Представитель обмотал его вокруг патрона, отпустил дюймов на восемь и вновь обмотал, тем самым ослабив нажим на детонатор, чтобы его не выдавило. Потом представитель протянул шнур к главному проводу, идущему от подрывной машины на холме, и соединил их.
Через несколько минут, целый и невредимый, он поднялся на холм и склонился к подрывной машине, серому ящику с двумя красными кнопками и безотказным выключателем. Солнце светило ему прямо в лицо. Подняв взгляд на Грега Миллера, режиссера, он сказал:
- Я зарыл взрывчатку поглубже, чтобы песок взлетел вверх. Но вам нужно будет держать его в кадре. Ветер отнесет песок вправо.
- Ясно, - сказал Миллер. - Начали.
Представитель приступил к освященному временем ритуалу. Встав, он поднял ко рту сложенные рупором руки и прокричал: "Запал подожжен!"
Потом повернулся в другую сторону и прокричал то же самое. Крики раскатывались по окрестностям, предназначаясь случайным прохожим и водителям транспорта. Аллен подумал: неужели это опасно? Взрывчатка в лощине, глубоко под песком. На войне он навидался взрывов.
Но тут представитель фирмы щелкнул выключателем, нажал обе кнопки, и плоская поверхность песка, спокойно, безмятежно сверкавшая под солнцем, внезапно вздыбилась мощным столбом земли, огня и дыма. Громовой грохот достиг ушей Аллена и на миг оглушил его.
Черт возьми, в этом маленьком, безобидном с виду патроне громадная сила. "Кемит"
- это вещь. Представитель фирмы не сводил глаз с оператора.
- Засняли?
- В лучшем виде, - ответил оператор.
Наступило молчание. Аллен решил, что самое время извиниться перед представителем.
- Прошу прощения, - сказал он. - То же самое могло случиться с вами.
- Ты прав, черт возьми! - Представитель устало поднялся. - Вот что я скажу тебе, парень, - негромко произнес он. - Сперва мы узнаём, что абсолютно надежные взрывчатые вещества убивают. Потом - что они убивают нас.
Взорвав остальные заряды у других флажков, они поехали на одной из машин к желтому деревянному двухэтажному отелю в центре Ларго Фоллз.
Когда все спустились на обед в маленькую, оклеенную обоями в цветочек столовую, владелец сказал, что молодой редактор расплатился и уехал. Миллер рассердился.
- Он не имел права самовольно уезжать. Мы ему платим.
- Ничего, - сказал представитель фирмы. - Смотришь, дольше проживем. Странный он парень.
- Мы дважды брали этого Джеффа Болтона внештатником, и оба раза были неприятности. Но он талантлив. И... - Режиссер умолк.
Представитель вопросительно посмотрел на него.
- И дешево обходится, - сказал Миллер, пожав плечами. - Не может найти постоянного места, поэтому работает почти задаром.
Аллен Лоуэлл приехал во взятом напрокат автомобиле в Сиракузы, ближайший город с аэропортом, и вылетел оттуда в Нью-Йорк. Улыбался он нечасто, но, вспомнив испуганное лицо того типа, когда он бросил ему взрывчатку, невольно улыбнулся.
Внезапная идея, однако она оправдала себя. Гарри Эндрюс смотрел на летящий патрон как завороженный.
В Нью-Йорке он поселился в гостинице "Холлидей Инн" на Девятой-авеню под фамилией Болтон и немедля открыл набор инструментов для осуществления своего плана - сверла, отмычки, буравы. Их оказалось больше, чем требовалось. Ребята в Торонто были предусмотрительны.
Вернее, им так казалось. Потому что они не могли, не хотели знать и никогда не узнают, во что были втянуты.
4
Из дневника Аллена Лоуэлла...
Запись от 22/X - 1973 года
"Сегодня вечером годы учебы начали окупаться. Я взял из набора две простые отмычки и отправился в "Уолдорф" к Карсону. Поблизости не было никого. Я вставил одну отмычку в замочную скважину, приподнял ее, ниже просунул вторую, повернул, и замок щелкнул. Дело нехитрое. Дверь отворилась, я вошел в номер и занялся его паспортом.
Как полагалось по плану, оставил на его кровати полудолларовую монету с профилем Кеннеди.
Около полуночи прошелся по Девятой-авеню и увидел, за что воевал. Отверженные, наркоманы, грабители, размалеванные шлюхи, сводники - лицо цивилизации 1973 года.
Временами, когда во мне кипит злоба, я хочу убить первым Уильямса, исколоть его, искромсать. Но для него это было бы слишком великодушно. Пусть страдает дольше всех, он этого заслуживает.
Два часа спустя. Я еще на ногах. Уснуть не удастся. Слишком возбужден!
Перечел написанное и понял, что звучит это по-садистски. Я не садист. Я солдат, умеющий думать".
5
В зале Верховного суда краснолицый, безупречно одетый адвокат-южанин выступал по делу о гражданских правах. Люди в черных костюмах сидели по девять в ряд и бесстрастно следили за ходом процесса.
Позади них высились ионические колонны, красные бархатные портьеры и простые часы под потолком, показывающие судьям время. Джордж Уильямс, заместитель помощника министра юстиции, вошел в комнату за скамьями для зрителей и стал смотреть в зал.
Судьи сидели на высоком помосте за столом красного дерева. Под помостом стоял простой длинный стол стенографистки, по обе его стороны - небольшие столики, в настоящее время занятые адвокатами штата Северная Каролина и федерального правительства. В одном углу расположились секретарь суда и один из судебных исполнителей.
Когда адвокат-южанин стал гневным тоном излагать свою точку зрения, атмосфера в зале накалилась, но тут стрелки показали час. Председатель Верховного суда взял молоточек и резко постучал.
- Мне очень жаль прерывать вас, адвокат, но уже время перерыва. В два тридцать суд продолжит заседание.
Уильямс торопливо спустился по проходу, показал судебному исполнителю удостоверение и перехватил Джона Ньюхауза, одного из правительственных адвокатов. Джон улыбнулся ему.
- Только что пришел?
Уильямс кивнул.
- Слышал бы ты, как южанин набрасывался на меня! По его мнению, мы вообще не должны заниматься гражданскими правами.
Они пошли в кафетерий. Ньюхауз спросил Уильямса, что привело его сюда.
- Собирался пригласить вас на обед. Тебя и Сьюзен.
- По какому случаю?
- Хочу уходить с работы.
Ньюхауз отмалчивался, пока они не взяли сандвичи и не сели к столу. Потом сказал:
- Послушай, мы уже обсуждали этот вопрос. Администрации меняются. Демократы когда-нибудь вернутся к власти. А тем временем можно делать кое-что полезное.
- В отделе внутренней безопасности? Ньюхауз улыбнулся.
- Твоя беда объясняется просто. Ты блестящий работник! И республиканцы ставят тебя туда, где ты можешь принести пользу им. Почему бы и нет? Это их министерство.
Уильямс отхлебнул кофе и негромко сказал:
- Мне больше нравилось в отделе гражданских прав. Я ничего не имею против компромиссов. Из них состоит жизнь. Но там я делал кое-что.
Его спокойный тон не обманул Ньюхауза: Уильямс, даже приходя в ярость, не проявлял ее внешне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64