— Узнай, не следит ли кто за домом.
Потом произнесла какое-то заклятие и коснулась палочкой клюва ворона.
— Кар, — отозвался пернатый сторож, — каррамба!
И взлетел. Мы покружили поверху, пока он спустился к зеленым кронам деревьев.
Вскоре ворон вернулся, завис на одном месте, хлопая крыльями, и мотнул головой. Мы подлетели к нему. Когда он опустился Джинни на плечо, она направила палочку строго вниз. Звездочка на ее конце вспыхнула ярче. Джинни усмехнулась, как кот при виде мыши, провела метлу вдоль улицы, миновав опасное место. В паре кварталов от дома Уилла стояли два транспортных средства на подножках, так, чтобы их не было видно из окон дома Грейлока. Метла и маленький ковер с наглухо закрытым верхом и задернутыми шторками.
Мы пролетели мимо.
— В ковре двое, — кивнула Джинни, — наверняка оба из ФБР. У них сканер и детектор магии. Если Уилл куда-нибудь отправляется, один из них идет или летит за ним на метле.
— Они заметят, что мы летим, — зачем-то сказал я.
— А почему бы нам не навестить моего брата?
— Его подозревали, — воскликнул я, — но раз они за ним следили все время и убедились, что он сидел у себя, то он невиновен!
— Достаточно мощная Сила может отвести им глаза и застопорить приборы…
У меня отвисла челюсть.
— Неужели ты действительно веришь…
— Нет. Но Бюро принимает во внимание и такую возможность. Нам нужны факты — четкие сведения о нашем противнике: кто он, что он, что успел сделать и почему.
Мы приземлились перед небольшим домом. Он отбрасывал прохладную тень на дорожку и несколько запущенную лужайку перед входом. Радостно щебетали щеглы, порхая между деревьями. Уилл встретил нас на входе. Одежда свежая и глаженая, рукопожатие крепкое, а тон — приветливый.
— Хорошо, что прилетели. Что-то случилось?
— Нет, просто хотели повидаться и узнать, как у тебя дела, — ответил я. — Здорово выглядишь!
— И чувствую себя уже лучше. Простите, что вчера был такой мрачный. — «Неужели это было только вчера?» — Расклеился. Но вот сегодня… Да вы заходите.
Джинни поигрывала своей палочкой, стоя чуть в стороне. Краем глаза я заметил, как она, словно случайно, взмахнула ею в сторону Уилла. Палочка чуть вспыхнула, а Джинни тотчас же погасила ее и спрятала в чехол. Эдгар сразу же подался вперед, растопырив перья и вытянув клюв.
— Что-то не так? — беспечно спросила она у ворона и добавила пару слов на незнакомом языке. Птица припала к ее уху. Джинни рассмеялась.
— Вот неугомонный!
Мы вошли.
Гостиную опоясывали забитые книгами полки. Книги громоздились на мягком ковре и даже на креслах. Там были «И-цзин» и «Книга Песней» в оригинале — Уилл когда-то хвастался ими, — научные труды, исторические трактаты и художественная литература от Шекспира до Шерлока Холмса, включая гору современных романов в мягких обложках, на разных языках. Несколько прекрасных китайских акварелей украшали стену. Тихая музыка создавала лирическое настроение, по-моему, это был Вивальди.
Уилл расчистил для нас кресла.
— Пиво? — предложил он. — Я тут открыл, что темное датское не зря раскупают так далеко от Дании.
Мы согласились, сели в кресла, а Эдгар устроился на полке, где были расставлены коллекционные японские нэцке. Уилл ушел на кухню. Джинни, просияв, наклонилась ко мне.
— Стив, — прошептала она, — он успокоился.
— Кажется, все в порядке.
Мне было трудно говорить шепотом, так сильно я обрадовался.
— Ничего дурного не обнаружилось. Ничего. А это неплохой сканер, я такими уже пользовалась. Конечно, нельзя быть уверенным ни в чем до конца, но не только его внешний вид и поведение изменились к лучшему.
— Ага. Делать выводы на основе минимальных сведений…
— Я знаю его! Он снова стал собой, стал прежним!
«Будем надеяться, что таким он и останется», — подумал я и загнал эту мысль куда подальше.
Вернулся Уилл с подносом, на котором были крекеры, сыр, стаканы и три запотевшие бутылки «Вандердекена». Водрузив все это перед нами, он поставил на полку перед Эдгаром блюдечко с лакомством.
— Ты изменился, — мягко заметила его сестра. — Я так рада.
— Я тоже, — фыркнул он.
— И как это произошло?
Уилл достал свою трубку и кисет.
— После того как мы поговорили по телефону, я разогрел себе суп. Едва держался на ногах, так что сразу завалился спать. Проспал весь день, а поднялся только к десяти утра. Голодный, как ворона зимой — прости, Эдгар. Уплел огромный бифштекс и сразу почувствовал себя лучше. Потом мне в голову пришла идея, я поработал над ней, успокоился, а тут и вы позвонили.
— Так в чем причина-то?
— Откуда мне знать? — пожал он плечами. — А что вызвало болезнь?
— Пока мы не узнаем, — настаивала Джинни, — мы не будем уверены, что ты здоров.
— А если здоров, то не заболеешь опять, — дополнил я.
Уилл кивнул.
— Я уже думал, — спокойно сказал он. — То я чувствую себя нормально, то меня просто выворачивает. Что за беда? Вот сегодня я просто заново родился, когда меня осенила та идея. — Он набил трубку и утрамбовал табак большим пальцем. — Конечно, Джинни, ты разбираешься в этом лучше моего. Я здесь полный профан. Но сдается мне, что мое недомогание — просто что-то вроде резонанса.
— Гм-м, — нахмурилась она. — Естественно, я сразу же об этом подумала, но ведь ты не хотел проверяться… Он помрачнел.
— Ты сама знаешь, почему. Я же рассказывал. Это моя жизнь. А на проверку столько нервов уходит. Только представь — позволишь ли ты мне копаться в твоей душе, пусть даже осторожно и внимательно? А ведь я люблю тебя и никому не выдам твоих тайн.
Я-то мог себе такое представить, по крайней мере, Джинни — моя жена. Тем более Уилл не постоянно впадал в депрессию. Так, временами. А в промежутках с ним было все в порядке.
— Резонанс? — вспомнил я.
Поскольку он в это время прикуривал от своего кольца, ответила мне Джинни:
— Магическая сила ударила по «Селене» и отразилась, как морские волны от волнореза. А Уилл был вдохновителем и главой этого проекта. По закону подобия он мог воспринять эту… я бы сказала, отдачу. Отраженные волны могли породить депрессию, неуверенность в себе и психические расстройства.
— А почему другим хоть бы что?
— Его внутреннее я могло оказаться слишком восприимчивым. А прежние контакты с Волшебным народом обострили и без того повышенную чувствительность, так что от магической атаки у него возникло что-то вроде аллергии. В любом случае стена уже разрушена, вред нанесен, наступило равновесие, да и ситуация изменилась.
Она только не сказала, что опасность миновала.
— Думаю, что за последнюю неделю и сказывались эти последствия, — сказал Уилл. — Будем надеяться на лучшее до следующего нападения?
Он уселся напротив нас, налил пельзнерские стаканы до краев и поднял свой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Потом произнесла какое-то заклятие и коснулась палочкой клюва ворона.
— Кар, — отозвался пернатый сторож, — каррамба!
И взлетел. Мы покружили поверху, пока он спустился к зеленым кронам деревьев.
Вскоре ворон вернулся, завис на одном месте, хлопая крыльями, и мотнул головой. Мы подлетели к нему. Когда он опустился Джинни на плечо, она направила палочку строго вниз. Звездочка на ее конце вспыхнула ярче. Джинни усмехнулась, как кот при виде мыши, провела метлу вдоль улицы, миновав опасное место. В паре кварталов от дома Уилла стояли два транспортных средства на подножках, так, чтобы их не было видно из окон дома Грейлока. Метла и маленький ковер с наглухо закрытым верхом и задернутыми шторками.
Мы пролетели мимо.
— В ковре двое, — кивнула Джинни, — наверняка оба из ФБР. У них сканер и детектор магии. Если Уилл куда-нибудь отправляется, один из них идет или летит за ним на метле.
— Они заметят, что мы летим, — зачем-то сказал я.
— А почему бы нам не навестить моего брата?
— Его подозревали, — воскликнул я, — но раз они за ним следили все время и убедились, что он сидел у себя, то он невиновен!
— Достаточно мощная Сила может отвести им глаза и застопорить приборы…
У меня отвисла челюсть.
— Неужели ты действительно веришь…
— Нет. Но Бюро принимает во внимание и такую возможность. Нам нужны факты — четкие сведения о нашем противнике: кто он, что он, что успел сделать и почему.
Мы приземлились перед небольшим домом. Он отбрасывал прохладную тень на дорожку и несколько запущенную лужайку перед входом. Радостно щебетали щеглы, порхая между деревьями. Уилл встретил нас на входе. Одежда свежая и глаженая, рукопожатие крепкое, а тон — приветливый.
— Хорошо, что прилетели. Что-то случилось?
— Нет, просто хотели повидаться и узнать, как у тебя дела, — ответил я. — Здорово выглядишь!
— И чувствую себя уже лучше. Простите, что вчера был такой мрачный. — «Неужели это было только вчера?» — Расклеился. Но вот сегодня… Да вы заходите.
Джинни поигрывала своей палочкой, стоя чуть в стороне. Краем глаза я заметил, как она, словно случайно, взмахнула ею в сторону Уилла. Палочка чуть вспыхнула, а Джинни тотчас же погасила ее и спрятала в чехол. Эдгар сразу же подался вперед, растопырив перья и вытянув клюв.
— Что-то не так? — беспечно спросила она у ворона и добавила пару слов на незнакомом языке. Птица припала к ее уху. Джинни рассмеялась.
— Вот неугомонный!
Мы вошли.
Гостиную опоясывали забитые книгами полки. Книги громоздились на мягком ковре и даже на креслах. Там были «И-цзин» и «Книга Песней» в оригинале — Уилл когда-то хвастался ими, — научные труды, исторические трактаты и художественная литература от Шекспира до Шерлока Холмса, включая гору современных романов в мягких обложках, на разных языках. Несколько прекрасных китайских акварелей украшали стену. Тихая музыка создавала лирическое настроение, по-моему, это был Вивальди.
Уилл расчистил для нас кресла.
— Пиво? — предложил он. — Я тут открыл, что темное датское не зря раскупают так далеко от Дании.
Мы согласились, сели в кресла, а Эдгар устроился на полке, где были расставлены коллекционные японские нэцке. Уилл ушел на кухню. Джинни, просияв, наклонилась ко мне.
— Стив, — прошептала она, — он успокоился.
— Кажется, все в порядке.
Мне было трудно говорить шепотом, так сильно я обрадовался.
— Ничего дурного не обнаружилось. Ничего. А это неплохой сканер, я такими уже пользовалась. Конечно, нельзя быть уверенным ни в чем до конца, но не только его внешний вид и поведение изменились к лучшему.
— Ага. Делать выводы на основе минимальных сведений…
— Я знаю его! Он снова стал собой, стал прежним!
«Будем надеяться, что таким он и останется», — подумал я и загнал эту мысль куда подальше.
Вернулся Уилл с подносом, на котором были крекеры, сыр, стаканы и три запотевшие бутылки «Вандердекена». Водрузив все это перед нами, он поставил на полку перед Эдгаром блюдечко с лакомством.
— Ты изменился, — мягко заметила его сестра. — Я так рада.
— Я тоже, — фыркнул он.
— И как это произошло?
Уилл достал свою трубку и кисет.
— После того как мы поговорили по телефону, я разогрел себе суп. Едва держался на ногах, так что сразу завалился спать. Проспал весь день, а поднялся только к десяти утра. Голодный, как ворона зимой — прости, Эдгар. Уплел огромный бифштекс и сразу почувствовал себя лучше. Потом мне в голову пришла идея, я поработал над ней, успокоился, а тут и вы позвонили.
— Так в чем причина-то?
— Откуда мне знать? — пожал он плечами. — А что вызвало болезнь?
— Пока мы не узнаем, — настаивала Джинни, — мы не будем уверены, что ты здоров.
— А если здоров, то не заболеешь опять, — дополнил я.
Уилл кивнул.
— Я уже думал, — спокойно сказал он. — То я чувствую себя нормально, то меня просто выворачивает. Что за беда? Вот сегодня я просто заново родился, когда меня осенила та идея. — Он набил трубку и утрамбовал табак большим пальцем. — Конечно, Джинни, ты разбираешься в этом лучше моего. Я здесь полный профан. Но сдается мне, что мое недомогание — просто что-то вроде резонанса.
— Гм-м, — нахмурилась она. — Естественно, я сразу же об этом подумала, но ведь ты не хотел проверяться… Он помрачнел.
— Ты сама знаешь, почему. Я же рассказывал. Это моя жизнь. А на проверку столько нервов уходит. Только представь — позволишь ли ты мне копаться в твоей душе, пусть даже осторожно и внимательно? А ведь я люблю тебя и никому не выдам твоих тайн.
Я-то мог себе такое представить, по крайней мере, Джинни — моя жена. Тем более Уилл не постоянно впадал в депрессию. Так, временами. А в промежутках с ним было все в порядке.
— Резонанс? — вспомнил я.
Поскольку он в это время прикуривал от своего кольца, ответила мне Джинни:
— Магическая сила ударила по «Селене» и отразилась, как морские волны от волнореза. А Уилл был вдохновителем и главой этого проекта. По закону подобия он мог воспринять эту… я бы сказала, отдачу. Отраженные волны могли породить депрессию, неуверенность в себе и психические расстройства.
— А почему другим хоть бы что?
— Его внутреннее я могло оказаться слишком восприимчивым. А прежние контакты с Волшебным народом обострили и без того повышенную чувствительность, так что от магической атаки у него возникло что-то вроде аллергии. В любом случае стена уже разрушена, вред нанесен, наступило равновесие, да и ситуация изменилась.
Она только не сказала, что опасность миновала.
— Думаю, что за последнюю неделю и сказывались эти последствия, — сказал Уилл. — Будем надеяться на лучшее до следующего нападения?
Он уселся напротив нас, налил пельзнерские стаканы до краев и поднял свой:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113