Этот кувшин, который перед вами, прекрасный образчик гончарного искусства тринадцатого века. Он был подарен Ульфридой, женой знатного торговца соленой рыбой. В народе ее называли святой, хотя Рим никогда не канонизировал…
Табличка на стенде гласила: «Меч принесен в дар в 1225 году сэром Ральфом Дауней из поместья Тершоу в знак искупления прошлых кровавых дел, прежде чем он принял монашеский сан. Изготовлен в Скандинавии примерно в девятом веке. Вероятно, привезен в Англию датчанином, чьи потомки остались и переженились с норманнскими завоевателями. Хотя по форме он уже устарел, некоторые семейные хроники утверждают, что меч брали в битвы, считая его счастливым. Реконструкция рукояти и ножен, драгоценные украшения, которые были и раньше, — дар мистера Хамфри Седворта, банкира, 1846 год».
Действительно, романтично.
Мы с Джинни успели продумать план действий. И ситуация сама подсказала, что предпринять. Мы проявили живой интерес к остальным реликвиям, пояснив, что я увлекаюсь военной историей, а Джинни сходит с ума по литературе времен Регентства. Мы морочили служке голову, пока он не сдался и не взмолился. чтобы его отпустили. Как только мы согласились, он захромал вверх по лестнице.
А мы бросились к мечу. Джинни выхватила волшебную палочку. Когда она прошептала нужные слова, звездочка на конце палочки засияла ровным белым светом. Она коснулась скованных силовых полей осторожно, как колибри, когда пьет цветочный нектар. Я вспомнил, что колибри считались символом бога войны у ацтеков. Что до меня, то я отщелкал кучу кадров на поляроиде, заходя к мечу с разных сторон.
Мы не стали задерживаться слишком долго. Через полчаса выбрались наружу, радостно пощебетали и удалились. Служка сердечно попрощался с нами. Не часто посетители проявляли такой интерес к его экспонатам.
До отеля мы шагали молча. Я упал в кресло. Джинни принялась распаковывать необходимое оборудование.
— Не нравится мне все это, — проворчал я.
— По сути, это грабеж, — нахмурилась она. — Конечно, мы вернем меч на место, когда все закончим.
— Если получится. Все равно мы сыграли на доверии.
— По необходимости. Раньше ты не колебался.
— Да, пока не встретил этого славного старичка.
— Что бы ни случилось, мы можем пожертвовать церкви значительную сумму. Именно значительную. Анонимно, конечно, зато они могут потратить ее на реставрацию или на бедных прихожан.
«Если только нас не убьют или чего похуже», — промелькнуло у меня в голове.
Но все дело было в нахлынувших сожалениях. Кажется, британцы называют это состояние сплином. Я же сам говорил дочери, что иногда нам, людям, приходится идти против правил, включая некоторые законы морали, и… пожизненно нести вину, если выйдет, что мы поступили неверно. Я встряхнулся и предложил Джинни помочь.
Не стану описывать, над чем мы трудились в течение следующих часов. Кое-что и так всем известно, кое-что дозволено только опытным магам, остальное — изобретение самой Джинни. Магия включает в себя как Искусство, так и Технологию. Собственно, это замечание верно и для инженерного дела. В целом. мы использовали добытые сведения и мои расчеты, чтобы отобразить меч и ножны — ауру этих материальных объектов. Затем Джинни выложила заготовку, которую мы припасли еще в Кембридже, следуя описаниям Фрогмортона. Это был железный брусок, пара обручей, полоска кожи и несколько стекляшек. Она закляла их Иллюзией. Для любого непрофессионала этот набор материала приобрел видимость меча с выставки. Понадобится точный прибор, чтобы установить различия и химический анализ, который все равно не проводился для настоящего меча. Тот, кто выдаст более сильное заклятие или просто имеет мощный Дар, заметит что-то странное, но едва ли такая личность забредет в подвал в скором времени.
Потом мы спустились вниз. Ужинать было еще рано. Потому мы просто напились крепкого чаю, а я плеснул в свой немного спиртного. Вернувшись в номер, мы опустили шторы и попытались уснуть. Я немного поворочался, но заснул, как провалился. Летом в Англии ночь спускается быстро.
Быстро и кончается. Будильник поднял нас в два часа пополуночи. Под одежду я напялил свой вязаный костюм, сверху набросил пальто, а Джинни — плащ с капюшоном, который должен был скрыть от посторонних взоров то, что мы несли к церкви и, надеюсь, понесем обратно. Преимущество дорогого отеля заключалось в том, что нам не нужно было поднимать хозяев с постели в такой поздний час. Нас ведь могли и запомнить.
Джинни очаровательно улыбнулась сонному портье.
— Мы хотели бы полюбоваться звездным небом и ночным городом, — проворковала она голосом, который растопил бы и камень.
— Не заблудитесь, — предупредил он, как любящий дядюшка. — Вы прихватили фонарик, мадам? Хорошо. Приятной прогулки.
И проводил нас ностальгическим взглядом.
Я обнял Джинни за талию.
— И правда, хорошо бы погулять, — вздохнул я. — А то за спасением мира не успеваешь его как следует рассмотреть.
Она прижалась ко мне.
— Этим мы займемся в следующую очередь.
И отстранилась.
Воздух был прохладным и безветренным. Большие улицы освещались фонарями, но всякие там «ворота» тонули в непроглядной тьме. Один раз нам встретился полисмен. Он окинул нас пристальным взглядом, понимающе кивнул и прошествовал мимо. Почему-то мы почувствовали себя еще больше одинокими.
Церковь Святого Освальда была слишком ярко освещена. Правда, мы так и думали. Проверив все вокруг, мы быстро подошли к дверям. Джинни достала из кармана Руку Славы. Простая обезьянья лапка, маленькая сморщенная ручка, которая полыхнула синим огнем, когда коснулась двери. (Эта обезьяна померла в преклонном возрасте, обожравшись бананов.) Не особо сильная штука. Но для обычного дверного замка хватило и ее. Дверь щелкнула, открылась, мы проскользнули внутрь и захлопнули ее за собой.
Внутри не горела ни одна свеча — церковь Святого Освальда была протестантской. Наш фонарик — ах да, в Англии почему-то говорят «лампочка» — осветил путь через неф до внутренней двери, а потом вниз.
Нам даже не пришлось отключать сигнализацию, поскольку эти непуганые души ее не установили. Лапка открыла стеллаж. Я сдвинул стекло и достал меч. Массивный, но не тяжелый. В отличие от многочисленных героев фантастических фильмов наши праотцы были людьми практичными, которые не станут таскать на себе ненужный вес. Даже боевой топор весил не больше пяти фунтов. Тем не менее мне показалось, что я держу в руке что-то живое!
Джинни вытащила из моего левого рукава сверток и достала нашу подделку. Положила ее на место настоящего клинка, тщательно выверяя положение, потом повесила меч мне за плечо и помогла снова надеть пальто. Она опустила стеклянную витрину, я даже услышал, как она защелкнулась — слишком долго ее не смазывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Табличка на стенде гласила: «Меч принесен в дар в 1225 году сэром Ральфом Дауней из поместья Тершоу в знак искупления прошлых кровавых дел, прежде чем он принял монашеский сан. Изготовлен в Скандинавии примерно в девятом веке. Вероятно, привезен в Англию датчанином, чьи потомки остались и переженились с норманнскими завоевателями. Хотя по форме он уже устарел, некоторые семейные хроники утверждают, что меч брали в битвы, считая его счастливым. Реконструкция рукояти и ножен, драгоценные украшения, которые были и раньше, — дар мистера Хамфри Седворта, банкира, 1846 год».
Действительно, романтично.
Мы с Джинни успели продумать план действий. И ситуация сама подсказала, что предпринять. Мы проявили живой интерес к остальным реликвиям, пояснив, что я увлекаюсь военной историей, а Джинни сходит с ума по литературе времен Регентства. Мы морочили служке голову, пока он не сдался и не взмолился. чтобы его отпустили. Как только мы согласились, он захромал вверх по лестнице.
А мы бросились к мечу. Джинни выхватила волшебную палочку. Когда она прошептала нужные слова, звездочка на конце палочки засияла ровным белым светом. Она коснулась скованных силовых полей осторожно, как колибри, когда пьет цветочный нектар. Я вспомнил, что колибри считались символом бога войны у ацтеков. Что до меня, то я отщелкал кучу кадров на поляроиде, заходя к мечу с разных сторон.
Мы не стали задерживаться слишком долго. Через полчаса выбрались наружу, радостно пощебетали и удалились. Служка сердечно попрощался с нами. Не часто посетители проявляли такой интерес к его экспонатам.
До отеля мы шагали молча. Я упал в кресло. Джинни принялась распаковывать необходимое оборудование.
— Не нравится мне все это, — проворчал я.
— По сути, это грабеж, — нахмурилась она. — Конечно, мы вернем меч на место, когда все закончим.
— Если получится. Все равно мы сыграли на доверии.
— По необходимости. Раньше ты не колебался.
— Да, пока не встретил этого славного старичка.
— Что бы ни случилось, мы можем пожертвовать церкви значительную сумму. Именно значительную. Анонимно, конечно, зато они могут потратить ее на реставрацию или на бедных прихожан.
«Если только нас не убьют или чего похуже», — промелькнуло у меня в голове.
Но все дело было в нахлынувших сожалениях. Кажется, британцы называют это состояние сплином. Я же сам говорил дочери, что иногда нам, людям, приходится идти против правил, включая некоторые законы морали, и… пожизненно нести вину, если выйдет, что мы поступили неверно. Я встряхнулся и предложил Джинни помочь.
Не стану описывать, над чем мы трудились в течение следующих часов. Кое-что и так всем известно, кое-что дозволено только опытным магам, остальное — изобретение самой Джинни. Магия включает в себя как Искусство, так и Технологию. Собственно, это замечание верно и для инженерного дела. В целом. мы использовали добытые сведения и мои расчеты, чтобы отобразить меч и ножны — ауру этих материальных объектов. Затем Джинни выложила заготовку, которую мы припасли еще в Кембридже, следуя описаниям Фрогмортона. Это был железный брусок, пара обручей, полоска кожи и несколько стекляшек. Она закляла их Иллюзией. Для любого непрофессионала этот набор материала приобрел видимость меча с выставки. Понадобится точный прибор, чтобы установить различия и химический анализ, который все равно не проводился для настоящего меча. Тот, кто выдаст более сильное заклятие или просто имеет мощный Дар, заметит что-то странное, но едва ли такая личность забредет в подвал в скором времени.
Потом мы спустились вниз. Ужинать было еще рано. Потому мы просто напились крепкого чаю, а я плеснул в свой немного спиртного. Вернувшись в номер, мы опустили шторы и попытались уснуть. Я немного поворочался, но заснул, как провалился. Летом в Англии ночь спускается быстро.
Быстро и кончается. Будильник поднял нас в два часа пополуночи. Под одежду я напялил свой вязаный костюм, сверху набросил пальто, а Джинни — плащ с капюшоном, который должен был скрыть от посторонних взоров то, что мы несли к церкви и, надеюсь, понесем обратно. Преимущество дорогого отеля заключалось в том, что нам не нужно было поднимать хозяев с постели в такой поздний час. Нас ведь могли и запомнить.
Джинни очаровательно улыбнулась сонному портье.
— Мы хотели бы полюбоваться звездным небом и ночным городом, — проворковала она голосом, который растопил бы и камень.
— Не заблудитесь, — предупредил он, как любящий дядюшка. — Вы прихватили фонарик, мадам? Хорошо. Приятной прогулки.
И проводил нас ностальгическим взглядом.
Я обнял Джинни за талию.
— И правда, хорошо бы погулять, — вздохнул я. — А то за спасением мира не успеваешь его как следует рассмотреть.
Она прижалась ко мне.
— Этим мы займемся в следующую очередь.
И отстранилась.
Воздух был прохладным и безветренным. Большие улицы освещались фонарями, но всякие там «ворота» тонули в непроглядной тьме. Один раз нам встретился полисмен. Он окинул нас пристальным взглядом, понимающе кивнул и прошествовал мимо. Почему-то мы почувствовали себя еще больше одинокими.
Церковь Святого Освальда была слишком ярко освещена. Правда, мы так и думали. Проверив все вокруг, мы быстро подошли к дверям. Джинни достала из кармана Руку Славы. Простая обезьянья лапка, маленькая сморщенная ручка, которая полыхнула синим огнем, когда коснулась двери. (Эта обезьяна померла в преклонном возрасте, обожравшись бананов.) Не особо сильная штука. Но для обычного дверного замка хватило и ее. Дверь щелкнула, открылась, мы проскользнули внутрь и захлопнули ее за собой.
Внутри не горела ни одна свеча — церковь Святого Освальда была протестантской. Наш фонарик — ах да, в Англии почему-то говорят «лампочка» — осветил путь через неф до внутренней двери, а потом вниз.
Нам даже не пришлось отключать сигнализацию, поскольку эти непуганые души ее не установили. Лапка открыла стеллаж. Я сдвинул стекло и достал меч. Массивный, но не тяжелый. В отличие от многочисленных героев фантастических фильмов наши праотцы были людьми практичными, которые не станут таскать на себе ненужный вес. Даже боевой топор весил не больше пяти фунтов. Тем не менее мне показалось, что я держу в руке что-то живое!
Джинни вытащила из моего левого рукава сверток и достала нашу подделку. Положила ее на место настоящего клинка, тщательно выверяя положение, потом повесила меч мне за плечо и помогла снова надеть пальто. Она опустила стеклянную витрину, я даже услышал, как она защелкнулась — слишком долго ее не смазывали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113