Лошманов сделал глоток вина, поставил фужер на прежнее место и взял в руки нож и вилку. Решив, что вопрос с сотрудником уголовного розыска исчерпан, Роман Анатольевич намеревался продолжить прерванную трапезу.
Гуров повел плечами. Ему уже не раз приходилось сталкиваться с подобными личностями. Уверенные в собственной безнаказанности и вседозволенности, а также имеющие самых дорогостоящих адвокатов, они уверены, что представители власти не способны ни на что серьезное, кроме типичного для них словоблудия. Что ж, придется поучить и этого господина хорошим манерам. Гуров тоже умел общаться с подобного типа людьми.
Сделав вид, что он решил последовать совету Лошманова и мирно покинуть «Райский синдром», полковник неспешно поднялся из-за стола, а затем стремительно склонился вперед, ухватил Лошманова за волосы и резко ткнул его лицом в тарелку. Стол покачнулся, фужер с вином опрокинулся, и по белоснежной скатерти стало быстро расползаться бордовое пятно. Стоявший позади Гурова телохранитель тут же бросился на обидчика своего шефа, но полковник, не глядя, выбросил ногу назад и ударил амбала подошвой ботинка в грудь. Великан отлетел назад, упал спиной на стол, за которым они с коллегой мирно сидели всего пару минут назад, перекувыркнулся через него и грохнулся на пол, увлекая за собой скатерть с яствами. Со звоном разлетелись бокалы и тарелки, закричала какая-то женщина из числа посетителей, и на ее крик сбежались две официантки и девушка, встречавшая сыщиков на входе.
Второй телохранитель Лошманова запоздало дернулся, сунул руку за отворот пиджака и, выпустив из поле зрения Крячко, развернулся в сторону Гурова. Станислав только и ждал этого. Ловко нырнув вниз, он подсек громилу ногой, и тот словно срубленное под корень дерево опрокинулся на пол. Рука так и застряла за отворотом пиджака. Крячко кинулся на него, повернул лицом вниз, оседлал противника и лихо заломил ему за спину сначала одну, а затем и вторую руку. Проворно вытащил неизвестно откуда наручники.
В зал вбежали два местных охранника.
— Уголовный розыск! — бросил им Крячко. — Всем стоять на месте.
После чего он защелкнул браслеты на запястьях поверженного им гиганта. Охранники остановились в нерешительности.
Первый телохранитель к этому моменту уже успел вскочить, и в руках у него появился пистолет. Он прицелился в Гурова. Вновь закричала женщина. Крячко выхватил свой пистолет.
— Брось пушку, козел! — приказал он.
Лошманов поднял голову. Из разбитого носа по его пухлым губам стекала струйка липкой крови. Гуров, стоя рядом с ним, с прежней силой ткнул его лицом в тарелку еще раз и уже не отпускал, а, держа за волосы, приставил дуло «штайра» к затылку.
— Брось, — спокойно сказал он, обращаясь к целившемуся в него телохранителю. — Даже если ты выстрелишь, я успею вмазать ему пулю в башку. Мозги со скатерти придется соскабливать очень долго.
Амбал не опустил пистолет, но и стрелять уже не торопился. Видно было, что он колеблется с принятием верного решения. Гуров решил помочь ему с выбором. Оторвал от тарелки голову Лошманова и запрокинул ее.
— Скажи ему.
Лошманов закашлялся. Кровь из носа заливалась ему в рот.
— Скажи ему! — повторил Гуров и усилил давление ствола на затылок жертвы. — Ну! Говори!
— Брось пушку, Сережа, — выдавил из себя Роман Анатольевич, борясь с новым приступом кашля.
— Ты слышал, Сережа? — поддержал инициативу Лошманова Крячко. — Бросай.
Телохранитель опустил руку, затем разжал пальцы, и пистолет брякнулся к его ногам.
— Отлично, — Гуров по-прежнему держал Лошманова за волосы, а дуло его «штайра» упиралось Роману Анатольевичу в затылок. — Теперь вопросы, которые я хотел задать. Не возникло желание ответить на них?
— Вы за это ответите…
Лошманов сплюнул кровь, но из-за того, что полковник держал его голову в запрокинутом положении, сгусток крови попал владельцу гей-клуба на воротник белоснежной рубашки.
— Может быть, — уклончиво ответил Гуров. — Но сейчас речь не о нас, а о тебе. Каждый вопрос буду задавать всего один раз. Нет ответа — снова мордой в тарелку, есть ответ — катимся дальше. Усвоил?
Лошманов ничего не ответил. Выждав секунд пять, Гуров слегка дернул его за волосы назад, а затем резко опустил голову вниз. В повисшей тишине ресторана было слышно, как зубы Романа Анатольевича стукнулись о фарфор. Он взвыл. Разоруженный телохранитель дернулся, но, вспомнив предупреждение Гурова, так и остался стоять на месте. Крячко слез со своего пленника, подошел вплотную к первому телохранителю и, чуть отпихнув его в сторону, поднял с пола оружие. Сунул его к себе в задний карман брюк. Охрана «Райского синдрома» и официантки продолжали в нерешительности топтаться чуть поодаль.
Гуров вновь запрокинул голову Лошманова.
— Усвоил? — повторил он.
— Усвоил. — Тот опять сплюнул кровь себе на воротник.
— Ты видел Равца в день убийства?
— Видел. Я приходил в театр. Мы немного посидели, выпили коньячку и… — кадык Лошманова нервно дернулся. — Потом ушли.
— Куда поехали?
— Кто куда. Я отправился к себе в клуб, а Юра… Не знаю. Он сначала хотел поехать со мной, но потом передумал. И отправился куда-то по своим делам… Ему позвонили…
— Позвонили? Кто?
— Не знаю. Он не сказал. Сказал только, что у него дела… И уехал. На своем новеньком «мерсе»…
— Я слышал, Равец должен был тебе денег, — продолжил допрос Гуров. — Это так?
— Да… То есть… Постойте! — Лошманов предпринял попытку скосить глаза в сторону стоящего справа от него Гурова, но из этого ничего не вышло. — Вы что, меня, что ли, подозреваете? Думаете, я его грохнул?
— А это не так?
— Нет! Конечно, нет! — голос Лошманова сорвался на фальцет. — Вы с ума сошли? У меня и в мыслях не было убивать Юру. Да, он должен был мне деньги. Этого я не отрицаю… И деньги, кстати, немалые. Но какой мне был смысл убивать его? Юра обещал мне вернуть деньги. В самом скором времени…
— И ты ему поверил?
— А почему я должен был ему не верить? Какие для этого основания? Если Юра сказал, что отдаст, значит, отдаст… То есть я хочу сказать… Он отдал бы, если бы остался жив…
— Ты знал о том, что Равец был убит?
— Да, знал, — Лошманов поморщился от боли. — Но это не я! Клянусь вам! Где логика?..
— От кого ты узнал об убийстве? — прервал его Гуров.
— Я не помню. Кто-то сказал мне в клубе. Весть разлетелась очень быстро… В наших кругах… Вам ведь уже известно, что Юра был гомосексуалистом?
— Да, известно.
— Вот, я об этом и говорю. Кто-то из клиентов моего клуба принес эту весть, и я…
— Ладно, — вновь оборвал словесный поток допрашиваемого полковник. — Вернемся к твоим делам с покойным Равцом. На что ты ему дал денег?
Лошманов замялся, но едва Гуров угрожающе потянул его за волосы, как он снова заговорил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54