— Ну тогда все. Мовян тебе не нужен?
— Передай ему привет и благодарность за тебя.
— Передам. Ну все. До встречи, Володя.
— До встречи, Егор.
Астафьев закурил, взглянул на Вику, которая присутствовала при разговоре. В ее взгляде сквозил понятный вопрос. Мовян, поняв ситуацию, тактично вышел из кабинета, оставив их одних.
Вика спросила:
— Отец погиб?
— Да, Вика. Застрелился! Извини, утешать тебя не буду, соболезновать тоже, уж слишком много зла он причинил людям, да и мне лично. Но тебя понимаю и не осуждаю. Вика смахнула слезинку с глаз.
— Ничего, Егор, ничего! Это моя печаль! Она пройдет! После всего, что было. Ведь в том, что меня похитили, была и его вина?
— Была, конечно, но я уверен, что он не хотел этого.
— А что это за соседка еще, о которой ты так печешься? — неожиданно сменила тему Вика, и в голосе ее прозвучала ревность.
— Соседка? Обыкновенная, в чем-то счастливая, в чем-то по-своему несчастная женщина. А если сказать короче, просто хороший человек.
— И, конечно, без мужа?
— Ну какое это имеет значение? Для меня она всегда была лишь соседкой, хотя, не скрою, ко мне она относилась несколько иначе.
— Главное, что ты не относился к ней иначе!
— Вика, как это понимать?
— Не знаю. Пока не знаю.
Вошел Мовян:
— Не помешал, молодые люди?
— Нет, конечно, что вы, товарищ полковник!
— Вы уж извините, ребята там внизу вас ждут, просили поторопиться. И еще, Егор, предложение мое остается в силе.
— Какое предложение? — подозрительно спросила Вика.
— Да вот, сманиваю твоего спасителя к себе.
— Не надо! — Голос женщины обрел жесткие нотки, и это было неожиданно. — Он уже навоевался!
— С каких это пор ты стала решать за меня мои дела, девонька? — нахмурился скорее играючи Егор.
— А я ничего и не решаю. Просто констатирую факты.
— Попал ты, Егор, это я тебе, как старый женатик, говорю, — улыбнулся полковник.
— Ну зачем вы так? — смутилась Вика. — Я абсолютно ничего такого не имела в виду.
— Конечно, Вика, как же иначе? — продолжал по-доброму, понимающе улыбаться Мовян. — Ну что, идемте, провожу вас.
Полковник, Егор и Вика вышли из штаба, где возле «Нивы» с небольшими дорожными сумками стояли Краснов и Турчин. Галкин с утра улетел на родину подвернувшимся кстати транспортником.
— Ну наконец-то! Ну что там, в Москве, Егор? Не подвели местные «спецы»?
— Не подвели. В златоглавой все как надо!
— Ну и хорошо! Поехали, что ли? — предложил Краснов.
— Загружайтесь!
Бросив сумки в багажник, офицеры подошли к Мовяну, простились.
— Счастливого пути, ребята, и привет там в Ростове всем. А в Москве Тофику особо. Буду в отпуске — заеду. Так и скажи, пусть готовится.
— Все передам. Ну что, молодцы, по коням?
Краснов с Бушем назад, Егор за руль, Вика рядом, уселись в салоне — тронулись. Мовян проводил их долгим взглядом и пошел в штаб.
«Нива» вырулила из Моздока, взяла курс на Пятигорск.
Буш попытался уснуть, но Краснов не дал ему сделать это.
— Слышь, Валер?
— А? — очнувшись от дремы, вздрогнул Буш. — Чего?
— Ты уже спишь, что ли? Ну и здоров ты насчет этого! Только же отъехали.
— Что-то случилось?
— Ничего. Ты тише, не мешай молодым ворковать.
Впереди негромко разговаривали Егор с Викой.
— И ты серьезно намереваешься к этому полковнику служить пойти?
— А что, стар для этого?
— Я не об этом спросила!
— Ну что ты, Вика, на самом деле? Не знаю я. Еще доехать надо, тебя устроить!
— Меня устроить?
— А как же? У тебя же ничего не осталось! Фирму наверняка прикроют, дом конфискуют. Квартира Хованского? Ну, если только она останется.
— Она, может, и останется, только ноги моей в ней не будет! И на развод в первый же день подам.
— И правильно сделаешь! А о жилье не волнуйся, все же твой отчим мне сто кусков отвалил. Они у друга, до сих пор хранятся. Я их тебе отдам! Я же не из-за денег за тобой шел! А хочешь, на работу к нему устрою? Тофик любую должность для тебя придумает!
Вика отвернулась и стала смотреть на мелькающий мимо пейзаж. Не поворачиваясь, спросила:
— А ты?
— Что я?
— Ты как жить будешь? К соседке своей уйдешь?
— Я же уже объяснял тебе…
— А мне не надо ничего объяснять! Почему ты так поступаешь со мной?
— Как это так? — удивился Егор.
— Почему против себя идешь? Против собственного желания? Против любви своей идешь? Или я не вижу, что ты любишь меня? Ну что ты делаешь, Астафьев? Ты же хочешь остаться со мной! Женское сердце — оно чуткое, оно все понимает и его не обманешь!
— Да! — громко, так, что сзади переглянулись Буш с Красновым. — Да, я люблю тебя! Хочу быть с тобой! Заботиться о тебе! Жить с тобой!.. Хочу! Это ты хотела услышать?
— Да, это! Но почему тогда глушишь в себе это чувство?
— Тебе сколько лет, Вика? Двадцать три. Двадцать четыре? Извини, у женщин возраст спрашивать не принято, но все же? Где-то около этого, а мне сорок, разницу улавливаешь? Или любви все возрасты покорны? Так это было сказано по другому поводу!
— Вот, значит, в чем дело? Возраст ему помешал! Старичком себя почувствовал. А вот у моей подруги отчим более чем на десять лет младше жены. А знаешь, как они живут? С трепетом друг к другу, все завидуют.
— Не зли!
Вика надула губы и вновь отвернулась.
Егор закурил, не зная, что делать. Так, в молчании, прошло минут десять, пока Вика вдруг не спросила:
— Ты будешь мне предложение делать? Или переложишь это на меня?
— Вика?!
— Я спросила тебя, по-моему. Изволь ответить, господин офицер. Это же так просто. Или — да, или — нет! Третьего не дано!
— Буду! — решительно ответил Егор, сжав с силой руль.
— Так чего ждешь? Делай! Мне же еще подумать надо будет?
И они вдруг вместе рассмеялись. Весело, счастливо, от души.
А «Нива» уносила их все дальше от войны, к новой, светлой, настоящей жизни. И горы, своими вечно белыми от снега вершинами провожали их, словно двигаясь следом.
Провожали и желали счастья.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89