С другой стороны, должен видеть весьма уязвимые места обвинения, чтобы не считать безнадежной попытку прийти к соглашению.
- Значит, вы хотите, чтобы я не требовал головы двухкратного убийцы и согласны с тем, что он получит девяносто девять лет заключения с надеждой выйти на свободу лет через двадцать-тридцать?
- Предположим, что кого-то шантажируют, - осторожно прощупал почву Телбот, - и при встрече с шантажистом у него сдадут нервы... Жертва...
- Вы имеете ввиду жертву шантажа или жертву нервного срыва? иронически перебил его прокурор.
- Так у нас ничего не выйдет, Паттерсон! - взорвался Телбот. - Если хотите схватиться в суде, ради Бога. Но я вас предупреждаю. Мое предложение могло всем пойти на пользу. Вам, мне, Гарвику. Головы его вы не получите! На это ваших доказательств не хватит!
- Что вы знаете о наших доказательствах, - отмахнулся Паттерсон, поигрывая с кусочком изоляционной трубки.
- Больше, чем вы думаете! - выкрикнул адвокат.
- Больше - возможно. Но отнюдь не все. - Паттерсон взял толстую папку. - Обвинение строится на таких надежных уликах, что я без колебаний готов вам все их перечислить! Такое не часто бывает, Флойд. Зато вы поймете, насколько безнадежно ваше положение.
- Очень любопытно, - как можно презрительнее процедил адвокат.
Паттерсон склонился над документами. Монотонным голосом начал:
- Мы нашли Коэна-Каннингса. Уже сидит. У нас чувствует себя лучше, чем на свободе - особенно если в его кругах знают, что не удержит язык за зубами.
- Хотите сказать, что он "запел"?
- Немножко, но этого нам пока хватило, - ответил Паттерсон. - Положим, мы применили одну хитрость. Вначале перепугали его анализом содержимого тех самых пакетиков, которые нашли у него, в квартирах Паркер, Макаллистера и Лавинио - кокаин, смешанный с глюкозой. Это тяжкое обвинение. Потом нашли нескольких свидетелей, опознавших его как торговца наркотиками. Вы по собственному опыту знаете, что свидетелей можно найти каких угодно... И Коэн-Каннингс сломался. Знал он немного, но вполне достаточно, чтобы пояснить нам мотив убийства Лавинио. Этот маленький итальяшка как-то узнал, что Гарвик весьма близок к верхушке "синдиката". И знание свое хотел обратить в звонкую монету. Хотел продать свое молчание Гарвику. Но Гарвик знал - только мертвые молчат. Так он и сделал. - Прокурор немного помолчал. - Мы обещали Коэну-Каннингсу отправить его не в Синг-Синг, а в какую-нибудь солидную провинциальную тюрьму, где он будет в полной безопасности от мести "синдиката". А ведь то же самое, дорогой адвокат, мы могли бы обеспечить и для вашего клиента, если он сообщит нам имя человека, стоящего во главе "синдиката". Имя, которое другим неизвестно. Гарвик может выбирать одно из двух: или сообщит нам его имя, или унесет его с собой в могилу.
- Вам же известно, - запротестовал Телбот, - что измена - это смерть!
- Если мы не обеспечим Гарвику надежное укрытие! - уточнил Паттерсон. - Вообще-то я полагал, что вы не говорите от имени своего клиента. Не лучше ли спросить вначале его, прежде чем принимать столь важное решение? Кто угодно может передумать, когда смерть на носу. Есть, правда, и такие, что молчат до последнего момента. Другие заговорят, но поздно. Но возможно, вы передумаете, когда узнаете о нашем расследовании побольше. Мы самолетом доставили из Чикаго Макаллистера. Он знать ничего не хотел. Но когда сообразил, что может сам оказаться замешан в убийство, с памятью у него стало получше. Признал свои отношения с Эвелин Паркер, рассказал о её сотрудничестве с Альбертино Мосилли. Вы даже не поверите, какие у людей бывают слабые глаза, совершенно не выносят света посильнее. - Паттерсон поднял было взгляд, но тут же снова углубился в бумаги. - Но это было так, к слову, дорогой Телбот. Гораздо важнее отпечатки пальцев на внешней стороне левой туфли Эвелин Паркер. Указательный, средний и безымянный пальцы его левой руки.
- На левой туфле Эвелин Паркер? - недоверчиво переспросил адвокат.
- Совершенно верно. На туфле мисс Паркер, уважаемый защитник. Бревер нашел этому довольно логичное объяснение. Задушив девушку, Гарвик перекинул её через левое плечо, чтобы оставить свободной правую руку. Тело он перебросил головой назад и придерживал левой рукой за ноги. За левую лодыжку и левую туфлю! Когда перенес её в спальню, торопливо сбросил туфли, уложил тело на постель и скрылся. Об отпечатках на туфле он даже не подумал.
- Прежде всего вам придется доказать, что Гарвик вообще встречался с Паркер в ту ночь. Это будет нелегко. Отпечатки пальцев там могли остаться с предыдущего дня. И это можно объяснить: Гарвик - фетишист, бросился перед своей любовницей на колени, целовал её ноги - не волнуйтесь, если понадобится, я приведу и сексолога! - Телбот старался казаться беззаботным.
Еще минутку! - остановил его прокурор. - На ковре в гостиной Гарвика мы нашли следы красноватой мастики для паркета, которой в его квартире никогда не пользовались. Мы выяснили, что такой пастой пользуется служанка мисс Паркер. Нашли мы её и на каблуках туфель Эвелин. Значит, Эвелин Паркер была у Гарвика, и уже после того, как Энн Хопкинс днем пропылесосила ковер.
- Это не опровергает моего варианта событий. Допустим, Эвелин была у него. Скажем так, незадолго до того, как ушла, живая и здоровая... - ибо, как известно, мертвецы не бегают из квартиры в квартиру.
- Остроумно, весьма остроумно. Надеюсь, я не испорчу вам настроение. Ибо теперь мы переходим к результатам работы криминологической лаборатории, которые невозможно переоценить. Поскольку Бревер был убежден, что Гарвик счел халат неподходящей одеждой для транспортировки трупов, в лаборатории исследовали всю его верхнюю одежду. И на воротнике одного пиджака специалисты нашли два волоса! Крашеных волоса!
- Эти доказательства - курам насмех, Паттерсон! - воскликнул адвокат. - Вы что, играете в Шерлока Холмса? Миллионы женщин красят волосы. Бог весть когда Гарвик одевал этот пиджак и Бог весть что за красавицу он обнимал. Он, кстати, умел наслаждаться жизнью.
- Я в этом не сомневаюсь - почему бы и нет? Но волосы, найденные на пиджаке, были "живыми", свеженькими. И это были не просто волосы. Это были ресницы. Две накрашенные черной тушью ресницы. Той же тушью, которой пользовалась Эвелин Паркер. Естественно, вы опять будете твердить, что миллионы женщин... и так далее. Но так ли это? Наверно, их все же не миллионы. И не все пользуются такой тушью. Ну, хорошо, - пусть это тоже совпадение. Но что-то совпадений становится все больше, уважаемый защитник. Под ногтем правой руки Эвелин Паркер мы нашли крохотный кусочек кожи. Длиной всего миллиметр и четыре десятых миллиметра шириной. А поскольку Бревер работает тщательно, он заставил осмотреть Гарвика с головы до ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
- Значит, вы хотите, чтобы я не требовал головы двухкратного убийцы и согласны с тем, что он получит девяносто девять лет заключения с надеждой выйти на свободу лет через двадцать-тридцать?
- Предположим, что кого-то шантажируют, - осторожно прощупал почву Телбот, - и при встрече с шантажистом у него сдадут нервы... Жертва...
- Вы имеете ввиду жертву шантажа или жертву нервного срыва? иронически перебил его прокурор.
- Так у нас ничего не выйдет, Паттерсон! - взорвался Телбот. - Если хотите схватиться в суде, ради Бога. Но я вас предупреждаю. Мое предложение могло всем пойти на пользу. Вам, мне, Гарвику. Головы его вы не получите! На это ваших доказательств не хватит!
- Что вы знаете о наших доказательствах, - отмахнулся Паттерсон, поигрывая с кусочком изоляционной трубки.
- Больше, чем вы думаете! - выкрикнул адвокат.
- Больше - возможно. Но отнюдь не все. - Паттерсон взял толстую папку. - Обвинение строится на таких надежных уликах, что я без колебаний готов вам все их перечислить! Такое не часто бывает, Флойд. Зато вы поймете, насколько безнадежно ваше положение.
- Очень любопытно, - как можно презрительнее процедил адвокат.
Паттерсон склонился над документами. Монотонным голосом начал:
- Мы нашли Коэна-Каннингса. Уже сидит. У нас чувствует себя лучше, чем на свободе - особенно если в его кругах знают, что не удержит язык за зубами.
- Хотите сказать, что он "запел"?
- Немножко, но этого нам пока хватило, - ответил Паттерсон. - Положим, мы применили одну хитрость. Вначале перепугали его анализом содержимого тех самых пакетиков, которые нашли у него, в квартирах Паркер, Макаллистера и Лавинио - кокаин, смешанный с глюкозой. Это тяжкое обвинение. Потом нашли нескольких свидетелей, опознавших его как торговца наркотиками. Вы по собственному опыту знаете, что свидетелей можно найти каких угодно... И Коэн-Каннингс сломался. Знал он немного, но вполне достаточно, чтобы пояснить нам мотив убийства Лавинио. Этот маленький итальяшка как-то узнал, что Гарвик весьма близок к верхушке "синдиката". И знание свое хотел обратить в звонкую монету. Хотел продать свое молчание Гарвику. Но Гарвик знал - только мертвые молчат. Так он и сделал. - Прокурор немного помолчал. - Мы обещали Коэну-Каннингсу отправить его не в Синг-Синг, а в какую-нибудь солидную провинциальную тюрьму, где он будет в полной безопасности от мести "синдиката". А ведь то же самое, дорогой адвокат, мы могли бы обеспечить и для вашего клиента, если он сообщит нам имя человека, стоящего во главе "синдиката". Имя, которое другим неизвестно. Гарвик может выбирать одно из двух: или сообщит нам его имя, или унесет его с собой в могилу.
- Вам же известно, - запротестовал Телбот, - что измена - это смерть!
- Если мы не обеспечим Гарвику надежное укрытие! - уточнил Паттерсон. - Вообще-то я полагал, что вы не говорите от имени своего клиента. Не лучше ли спросить вначале его, прежде чем принимать столь важное решение? Кто угодно может передумать, когда смерть на носу. Есть, правда, и такие, что молчат до последнего момента. Другие заговорят, но поздно. Но возможно, вы передумаете, когда узнаете о нашем расследовании побольше. Мы самолетом доставили из Чикаго Макаллистера. Он знать ничего не хотел. Но когда сообразил, что может сам оказаться замешан в убийство, с памятью у него стало получше. Признал свои отношения с Эвелин Паркер, рассказал о её сотрудничестве с Альбертино Мосилли. Вы даже не поверите, какие у людей бывают слабые глаза, совершенно не выносят света посильнее. - Паттерсон поднял было взгляд, но тут же снова углубился в бумаги. - Но это было так, к слову, дорогой Телбот. Гораздо важнее отпечатки пальцев на внешней стороне левой туфли Эвелин Паркер. Указательный, средний и безымянный пальцы его левой руки.
- На левой туфле Эвелин Паркер? - недоверчиво переспросил адвокат.
- Совершенно верно. На туфле мисс Паркер, уважаемый защитник. Бревер нашел этому довольно логичное объяснение. Задушив девушку, Гарвик перекинул её через левое плечо, чтобы оставить свободной правую руку. Тело он перебросил головой назад и придерживал левой рукой за ноги. За левую лодыжку и левую туфлю! Когда перенес её в спальню, торопливо сбросил туфли, уложил тело на постель и скрылся. Об отпечатках на туфле он даже не подумал.
- Прежде всего вам придется доказать, что Гарвик вообще встречался с Паркер в ту ночь. Это будет нелегко. Отпечатки пальцев там могли остаться с предыдущего дня. И это можно объяснить: Гарвик - фетишист, бросился перед своей любовницей на колени, целовал её ноги - не волнуйтесь, если понадобится, я приведу и сексолога! - Телбот старался казаться беззаботным.
Еще минутку! - остановил его прокурор. - На ковре в гостиной Гарвика мы нашли следы красноватой мастики для паркета, которой в его квартире никогда не пользовались. Мы выяснили, что такой пастой пользуется служанка мисс Паркер. Нашли мы её и на каблуках туфель Эвелин. Значит, Эвелин Паркер была у Гарвика, и уже после того, как Энн Хопкинс днем пропылесосила ковер.
- Это не опровергает моего варианта событий. Допустим, Эвелин была у него. Скажем так, незадолго до того, как ушла, живая и здоровая... - ибо, как известно, мертвецы не бегают из квартиры в квартиру.
- Остроумно, весьма остроумно. Надеюсь, я не испорчу вам настроение. Ибо теперь мы переходим к результатам работы криминологической лаборатории, которые невозможно переоценить. Поскольку Бревер был убежден, что Гарвик счел халат неподходящей одеждой для транспортировки трупов, в лаборатории исследовали всю его верхнюю одежду. И на воротнике одного пиджака специалисты нашли два волоса! Крашеных волоса!
- Эти доказательства - курам насмех, Паттерсон! - воскликнул адвокат. - Вы что, играете в Шерлока Холмса? Миллионы женщин красят волосы. Бог весть когда Гарвик одевал этот пиджак и Бог весть что за красавицу он обнимал. Он, кстати, умел наслаждаться жизнью.
- Я в этом не сомневаюсь - почему бы и нет? Но волосы, найденные на пиджаке, были "живыми", свеженькими. И это были не просто волосы. Это были ресницы. Две накрашенные черной тушью ресницы. Той же тушью, которой пользовалась Эвелин Паркер. Естественно, вы опять будете твердить, что миллионы женщин... и так далее. Но так ли это? Наверно, их все же не миллионы. И не все пользуются такой тушью. Ну, хорошо, - пусть это тоже совпадение. Но что-то совпадений становится все больше, уважаемый защитник. Под ногтем правой руки Эвелин Паркер мы нашли крохотный кусочек кожи. Длиной всего миллиметр и четыре десятых миллиметра шириной. А поскольку Бревер работает тщательно, он заставил осмотреть Гарвика с головы до ног.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41