нос по ветру или близко к земле. Жучки, суслик, нора земляной мыши, перо стервятника, брошенная кость… Я отшатнулся от маленького кустика. Он вонял собачьей мочой, чабрецом и скунсом. Ничего себе аромат!
Я обошел вокруг и наткнулся на первое доказательство. Но в это же время на ближайший камень опустился Эдгар. Ничего бы мы не обнаружили, если бы наши маги не колдовали — заклинали, тянулись, работали — в правильном направлении.
Следы кто-то постарался замести, но они были слишком отчетливы, чтобы исчезнуть так скоро. Я оскалился и наморщил нос… В полдневное небо полетел долгий вой.
Все кинулись ко мне. До меня еле доносились их возбужденные голоса: «Демоническая природа… Никогда не встречал такой силы… Я тоже, если не считать… Мистер Моу?.. Дайте рассмотреть получше. Если мистер Матучек чуть сдвинется в сторону…» В нос попала пылинка, и я чихнул. В самый раз — нос освободился от проклятой вони.
— Кажется, это шэнь… Не слишком ясно отпечаталось, — медленно произнес Моу. — Может быть, что другое… нет, геомантия доказывает…
Мы рьяно бросились на дальнейшие поиски. Смутный, временами исчезающий след вел нас к далекой Твердыне.
— Возможно, здесь не обошлось без какого-нибудь о-бакэ, — услышал я бормотание Моу. И ничего не понял.
Сам я обнаружил след крупного толстого мужчины, от которого воняло как от обыкновенного человека, за одним исключением — я перепугался до чертиков. Спрятал покалеченный хвост между ног и, не издав ни звука, ткнулся носом в джинсы Джинни.
Моя жена и остальные спутники воспользовались собственным Даром. Эдгар сел на плечо Джинни и каркнул ей в ухо. Она мрачно кивнула.
— Боюсь, это не по моей части, — сказал Моу через несколько минут.
— По моей, — ответил Сверкающий Нож. — Нас предупреждали… — Он зыркнул на Джинни. — Это Койот?
— Совершенно верно, — ровным голосом отозвалась она. — Он встретил здесь кого-то, кто это был или что это было — неизвестно. Но встретились они именно здесь. А он, по дурацкой привычке, метил территорию.
А мне это казалось обычным делом!
— Фу Чинг назначил ему встречу? — предположил Боб.
— Неизвестно, — ответил Моу. — Давайте пройдем дальше.
Прошли. На горизонте показался купол Твердыни, его очертания дрожали и расплывались в жарком воздухе. Вокруг суетились крохотные фигурки — агенты ФБР. Вероятно, наши поиски подошли к концу.
Как оказалось, нет. Сверкающий Нож указал на последнюю улику — вытоптанную траву и раскиданные камни — и махнул мне рукой. Отчетливо слышались запахи людей. Их оставили Койот и его дружки. Тем не менее следы читались яснее некуда. Я услышал, как Боб начал объяснять остальным:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113