- Нельзя терять время. Все разговоры прослушивать и записывать на магнитофон. В суд они не пойдут, ну а нам послужат.
- Надеюсь, кого-нибудь из специалистов я найду, - Лоуэтт поднялся, коротко кивнул и вышел.
- Вернемся к Мосилли, - продолжал старший инспектор. - Не думаю, чтобы конфликт между такими типами мог привести к убийству. Торговцы наркотиками, конечно, мерзавцы, но стрельбу они затевают, когда сталкиваются интересы боссов, а не несколько паршивых пакетиков. В большинстве своем они трусы. Пожалуй, бармен как убийца почти исключается. Не считая, к тому же, его алиби. Еще одна возможность - он нанял убийцу. Но это ему слишком дорого бы обошлось. Но, думаю, Мосилли знает больше, чем кажется. На Паркер смотрел он не только враждебно, но и угрожающе. И взгляд его не обещал ничего хорошего. Мосилли я собираюсь отпустить, как и Эвелин, - но с него мы тоже не спустим глаз. Ни Слоуна, ни Сэрджа он не знает. Не думаю, что он их заметил. Слоун теперь поедет в "Шанхай", а Сэрдж останется на страже на Кристофер Стрит, лучше кварталом дальше, и за рулем. - Бревер вздохнул и добавил: - Только коротко опишите мне ситуацию в том доме, где была Эвелин. Кто описал вам квартиранта?
- В подвале живет привратник - Сэрдж встал. - Он как раз вернулся из пикетов в доках.
- Ладно, - Бревер встал последним. - Гэйтски останется здесь и будет принимать доклады. Лоуэтт занимается телефонной линией, Слоун и Сэрдж берут на себя Мосилли. Я еду на Генри Стрит и осмотрю эту комнату. - Он взглянул на часы. - Пол-третьего. Постарайтесь в три передать первые донесения. Увидимся.
Вернувшись в кабинет, он поблагодарил дежурного.
- Надеюсь, вы не скучали? Теперь наши гости уже скоро смогут уйти. Можете их спокойно выпустить.
Когда дежурный ушел, Бревер сел.
- Как вы уже слышали, я вас отпускаю. Не потому, что у меня доброе сердце. Я с удовольствием оставил бы вас здесь, но не достает доказательств. Но в один прекрасный день они у меня будут. И тогда - да поможет вам Бог!
Задев длинными ногами корзину с мусором, он сердито указал Мосилли на дверь. - Убирайтесь.
Бармен тут же исчез.
- У него с убийством ничего общего, - начала Эвелин Паркер, - для этого он слишком глуп и труслив. Спроси у меня...
Старший инспектор оборвал её.
- Но я вас не спрашиваю, мисс Паркер! Вы разочаровали меня, и только. Я убежден, вы знаете гораздо больше, чем говорите. Человека силой можно заставить говорить, но не обязательно он будет говорить правду. Можете идти. Федеральным агентам я вас сдавать не буду. Но впредь не рассчитывайте на безнаказанность. Запомните мои слова.
Эвелин встала, обошла стол и попыталась улыбнуться.
- За убийцу уже назначена премия?
Бревер серьезно взглянул на нее.
- Хороший свидетель обвинения имеет шанс спасти свою шею - разве это не лучше любой премии?
- Разумеется, - протянула она, - для преступников. Но мне не в чем признаваться ни вам, ни прокуратуре, и мне нечего вам сказать. Моя скромная помощь должна была вам облегчить расследование - небольшая услуга, как мы и договаривались.
- Меня интересует ещё ваша скромная помощь по части Макаллистера и Коэна-Каннингса! - заметил старший инспектор.
Она занервничала, стараясь найти подходящее объяснение.
- Я что, не могу немного подумать о себе? И о своих карманных расходах? Добрых дядюшек теперь так мало!
- Понимаю, - ответил Бревер, эти два джентльмена - чисто личное знакомство. Без какой-либо деловой окраски. - И беззаботно добавил: - Я бы готов был поклясться, что Макаллистер вообще не годится в любовники, если на этом нельзя заработать... и что место Коэна-Каннингса скорее в трущобах доков, чем в будуаре изысканной юной дамы. Но людям свойственно ошибаться... не так ли?
Взяв со стола бутылку виски, она завернула её в кусок белой бумаги, который выпал из мусорной корзины, и подала ему руку.
- Теперь мне тащиться на Кристофер Стрит за машиной. Этот ваш тяжелоатлет не позволил мне ехать сюда в своей машине. Просто ужас, до чего полицейские подозрительны.
- Я распоряжусь отвезти вас в Гринвич Вилледж обычной машиной.
Позвонив в гараж, он распорядился. Не хотел, чтобы Эвелин зашла в бар и увидела там Слоуна.
- Полагаю, вы меня поняли и поедете прямо домой. Я бы не хотел, чтобы вы заходили в "Шанхай". И это больше, чем пожелание. Это приказ. Вы меня поняли?
- Можно бы и без грубости, - ответила она. - Я уже только и мечтаю, что о своей постели. - Более чем вплотную миновав его, она обошла письменный стол. - Ее вам никогда не увидеть...
Бревер не ответил. Она все поняла и выплыла из комнаты. Старший инспектор тут же снова позвонил в гараж и приказал везти даму на Гринвич Вилледж как можно медленнее. Лоуэтту нужно время, чтобы подключиться к телефону.
Старший инспектор вышел пройтись. Что-то его беспокоило. Где-то что-то не сходилось. Проехав по Генри Стрит, остановился чуть дальше перекрестка в сторону Ист Ривер и пешком вернулся к дому, который ему подробно описал Сэрдж. По железной лестнице поднялся на второй этаж и отыскал нужную дверь.
Огляделся. Коридор тонул в полутьме. Только издали долетали неясные звуки, где-то играл джук-бокс, загудел не то паровоз, не то пароход.
Бревер прислушался, приблизившись к двери. Света внутри не было. Достав из кармана кожаный футляр, он начал пробовать отмычки. Ни одна не подошла. Вставив короткую стальную пластинку сбоку между дверью и косяком, он нажал его вниз в сторону замка. Двери бесшумно открылись внутрь. Старший инспектор вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и подпер её стулом.
От окна разливался серо-желтый свет. Комната без занавесок, с отклеивающимися обоями на стенах и голым, немытым полом, производила безутешное впечатление.
В углу стояла выкрашенная белой краской кровать с бронзовыми шарами, которые были местами протерты до темного основания. Бревер, заслонив платком фонарь, принялся за осмотр комнаты.
Возле постели стоял ветхий шкаф с распахнутыми дверцами. Зеркало длинной трещиной было разделено на две части. Костюм висел на вешалке, брюки лежали на полу. На полках валялось вперемешку и чистое, и грязное белье. В небольшой открытой коробке - мыло, зубная щетка и большая туба помады. Бревер с максимальной осторожностью ухватил её за края. Еще не отвернув пробки, уловил пронзительный запах. На этикетке стояло "помада" "самбуко", какое-то длинное итальянское имя и "Наполи". Несомненно, это была помада Лавинио. Он и вернул тубу в коробку, чтобы случайно не повредить отпечатки пальцев. Посмотрев комод, оба ящика стола, чемодан и две дорожные сумки, нашел только массу никчемного барахла: две сломанные расчески, поржавевший бритвенный прибор, несколько новых и старых лезвий, позолоченную запонку, заляпанные галстуки, две пары стоптанных туфель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Надеюсь, кого-нибудь из специалистов я найду, - Лоуэтт поднялся, коротко кивнул и вышел.
- Вернемся к Мосилли, - продолжал старший инспектор. - Не думаю, чтобы конфликт между такими типами мог привести к убийству. Торговцы наркотиками, конечно, мерзавцы, но стрельбу они затевают, когда сталкиваются интересы боссов, а не несколько паршивых пакетиков. В большинстве своем они трусы. Пожалуй, бармен как убийца почти исключается. Не считая, к тому же, его алиби. Еще одна возможность - он нанял убийцу. Но это ему слишком дорого бы обошлось. Но, думаю, Мосилли знает больше, чем кажется. На Паркер смотрел он не только враждебно, но и угрожающе. И взгляд его не обещал ничего хорошего. Мосилли я собираюсь отпустить, как и Эвелин, - но с него мы тоже не спустим глаз. Ни Слоуна, ни Сэрджа он не знает. Не думаю, что он их заметил. Слоун теперь поедет в "Шанхай", а Сэрдж останется на страже на Кристофер Стрит, лучше кварталом дальше, и за рулем. - Бревер вздохнул и добавил: - Только коротко опишите мне ситуацию в том доме, где была Эвелин. Кто описал вам квартиранта?
- В подвале живет привратник - Сэрдж встал. - Он как раз вернулся из пикетов в доках.
- Ладно, - Бревер встал последним. - Гэйтски останется здесь и будет принимать доклады. Лоуэтт занимается телефонной линией, Слоун и Сэрдж берут на себя Мосилли. Я еду на Генри Стрит и осмотрю эту комнату. - Он взглянул на часы. - Пол-третьего. Постарайтесь в три передать первые донесения. Увидимся.
Вернувшись в кабинет, он поблагодарил дежурного.
- Надеюсь, вы не скучали? Теперь наши гости уже скоро смогут уйти. Можете их спокойно выпустить.
Когда дежурный ушел, Бревер сел.
- Как вы уже слышали, я вас отпускаю. Не потому, что у меня доброе сердце. Я с удовольствием оставил бы вас здесь, но не достает доказательств. Но в один прекрасный день они у меня будут. И тогда - да поможет вам Бог!
Задев длинными ногами корзину с мусором, он сердито указал Мосилли на дверь. - Убирайтесь.
Бармен тут же исчез.
- У него с убийством ничего общего, - начала Эвелин Паркер, - для этого он слишком глуп и труслив. Спроси у меня...
Старший инспектор оборвал её.
- Но я вас не спрашиваю, мисс Паркер! Вы разочаровали меня, и только. Я убежден, вы знаете гораздо больше, чем говорите. Человека силой можно заставить говорить, но не обязательно он будет говорить правду. Можете идти. Федеральным агентам я вас сдавать не буду. Но впредь не рассчитывайте на безнаказанность. Запомните мои слова.
Эвелин встала, обошла стол и попыталась улыбнуться.
- За убийцу уже назначена премия?
Бревер серьезно взглянул на нее.
- Хороший свидетель обвинения имеет шанс спасти свою шею - разве это не лучше любой премии?
- Разумеется, - протянула она, - для преступников. Но мне не в чем признаваться ни вам, ни прокуратуре, и мне нечего вам сказать. Моя скромная помощь должна была вам облегчить расследование - небольшая услуга, как мы и договаривались.
- Меня интересует ещё ваша скромная помощь по части Макаллистера и Коэна-Каннингса! - заметил старший инспектор.
Она занервничала, стараясь найти подходящее объяснение.
- Я что, не могу немного подумать о себе? И о своих карманных расходах? Добрых дядюшек теперь так мало!
- Понимаю, - ответил Бревер, эти два джентльмена - чисто личное знакомство. Без какой-либо деловой окраски. - И беззаботно добавил: - Я бы готов был поклясться, что Макаллистер вообще не годится в любовники, если на этом нельзя заработать... и что место Коэна-Каннингса скорее в трущобах доков, чем в будуаре изысканной юной дамы. Но людям свойственно ошибаться... не так ли?
Взяв со стола бутылку виски, она завернула её в кусок белой бумаги, который выпал из мусорной корзины, и подала ему руку.
- Теперь мне тащиться на Кристофер Стрит за машиной. Этот ваш тяжелоатлет не позволил мне ехать сюда в своей машине. Просто ужас, до чего полицейские подозрительны.
- Я распоряжусь отвезти вас в Гринвич Вилледж обычной машиной.
Позвонив в гараж, он распорядился. Не хотел, чтобы Эвелин зашла в бар и увидела там Слоуна.
- Полагаю, вы меня поняли и поедете прямо домой. Я бы не хотел, чтобы вы заходили в "Шанхай". И это больше, чем пожелание. Это приказ. Вы меня поняли?
- Можно бы и без грубости, - ответила она. - Я уже только и мечтаю, что о своей постели. - Более чем вплотную миновав его, она обошла письменный стол. - Ее вам никогда не увидеть...
Бревер не ответил. Она все поняла и выплыла из комнаты. Старший инспектор тут же снова позвонил в гараж и приказал везти даму на Гринвич Вилледж как можно медленнее. Лоуэтту нужно время, чтобы подключиться к телефону.
Старший инспектор вышел пройтись. Что-то его беспокоило. Где-то что-то не сходилось. Проехав по Генри Стрит, остановился чуть дальше перекрестка в сторону Ист Ривер и пешком вернулся к дому, который ему подробно описал Сэрдж. По железной лестнице поднялся на второй этаж и отыскал нужную дверь.
Огляделся. Коридор тонул в полутьме. Только издали долетали неясные звуки, где-то играл джук-бокс, загудел не то паровоз, не то пароход.
Бревер прислушался, приблизившись к двери. Света внутри не было. Достав из кармана кожаный футляр, он начал пробовать отмычки. Ни одна не подошла. Вставив короткую стальную пластинку сбоку между дверью и косяком, он нажал его вниз в сторону замка. Двери бесшумно открылись внутрь. Старший инспектор вошел в комнату, прикрыл за собой дверь и подпер её стулом.
От окна разливался серо-желтый свет. Комната без занавесок, с отклеивающимися обоями на стенах и голым, немытым полом, производила безутешное впечатление.
В углу стояла выкрашенная белой краской кровать с бронзовыми шарами, которые были местами протерты до темного основания. Бревер, заслонив платком фонарь, принялся за осмотр комнаты.
Возле постели стоял ветхий шкаф с распахнутыми дверцами. Зеркало длинной трещиной было разделено на две части. Костюм висел на вешалке, брюки лежали на полу. На полках валялось вперемешку и чистое, и грязное белье. В небольшой открытой коробке - мыло, зубная щетка и большая туба помады. Бревер с максимальной осторожностью ухватил её за края. Еще не отвернув пробки, уловил пронзительный запах. На этикетке стояло "помада" "самбуко", какое-то длинное итальянское имя и "Наполи". Несомненно, это была помада Лавинио. Он и вернул тубу в коробку, чтобы случайно не повредить отпечатки пальцев. Посмотрев комод, оба ящика стола, чемодан и две дорожные сумки, нашел только массу никчемного барахла: две сломанные расчески, поржавевший бритвенный прибор, несколько новых и старых лезвий, позолоченную запонку, заляпанные галстуки, две пары стоптанных туфель.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41