— А я думаю, что она просто играет роль.
— Так, у нас есть пара часов. Потом долг призовет, так что давай использовать отпущенное время на полную катушку.
ГЛАВА 15
Обсуждая, что и как мы будем рассказывать и кому именно, включая Барни, мы постарались снова дозвониться до Уилла. И дозвонились. Он был бледным, под глазами — круги, а сам высохший, как щепка. Я заметил, что у него нервно дергается правая щека. Джинни не позволила своим чувствам прорваться наружу.
— Привет, — сказала она. — Где тебя вчера носило весь день?
— Были дела в Альбукерке.
Голос тусклый, уставший. Больше он ничего не добавил, и мне показалось неразумным расспрашивать. Потому я сразу начал:
— Ты сегодня свободен? Может, заскочишь на обед или ужин? А то и на оба сразу, а?
— Спасибо. Извините, но не могу.
— Дела?
— Да. Я… кажется, обнаружил кое-что новое в моих исследованиях. Но говорить об этом еще рано, пока я не проверю.
— Ладно. Слушай, появился шанс для операции «Луна». Большего пока сказать не можем. Мы бы хотели привлечь тебя. Ты уверен, что не сможешь прилететь? Если не сегодня, то, может, завтра?
— Мне очень жаль, — покачал он седой головой. — Позже подъеду обязательно, но не знаю, когда именно.
Перспектива, которую я развернул перед ним, не особо его обрадовала.
— Ты снова заболел? — спросила Джинни.
— А, прихватило. Все пройдет, не волнуйся.
— Не волнуйся?! Все эти доктора и маги, на которых ты выложил кучу денег, не сделали ничего хорошего! Если тут вмешались паранормальные силы, лучше тобой займусь я. Проверю и верну тебя в человеческий вид. Мы с тобой родня, наши ДНК…
— Нет! — резко и неприятно вскрикнул он. — Никакого сканирования! Ты ничего не понимаешь!
Чего же он так стыдится, если не желает, чтобы об этом узнала родная сестра? В голову ничего не приходило.
Он заговорил тише и выдавил кривую улыбку:
— Вас не должны видеть со мной рядом, пока все не прояснится. Я главный подозреваемый, вы же знаете.
— Ничего мы не знаем, — обозлилась Джинни. — С чего ты это взял? Да, несколько дней назад тебя допрашивали, так всех нас допрашивали. Ты все рассказал им, даже больше, чем отважилась бы я, не имея за спиной адвоката. Чего еще им надо?
— Когда я вчера вернулся домой, меня ждали двое, — сказал Уилл. — Они хотели войти и поговорить. Я устал и был не в настроении, да и вспомнил, что ты мне говорила. Мы постояли на крыльце. Я отказался отвечать на вопрос, что делал за городом. Сказал только, что работал. Они начали допытываться о моих связях с Китаем… можно подумать, они не спрашивали об этом раньше… и намекнули, что, когда я решу покинуть Галап в следующий раз, нужно их предупредить заранее. Из меня никудышный следопыт, но даже я заметил, что за мной следят и прослушивают все разговоры. Этот тоже.
— Может, они… они хотят узнать, не забыл ли ты чего… ищут ниточку, — неуверенно проблеял я.
Джинни сжала губы.
— Мы сами проведем расследование, — пообещала она и мягко добавила: — Крепись, старина! И подумай над моим предложением.
Попрощавшись, мы отключились и уставились друг на друга. Ее лицо со светлой кожей, что характерно для шатенок, стало белее мела.
— Быть не может, — выдохнула она. — Уилл никогда бы не сделал… ничего подобного. Скорее бы я тебя бросила!
— А ведь были возможности, — попытался пошутить я.
— Просто какое-то кошмарное совпадение, — продолжала жена, не слушая меня. — Может, я смогу что-либо выяснить с помощью чар, — не слишком обнадеживающе добавила она. — Терпеть не могу подглядывать, но…
— Лучше предоставим подглядывать профессионалу, — осенило меня.
— То есть?
— Бобу Сверкающий Нож, кому же еще? — Ее лицо радостно вспыхнуло. — Стой, я сам ему позвоню. Твой звонок может слишком встревожить его. Я же — простой глупый волколак.
Джинни улыбнулась, сверкнув полоской зубов:
— Да-а. Глупый, как Карел Чапек, и бессильный пред властями, как Ян Гус?
Мне больше понравилось бы сравнение с Томасом Мазариком, который освободил наш народ в Австро-Венгрии после кайзеровской войны, но саму идею я воспринял и был тронут.
— К тому же вы друзья. Тогда, на Среднем Западе, вы вместе охотились, рыбачили, играли в покер и вместе пили. Настоящая мужская дружба. Давай, проверь ее на прочность.
Когда я позвонил в грантский метлотель, оказалось, что Боб только что вернулся с десятимильной пробежки.
— Не поздновато ли для зарядки, а? — спросил я.
— Я поздно лег. Работал почти до полуночи. Да и погода позволяла. Сегодня не особенно жарко. — Он стянул промокшую от пота рубашку, открыв пеструю татуировку на теле. — Чем могу помочь, Стив?
— Мне нужно поговорить с тобой. С глазу на глаз.
— Ты же знаешь, я не могу рассказывать о деле, которое еще не закончено. — Он осекся. — Если только ты не хочешь сообщить что-то новое.
— Может, да, а может, и нет. Тебе решать. Но тут замешаны личные мотивы.
Он заколебался.
— Если это о… Ты же знаешь, в делах чувства роли не играют. Я тут собирался заскочить в лабораторию и посмотреть, что там выжали из… наших находок.
— Ой, Боб, это подождет. Давай встретимся. Я закажу обед, если, конечно, твои начальники не посчитают это за взятку. «Дон Педро». Чили, чтобы Люциферу стало жарко. И чуточку «Два креста», чтоб подбавить святости.
— Э-э, спасибо. Я не сторонник плотного обеда, но… Ну, ладно, прилетай. Будем тут одни. Мой сосед по комнате уже отправился по делам. — Он заметил мою жену. — Привет, Джинни.
В голосе прозвучала нотка симпатии. А может, опасения?
Пока я летел, то приводил в порядок мысли и чувства, особенно совесть. Однажды мы уже обошли Боба, его агентство и все правительство Соединенных Штатов, когда отправились на поиски нашей Валерии-Виктрикс. И лишь счастливое возвращение спасло нас от репрессий: победителей, как известно, не судят. Но как мы рисковали! Ни я, ни Джинни не верили до конца, что неподготовленные, неорганизованные самоучки могут победить в битве со злом, словно дурацкие герои комиксов, разряженные в клоунские костюмы. Наши самовольные действия граничили с судом Линча. И все-таки я не собирался рассказывать Бобу о Балавадиве и аль-Банни, хотя эти сведения могли и пригодиться следствию. Бывают времена, когда человеку приходится самому принимать решения, верные или ошибочные, или свалить все на других и перестать называться свободным существом. Таким, как Джордж Вашингтон или Махатма Ганди.
Комната, где остановился Сверкающий Нож, была самой обычной и невыразительной. А сам он, сгрузивший одежду в шкаф, смотрелся здесь так же непривычно, как трубка мира на туалетном столике.
— Присаживайся, — сказал он, как только мы пожали друг другу руки. Я сел на стул. А Боб растянулся на одной из узких коек. Он пожирал меня черными глазищами, но не так, как Ромео Джульетту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113