На раздумье тридцать секунд, на тридцать первой я взрываю дом! Все! Время пошло!
— Суки! — взревел Джалиль. — Падлы, гяуры проклятые! Кто сдал всех? Твари! Где твой Хованский? Это его работа, пидора! Он всех сдавал и нас сдал, шакал!
— Не кричи, Джалиль, Эдуард здесь ни при чем! Просто нас переиграли. Сопротивление не имеет никакого смысла! Сделай мы хоть один выстрел, и этот майор выполнит угрозу!
— Майор блефует! Какой такой газ? Нет никакого газа. Я ничего не чувствую. Ничем не пахнет! Вот спичку сейчас зажгу, и проверим!
— Не делай этого, Джалиль! Майор не блефует! Такой газ на самом деле существует, и он не обладает запахом.
— Посмотрим!
Чеченец выхватил из кармана коробок спичек, но Карельский, играя на опережение, вырвал из его ножен резной кавказский кинжал и вогнал клинок в сердце Джалиля! Тот, захрипев и уронив коробок, упал на пол. Андрей Викторович посмотрел на часы — прошло 27 секунд. Карельский бросился к окну, закричал во весь голос:
— Не взрывайте! Мы сдаемся!
— Кто говорит?
— Карельский!
— Где Джалиль?
— Он мертв. Мне пришлось убить его, он хотел зажечь спичку, проверить, не блефуете ли вы. У меня не было другого выхода!
— Ладно, оправдываться позже будешь. Тебе его люди подчинены?
— Не знаю! Но постараюсь убедить их сдаться!
— Хорошо! Даю вам еще три минуты на убеждение! Только учтите, выходить по одному с оружием, складывая его за забором. Любое движение в сторону — выстрел на поражение! Выполнять! Три минуты, запомни, Карельский, я не намерен тут возиться с вами! И тело Джалиля вынести!
Андрей Викторович спустился на первый этаж, где собрались все, кто находился в доме. Чеченцы стояли, угрюмо глядя на Карельского. А в углу притаился белый как мел Хованский.
— Так что, джигиты, будем решать? Отправимся на небеса или сдадимся? Я думаю, лучше какое-то время провести на зоне, чем отправиться на тот свет. Решайте меж собой, как поступить, я подчинюсь большинству. И не забывайте, у вас не более двух минут.
Чеченцы собрались в круг, о чем-то оживленно разговаривая на своем языке. Карельский подошел к Хованскому:
— Эдик, держись ближе к двери! Я не собираюсь подыхать с этими воинами Аллаха. Как только время ультиматума истечет, рванем на улицу, понял?
— Понял!
Чеченцы быстро приняли решение.
— Хорошо! Передай русским, мы сдаемся! Так постановило большинство!
— Тогда поднимитесь наверх, возьмите тело Джалиля. И выходим! Порядок сдачи вы знаете! Идем, Эдик, первыми, на воле-то оно безопасней.
Карельский с Хованским вышли из дома, подняв руки вверх, показывая, что оружия у них с собой нет. Их сцепили наручниками, усадили в специальный фургон. Через несколько минут из здания вышла целая похоронная процессия. Четверо несли тело главаря и автоматы. Следом в колонну по двое шли остальные. Они бросили оружие, их обыскали, затолкали в тот же фургон. Командир группы приказал быстро обыскать дом.
— Только аккуратней, ребята, не дай бог искра, тогда конец!
Здание проверили быстро. Никого в нем не обнаружили. Шланг с баллоном убрали.
А недалеко столпилась приличная толпа местного населения.
Майор приказал выставить оцепление, убрав людей подальше. Газ уже не выветрить, придется рвать дом. Когда люди были отведены на безопасное расстояние, Евсеев достал пистолет, дослал в патронник специальный патрон, выстрелил в окно.
Одновременно с выстрелом взрыв огромной мощности взвился крутящимся огненно-черным грибом, уходя все выше ввысь. Не выбросив из своего плена даже мелких осколков, только обдав офицера сильным жаром. Все в эпицентре взрыва сгорело, оплавилось, превратилось в труху.
Евсеев доложил «Первому» о захвате боевиков, Карельского и Хованского. Операция по ликвидации крупной преступной группировки Сулейманова — Джалиля — Абдуллы и их приспешников была удачно завершена.
Подполковник Кулагин доложил об этом генералу Власову, затем попросил связать его по спутниковой связи с Моздоком, с полковником Мовяном.
Тот ответил сразу, и в голосе его чувствовалась напряженность:
— Полковник Мовян на связи!
— Здесь подполковник Кулагин!
— Здравствуй, дорогой, слушаю тебя!
— Докладываю и вам, знаю, что ждете от меня новостей.
— Еще как ждем!
— Провели операцию по нейтрализации бандитской группировки Сулейманова. Провели успешно! Часть бандитов уничтожили, часть сама сдалась! Джалиль, Абдулла убиты в ходе столкновения. Вишняков, он же Жилин, покончил жизнь самоубийством.
— Вот, значит, как…
— Астафьев там далеко?
— Да тут он, у меня в кабинете.
— Разрешите с ним переговорить?
— Ну какой может быть разговор? Передаю трубку.
— Володя? — раздался голос Астафьева. — Рад тебя слышать. По вашему с Мовяном диалогу понял, что накрыл ты их там всех?
— Ну, не я накрывал, а ребята из спецназа. Я только руководил операцией. А это, ты сам знаешь, не одно и то же.
— Ну-ну, не скромничай! Акция же со всеми вытекающими из этого последствиями висела персонально на тебе?
— На мне, вот и сделал, что смог. Я тебе вот что хочу сказать. Живыми из главарей взяли только Карельского с Хованским, Рудакова еще, но тот вроде как свидетель больше, хотя свидетель ценный. Главное, Жилина твоего взять не удалось. Застрелился в собственном кабинете. Ты уж там дочь его подготовь. Все же какой-никакой, но он воспитал ее.
— От позора решил уйти? А может, это и к лучшему. Затянулось бы все на года, и Вику постоянно таскали бы. А так закроют дела и по прииску, и по нынешней ситуации, и точка! Правильное он принял решение, быть может, единственный раз в своей жизни поступил порядочно!
— Ну ладно, Егор, разбирайся там и возвращайтесь! Да, мы тут борт в Моздок организуем, не только, конечно, за Сулеймановым, но заберем и его этим рейсом. Так что можешь воспользоваться моментом, я начальника конвоя и пилотов предупрежу, заберут вас с собой! Да и Вика здесь нужна, хотя бы предварительный допрос провести, связав с Сулеймановым на очной ставке.
— Володь, ну что ты такой настырный? И бестактный к тому же. Женщина такой стресс перенесла, ей сейчас покой нужен, ласка, если хочешь, а тебе лишь бы быстрее на допрос!
— Ты не понял меня, Егор! Я же не настаиваю. Поступайте как знаете, но как только будете в Москве, прошу уж сообщить мне об этом. Все равно этого не избежать, так не осложняйте мне работу.
— Вот это обещаю. Да, Володь, просьба у меня к тебе одна.
— Говори, все, что в моих силах, сделаю.
— Это в твоих силах. Ты когда ко мне домой заходил, после «Чертова колеса», соседку мою встречал?
— Нину?
— Значит, встречал!
— Встречал. Мы долго о тебе говорили, любила она тебя, да и любит до сих пор. Очень переживает…
— Знаю я это все! Ты заскочи к ней по случаю, а? Скажи, жив я и здоров. Сделаешь?
— Сегодня же вечером и заеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
— Суки! — взревел Джалиль. — Падлы, гяуры проклятые! Кто сдал всех? Твари! Где твой Хованский? Это его работа, пидора! Он всех сдавал и нас сдал, шакал!
— Не кричи, Джалиль, Эдуард здесь ни при чем! Просто нас переиграли. Сопротивление не имеет никакого смысла! Сделай мы хоть один выстрел, и этот майор выполнит угрозу!
— Майор блефует! Какой такой газ? Нет никакого газа. Я ничего не чувствую. Ничем не пахнет! Вот спичку сейчас зажгу, и проверим!
— Не делай этого, Джалиль! Майор не блефует! Такой газ на самом деле существует, и он не обладает запахом.
— Посмотрим!
Чеченец выхватил из кармана коробок спичек, но Карельский, играя на опережение, вырвал из его ножен резной кавказский кинжал и вогнал клинок в сердце Джалиля! Тот, захрипев и уронив коробок, упал на пол. Андрей Викторович посмотрел на часы — прошло 27 секунд. Карельский бросился к окну, закричал во весь голос:
— Не взрывайте! Мы сдаемся!
— Кто говорит?
— Карельский!
— Где Джалиль?
— Он мертв. Мне пришлось убить его, он хотел зажечь спичку, проверить, не блефуете ли вы. У меня не было другого выхода!
— Ладно, оправдываться позже будешь. Тебе его люди подчинены?
— Не знаю! Но постараюсь убедить их сдаться!
— Хорошо! Даю вам еще три минуты на убеждение! Только учтите, выходить по одному с оружием, складывая его за забором. Любое движение в сторону — выстрел на поражение! Выполнять! Три минуты, запомни, Карельский, я не намерен тут возиться с вами! И тело Джалиля вынести!
Андрей Викторович спустился на первый этаж, где собрались все, кто находился в доме. Чеченцы стояли, угрюмо глядя на Карельского. А в углу притаился белый как мел Хованский.
— Так что, джигиты, будем решать? Отправимся на небеса или сдадимся? Я думаю, лучше какое-то время провести на зоне, чем отправиться на тот свет. Решайте меж собой, как поступить, я подчинюсь большинству. И не забывайте, у вас не более двух минут.
Чеченцы собрались в круг, о чем-то оживленно разговаривая на своем языке. Карельский подошел к Хованскому:
— Эдик, держись ближе к двери! Я не собираюсь подыхать с этими воинами Аллаха. Как только время ультиматума истечет, рванем на улицу, понял?
— Понял!
Чеченцы быстро приняли решение.
— Хорошо! Передай русским, мы сдаемся! Так постановило большинство!
— Тогда поднимитесь наверх, возьмите тело Джалиля. И выходим! Порядок сдачи вы знаете! Идем, Эдик, первыми, на воле-то оно безопасней.
Карельский с Хованским вышли из дома, подняв руки вверх, показывая, что оружия у них с собой нет. Их сцепили наручниками, усадили в специальный фургон. Через несколько минут из здания вышла целая похоронная процессия. Четверо несли тело главаря и автоматы. Следом в колонну по двое шли остальные. Они бросили оружие, их обыскали, затолкали в тот же фургон. Командир группы приказал быстро обыскать дом.
— Только аккуратней, ребята, не дай бог искра, тогда конец!
Здание проверили быстро. Никого в нем не обнаружили. Шланг с баллоном убрали.
А недалеко столпилась приличная толпа местного населения.
Майор приказал выставить оцепление, убрав людей подальше. Газ уже не выветрить, придется рвать дом. Когда люди были отведены на безопасное расстояние, Евсеев достал пистолет, дослал в патронник специальный патрон, выстрелил в окно.
Одновременно с выстрелом взрыв огромной мощности взвился крутящимся огненно-черным грибом, уходя все выше ввысь. Не выбросив из своего плена даже мелких осколков, только обдав офицера сильным жаром. Все в эпицентре взрыва сгорело, оплавилось, превратилось в труху.
Евсеев доложил «Первому» о захвате боевиков, Карельского и Хованского. Операция по ликвидации крупной преступной группировки Сулейманова — Джалиля — Абдуллы и их приспешников была удачно завершена.
Подполковник Кулагин доложил об этом генералу Власову, затем попросил связать его по спутниковой связи с Моздоком, с полковником Мовяном.
Тот ответил сразу, и в голосе его чувствовалась напряженность:
— Полковник Мовян на связи!
— Здесь подполковник Кулагин!
— Здравствуй, дорогой, слушаю тебя!
— Докладываю и вам, знаю, что ждете от меня новостей.
— Еще как ждем!
— Провели операцию по нейтрализации бандитской группировки Сулейманова. Провели успешно! Часть бандитов уничтожили, часть сама сдалась! Джалиль, Абдулла убиты в ходе столкновения. Вишняков, он же Жилин, покончил жизнь самоубийством.
— Вот, значит, как…
— Астафьев там далеко?
— Да тут он, у меня в кабинете.
— Разрешите с ним переговорить?
— Ну какой может быть разговор? Передаю трубку.
— Володя? — раздался голос Астафьева. — Рад тебя слышать. По вашему с Мовяном диалогу понял, что накрыл ты их там всех?
— Ну, не я накрывал, а ребята из спецназа. Я только руководил операцией. А это, ты сам знаешь, не одно и то же.
— Ну-ну, не скромничай! Акция же со всеми вытекающими из этого последствиями висела персонально на тебе?
— На мне, вот и сделал, что смог. Я тебе вот что хочу сказать. Живыми из главарей взяли только Карельского с Хованским, Рудакова еще, но тот вроде как свидетель больше, хотя свидетель ценный. Главное, Жилина твоего взять не удалось. Застрелился в собственном кабинете. Ты уж там дочь его подготовь. Все же какой-никакой, но он воспитал ее.
— От позора решил уйти? А может, это и к лучшему. Затянулось бы все на года, и Вику постоянно таскали бы. А так закроют дела и по прииску, и по нынешней ситуации, и точка! Правильное он принял решение, быть может, единственный раз в своей жизни поступил порядочно!
— Ну ладно, Егор, разбирайся там и возвращайтесь! Да, мы тут борт в Моздок организуем, не только, конечно, за Сулеймановым, но заберем и его этим рейсом. Так что можешь воспользоваться моментом, я начальника конвоя и пилотов предупрежу, заберут вас с собой! Да и Вика здесь нужна, хотя бы предварительный допрос провести, связав с Сулеймановым на очной ставке.
— Володь, ну что ты такой настырный? И бестактный к тому же. Женщина такой стресс перенесла, ей сейчас покой нужен, ласка, если хочешь, а тебе лишь бы быстрее на допрос!
— Ты не понял меня, Егор! Я же не настаиваю. Поступайте как знаете, но как только будете в Москве, прошу уж сообщить мне об этом. Все равно этого не избежать, так не осложняйте мне работу.
— Вот это обещаю. Да, Володь, просьба у меня к тебе одна.
— Говори, все, что в моих силах, сделаю.
— Это в твоих силах. Ты когда ко мне домой заходил, после «Чертова колеса», соседку мою встречал?
— Нину?
— Значит, встречал!
— Встречал. Мы долго о тебе говорили, любила она тебя, да и любит до сих пор. Очень переживает…
— Знаю я это все! Ты заскочи к ней по случаю, а? Скажи, жив я и здоров. Сделаешь?
— Сегодня же вечером и заеду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89