Наконец я убедил его, что такое тяжелое и большое оборудование Барни Стурлусон перевезет позже.
Оставив ему для компании меч, я нашел свою метлу, вернулся в гостиницу и поужинал.
Когда на следующее утро хозяин заведения поинтересовался, нашел ли я гнома, то я ответил, что нет. Зато, мол, полазил по горам и неплохо переночевал там. Было воскресенье, но ради приезжающих туристов некоторые магазины оказались открыты, так что я смог отовариться тем, что было нужно. Вернувшись в комнату, я созвонился с туристической фирмой, а потом позвонил домой, горя желанием поделиться своими успехами.
Джинни сказала, что у ее брата пока все в порядке. Дети радостно строили планы, чем мы сможем заняться, когда я вернусь домой. Увы, времени было не так уж и много — им скоро идти в школу. Но я не мог разочаровать моих малышей, потому решил выкроить для них хотя бы день. Отрапортовавшись, я слетал поглазеть на ледник Свартисен — местную достопримечательность. Его название переводится как «Черный лед», и вправду мрачноватое местечко, но провалы и трещины в нем отсвечивали голубым.
Ранним утром в понедельник я подобрал Фьялара и Фотервик-Боттса на условленном месте. Гномьи пожитки не уместились в багажник, пришлось кое-что устроить наверху. Я засунул меч в сумку и достал то, что приобрел вчера в магазине, — самый приличный средневековый костюм размером на ребенка. Фьялар сделал вид, что его тошнит. Но, помахав руками и порычав, я сумел засунуть его в эти тряпки. Жакетик плотно охватил его мускулистые плечи и спину, а бриджи обтянули задницу, но в целом смотрелось все довольно неплохо.
Просто я решил, что на неподготовленную публику оживший древний гном произведет потрясающее впечатление, да и лишние расспросы нам ни к чему. Теперь все подумают, что мы едем на маскарад. Норвежцы обожают маскарады. Они даже могут решить, что нос и борода накладные, а Фьялар — человек, но лилипут. Подсадив его на сиденье и как следует пристегнув, я поднял метлу. Перегруженное помело медленно взлетело.
Перелет до Тронхейма ему понравился, он так и вертелся на месте, оглядывая окрестности. Если раньше он и летал, то, видимо, только по ночам, вместе со всадниками Дикой охоты. Будучи не дураком, в летном порту он вел себя тихо, пока я брал билеты на ковер до Осло. Потом он приклеился к иллюминатору, и я с трудом оторвал его, когда мы приземлились. Там я заказал номер в самом дорогом отеле, где прислуга навидалась всякого и не лезла в чужие дела. И все равно мне пришлось выслушать несколько одобрительных замечаний и отметить парочку удивленно вздернутых бровей. Мы засели в своей комнате и даже ужин заказали в номер. Фотервик-Боттс сообщил мне, что гному еда не понравилась — слишком мало мяса и слишком много гарнира. А пиво оказалось жиденьким. Он потребовал шотландского виски. Я содрогнулся, увидев цену за бутылку, зато гном быстро утихомирился.
Все остальное время я провел за ножницами, нитками и иглой. Пока маскарадный костюмчик Фьялара делал свое дело, но таможенный контроль США просто кондрашка хватит, увидь они этакое. Я кое-как измерил его и купил приличную экипировку для человека с его габаритами. Теперь предстояло подрезать все до нужной длины, включая рукава. И дотачать обшлага. Портной из меня никудышный, но мне пришлось возиться с одеждой, когда я был холостяком и когда служил в армии. Тем более что никто особо не будет присматриваться к его голубым джинсам и рубашке цвета хаки. Фьялар заворчал, что, мол, носки щиплются, а ботинки жмут. Я попросил Фотервик-Боттса прочесть ему лекцию о губозакатывающей машинке и кусании локтей.
Во вторник, в полдень, мы были уже в Лос-Анджелесе. Я мог бы взять билет и на более ранний рейс, но это был скандинавский ковер. И норвежцы могли сообразить, что я везу переодетого гнома, и счесть своим долгом известить об этом нашу таможню. Американцы ничего не заметят. Потому до самой посадки мы держались тише воды ниже травы. Ну, в Голливуде я привык слоняться без дела между съемками, а уж армейским девизом было: «Быстро вперед и жди!» Фьялар что-то выводил рунами в моем блокноте, который я дал ему, или просто пялился перед собой. Он явно прикидывал строение лунного корабля — знакомые симптомы.
Хотя трансатлантический ковер был забит под завязку, особого внимания на нас не обращали. Разве что окинули пару раз озадаченными взглядами. Гном обиделся, что я не отдал ему бутылку виски и предложил безалкогольные напитки на время такого долгого пути. Но потом его увлек фильм, который крутили по дальновизору. К счастью, он не понимал ни слова — фильм оказался сплошной пошлятиной. Я же выкопал книжку про ирландскую революцию — о том, как Де Валера поднимал народ против англичан. Мы оторвались от занятий лишь раз, когда пролетали над суровой и прекрасной Гренландией.
Выстояв очередь к паспортному контролю, Фьялар спокойно его проскочил, разве что его одарили насмешливым взглядом. На это я и рассчитывал. С багажом пришлось повозиться. Я-то проверить его вещи не успел. «Все в порядке», — заверил меня он. Действительно, таможенники и без того едва поспевали проверять всю эту толпу. Я соврал, что весь этот металлолом достался моему другу по наследству, а он, бедняжка, к тому же глухонемой. Мы успели подготовить несколько жестов на языке глухих. Жалость сделала свое дело, и нас пропустили.
Снова пришлось возиться с багажом и билетами, а потом ждать рейса на Альбукерке. Как я завидовал викингам! Они просто садились на корабль, распускали паруса, плыли куда хотели и убивали всех по пути. Фьялар дернул меня за рукав и показал на свой рот. Я вздохнул и повел его в бар, где пришлось выложить кошмарную вокзальную цену за очередную бутылку скотча. Сам я пил пиво. Выпитое виски почти не сказалось на нем, разве что он еще больше повеселел. Кажется, гномы не страдают похмельем. Вот счастливцы-то!
Устав как собака, голодный и небритый, я вывалился в альбукеркский летный порт прямо на руки к Джинни. Дети тоже встречали меня.
— Уилла освободили, — прошептала жена мне на ухо. — По крайней мере, на данный момент.
Я возликовал. По крайней мере, в данный момент.
Фьялар и Фотервик-Боттс приковали внимание детей до самого Галапа. Гном молчал всю дорогу, зато колоритно выглядел, а меч рассказывал о всяких битвах, пускался в кошмарные подробности и с готовностью отвечал на вопросы. А Джинни тихим голосом просвещала меня о последних событиях.
— Уилл приедет поздороваться с тобой, но он весь разбит. Его освободили только вчера. Тем более за ним постоянно приглядывают февруны. Хорошо, что они не путаются у нас под ногами.
— Еще бы, — кивнул я, с ужасом подумав о допросах, которые нам учинили бы, если бы обнаружили Фьялара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113
Оставив ему для компании меч, я нашел свою метлу, вернулся в гостиницу и поужинал.
Когда на следующее утро хозяин заведения поинтересовался, нашел ли я гнома, то я ответил, что нет. Зато, мол, полазил по горам и неплохо переночевал там. Было воскресенье, но ради приезжающих туристов некоторые магазины оказались открыты, так что я смог отовариться тем, что было нужно. Вернувшись в комнату, я созвонился с туристической фирмой, а потом позвонил домой, горя желанием поделиться своими успехами.
Джинни сказала, что у ее брата пока все в порядке. Дети радостно строили планы, чем мы сможем заняться, когда я вернусь домой. Увы, времени было не так уж и много — им скоро идти в школу. Но я не мог разочаровать моих малышей, потому решил выкроить для них хотя бы день. Отрапортовавшись, я слетал поглазеть на ледник Свартисен — местную достопримечательность. Его название переводится как «Черный лед», и вправду мрачноватое местечко, но провалы и трещины в нем отсвечивали голубым.
Ранним утром в понедельник я подобрал Фьялара и Фотервик-Боттса на условленном месте. Гномьи пожитки не уместились в багажник, пришлось кое-что устроить наверху. Я засунул меч в сумку и достал то, что приобрел вчера в магазине, — самый приличный средневековый костюм размером на ребенка. Фьялар сделал вид, что его тошнит. Но, помахав руками и порычав, я сумел засунуть его в эти тряпки. Жакетик плотно охватил его мускулистые плечи и спину, а бриджи обтянули задницу, но в целом смотрелось все довольно неплохо.
Просто я решил, что на неподготовленную публику оживший древний гном произведет потрясающее впечатление, да и лишние расспросы нам ни к чему. Теперь все подумают, что мы едем на маскарад. Норвежцы обожают маскарады. Они даже могут решить, что нос и борода накладные, а Фьялар — человек, но лилипут. Подсадив его на сиденье и как следует пристегнув, я поднял метлу. Перегруженное помело медленно взлетело.
Перелет до Тронхейма ему понравился, он так и вертелся на месте, оглядывая окрестности. Если раньше он и летал, то, видимо, только по ночам, вместе со всадниками Дикой охоты. Будучи не дураком, в летном порту он вел себя тихо, пока я брал билеты на ковер до Осло. Потом он приклеился к иллюминатору, и я с трудом оторвал его, когда мы приземлились. Там я заказал номер в самом дорогом отеле, где прислуга навидалась всякого и не лезла в чужие дела. И все равно мне пришлось выслушать несколько одобрительных замечаний и отметить парочку удивленно вздернутых бровей. Мы засели в своей комнате и даже ужин заказали в номер. Фотервик-Боттс сообщил мне, что гному еда не понравилась — слишком мало мяса и слишком много гарнира. А пиво оказалось жиденьким. Он потребовал шотландского виски. Я содрогнулся, увидев цену за бутылку, зато гном быстро утихомирился.
Все остальное время я провел за ножницами, нитками и иглой. Пока маскарадный костюмчик Фьялара делал свое дело, но таможенный контроль США просто кондрашка хватит, увидь они этакое. Я кое-как измерил его и купил приличную экипировку для человека с его габаритами. Теперь предстояло подрезать все до нужной длины, включая рукава. И дотачать обшлага. Портной из меня никудышный, но мне пришлось возиться с одеждой, когда я был холостяком и когда служил в армии. Тем более что никто особо не будет присматриваться к его голубым джинсам и рубашке цвета хаки. Фьялар заворчал, что, мол, носки щиплются, а ботинки жмут. Я попросил Фотервик-Боттса прочесть ему лекцию о губозакатывающей машинке и кусании локтей.
Во вторник, в полдень, мы были уже в Лос-Анджелесе. Я мог бы взять билет и на более ранний рейс, но это был скандинавский ковер. И норвежцы могли сообразить, что я везу переодетого гнома, и счесть своим долгом известить об этом нашу таможню. Американцы ничего не заметят. Потому до самой посадки мы держались тише воды ниже травы. Ну, в Голливуде я привык слоняться без дела между съемками, а уж армейским девизом было: «Быстро вперед и жди!» Фьялар что-то выводил рунами в моем блокноте, который я дал ему, или просто пялился перед собой. Он явно прикидывал строение лунного корабля — знакомые симптомы.
Хотя трансатлантический ковер был забит под завязку, особого внимания на нас не обращали. Разве что окинули пару раз озадаченными взглядами. Гном обиделся, что я не отдал ему бутылку виски и предложил безалкогольные напитки на время такого долгого пути. Но потом его увлек фильм, который крутили по дальновизору. К счастью, он не понимал ни слова — фильм оказался сплошной пошлятиной. Я же выкопал книжку про ирландскую революцию — о том, как Де Валера поднимал народ против англичан. Мы оторвались от занятий лишь раз, когда пролетали над суровой и прекрасной Гренландией.
Выстояв очередь к паспортному контролю, Фьялар спокойно его проскочил, разве что его одарили насмешливым взглядом. На это я и рассчитывал. С багажом пришлось повозиться. Я-то проверить его вещи не успел. «Все в порядке», — заверил меня он. Действительно, таможенники и без того едва поспевали проверять всю эту толпу. Я соврал, что весь этот металлолом достался моему другу по наследству, а он, бедняжка, к тому же глухонемой. Мы успели подготовить несколько жестов на языке глухих. Жалость сделала свое дело, и нас пропустили.
Снова пришлось возиться с багажом и билетами, а потом ждать рейса на Альбукерке. Как я завидовал викингам! Они просто садились на корабль, распускали паруса, плыли куда хотели и убивали всех по пути. Фьялар дернул меня за рукав и показал на свой рот. Я вздохнул и повел его в бар, где пришлось выложить кошмарную вокзальную цену за очередную бутылку скотча. Сам я пил пиво. Выпитое виски почти не сказалось на нем, разве что он еще больше повеселел. Кажется, гномы не страдают похмельем. Вот счастливцы-то!
Устав как собака, голодный и небритый, я вывалился в альбукеркский летный порт прямо на руки к Джинни. Дети тоже встречали меня.
— Уилла освободили, — прошептала жена мне на ухо. — По крайней мере, на данный момент.
Я возликовал. По крайней мере, в данный момент.
Фьялар и Фотервик-Боттс приковали внимание детей до самого Галапа. Гном молчал всю дорогу, зато колоритно выглядел, а меч рассказывал о всяких битвах, пускался в кошмарные подробности и с готовностью отвечал на вопросы. А Джинни тихим голосом просвещала меня о последних событиях.
— Уилл приедет поздороваться с тобой, но он весь разбит. Его освободили только вчера. Тем более за ним постоянно приглядывают февруны. Хорошо, что они не путаются у нас под ногами.
— Еще бы, — кивнул я, с ужасом подумав о допросах, которые нам учинили бы, если бы обнаружили Фьялара.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113