— А мы с напарником поедем предотвращать дальнейшие покушения на вас, — охотно поделился предстоящими планами Гуров. — Если все пройдет гладко, вам уже не придется ничего опасаться. И дело останется за вами: дать показания против Михайлова и Брызгунова.
— Это я всегда пожалуйста. — Меньшинский стукнул кулаком по столу. — Дайте только волю.
— А вот насчет воли не обещаю, — уклончиво отреагировал на его последнюю реплику сыщик.
К ним подошел Крячко.
— Порядок, — доложился он. — Ребята уже в пути. Скоро будут.
— Отлично, — подвел черту в разговоре Гуров. — Тогда в путь, старик. — И, вновь обращаясь к Меньшинскому, добавил: — Ждите здесь, Олег Павлович. До встречи.
Оба сыщика друг за другом покинули заведение «У Вити» и сели в машину.
— У тебя есть адрес Михайлова? — спросил Крячко.
— Да, у меня записан.
Гуров полистал записную книжку, отыскал в ней нужную запись и, зафиксировав в памяти адрес Виктора Максимовича, убрал книжку обратно в карман.
— Если что, надо будет свериться с оперативной сводкой, — сказал он, перестраивая «Пежо» в левый ряд и стремительно увеличивая скорость. — У Михайлова, со слов Меньшинского, огнестрельное ранение в бедро. Он мог обратиться за помощью к медикам, а те, соответственно, обязаны сигнализировать куда следует.
— Если у Михайлова нет своего хорошего знакомого врача, — ввернул Крячко.
— Откуда? Он же не матерый преступник со связями.
— То же самое ты говорил про убийство, — напомнил напарник. — А ты знаешь, что я выяснил вчера?
— Что?
— Оказывается, у «голубых» есть своя прочная община. Ну, как армянская или еврейская, например. То есть они крепко держатся друг друга и во всем помогают. Вот потому-то Брызгунов, зачищая хвосты, и предпочел избавиться от Меньшинского, а не от Михайлова. Улавливаешь ход моих мыслей. И если у них есть знакомый врач из той же общины…
— А почему тогда убили Равца? — мимоходом Гуров поглядывал в зеркало заднего вида.
— В каком смысле?
— Михайлов и Равец, если верить твоей версии, из одной общины, — пояснил свою мысль Гуров. — Тогда тут что-то не вяжется.
— Брызгунов мог симпатизировать Михайлову больше.
— А директором при этом оставался Равец? — Гуров с сомнением покачал головой. — Сдается мне, что в этой истории еще не все так гладко, как это видится Меньшинскому с его колокольни.
«Пежо» свернул в проулок, затем проехал двором и, заложив крутой вираж, подкатился к высотному многоэтажному зданию, выкрашенному в бело-голубой цвет.
— Это здесь, — прокомментировал Гуров, выбираясь из салона.
Крячко последовал за ним.
— Ну, надо же! — присвистнул он. — У «голубых» даже дома с голубыми оттенками. Думаешь, тут все такие живут?
Гуров не ответил. Он решительно направился к нужному подъезду. Толкнул дверь, вошел внутрь и первым делом сверился с номерами квартир.
— Нам на второй.
Сыщики быстро поднялись по лестнице, но, едва Гуров поднял руку, намереваясь утопить пальцем кнопку электрического звонка, дверь сама распахнулась им навстречу. Через порог шагнул высокий атлетического телосложения молодой человек в светлом плаще и замер при виде незнакомых личностей на лестничной площадке. В руках у парня была туго набитая чем-то спортивная сумка.
— Вам кого? — коротко поинтересовался он, и Гуров не мог не заметить, как правое веко паренька при этом нервно дернулось.
— Нам нужен Виктор Михайлов, — сказал Крячко.
— Его нет.
Парень повернулся спиной к сыщикам и сноровисто запер дверь на ключ, дважды провернув его вокруг своей оси. Сумку из рук он не выпускал.
— А вы кто?
— А кто спрашивает? — вопросом на вопрос ответил парнишка.
Завершив манипуляции с замком, он повернулся лицом к незнакомцам. Гуров выудил из внутреннего кармана служебное удостоверение, раскрыл его и продемонстрировал визави.
— Главное управление уголовного розыска.
Реакция со стороны молодого человека на последние слова сыщика была стремительной и неожиданной. Подавшись вперед, он резко толкнул Гурова в грудь. Затем швырнул спортивную сумку в лицо Крячко и, воспользовавшись секундным замешательством милиционеров, бросился вниз по лестнице.
— Стоять, гаденыш! — гаркнул Станислав, выхватывая оружие.
Гуров уже рванул вслед за убегающим парнем, лихо перепрыгивая через две ступеньки. Он настиг его уже на выходе. Молодой человек, схватившись за ручку первой внутренней двери, с опаской оглянулся, и в эту секунду полковник прыгнул ему на спину. Беглец не смог удержаться на ногах. Под тяжестью сыщика он осел на пол, и Гуров легко подмял парня под себя. Сумка с глухим стуком брякнулась на пол. Одной рукой Гуров схватил парня за волосы и слегка оттянул голову назад, а второй проворно заломил ему обе руки за спину. Схватка была недолгой и увенчалась полной победой Гурова. Крячко с оружием на изготовку поспел лишь к шапочному разбору. Бормоча себе под нос нечто неразборчивое, он сунул пистолет в наплечную кобуру.
Гуров слез со спины пленника и одним рывком поставил его на ноги. По правой щеке парня стекала грязь. Он испуганно вращал глазами.
— Кто ты такой? — строго спросил полковник.
— Илья. Давыдов Илья, — представился тот, отводя взгляд в сторону.
— Что ты делал в квартире Михайлова?
— Я… Я живу у него… в гостях. Я — друг Виктора Максимовича.
Крячко хмыкнул.
— Мы уже в курсе, что в ваших кругах означает слово «друг», — сказал он. — Где сам Михайлов? Он в квартире?
— Нет, — Илья покачал головой. — Виктор Максимович уехал…
— Куда? — Гуров встряхнул парнишку. — Куда он уехал?
— Я не знаю…
Крячко шагнул вперед и поднял с пола спортивную сумку. Расстегнул «молнию» и запустил руку внутрь. Первым, что он извлек наружу, была легкая розовая рубашка из тонкого шелка. Развернув ее, Стас прикинул, как бы эта одежда сидела на молодом человеке. С сомнением покачал головой:
— Размерчик не тот. Ты не находишь, Илья? Чьи это шмотки? Михайлова?
— Нет… Это… одного товарища.
— Значит, так, — вмешался Гуров. На протяжении всего интервала времени с тех пор, как Илья не без его помощи поднялся на ноги, полковник продолжал держать парня за шиворот. — Слушай меня внимательно, сынок, и не говори потом, что не слышал. Твой друг Виктор Максимович обвиняется в убийстве. У нас есть все доказательства этого факта. С учетом того, что ты решил благородства ради покрывать его, пойдешь в этом деле как соучастник. Найдем мы Михайлова днем раньше или днем позже, значения не имеет. А вот ты, дорогой мой, поедешь сейчас с нами. И уже сегодня ночью будешь спать в камере. В общей камере. А знаешь, что делают там с такими, как ты? Думаю, догадываешься? И даже несмотря на то что тебе к подобного рода экзекуциям не привыкать, вряд ли такое обхождение придется тебе по душе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54