- Ты сейчас где?
- В офисе. - Как и многие деловые люди, Слава работал по субботам.
- Хочу тебя навестить.
- Жду с нетерпением, - обрадовался он.
Некогда Слава Миронов был руководителем одной из крупных группировок и носил прозвище Мирон, но в последние годы, не без участия верной боевой подруги, отошел от криминальных дел и стал легальным бизнесменом. Раньше бойцы звали его командиром, а особо приближенные - Мироном, теперь сотрудники, среди которых немало членов его команды, обращаются к нему "шеф", "босс", - как это принято в приличной коммерческой фирме, - или по имени-отчеству. Только Алла и в глаза, и за глаза называла его так, как ей в данный момент хотелось.
Уже не раз она решала окончательно с ним порвать. Четыре года назад, когда она и её подруга Лариса делали первые шаги на ниве бизнеса, Мирон был нужен им в качестве "крыши". Теперь Алла не нуждалась в бандитской "крыше". Она уже и сама могла за себя постоять. И не только за себя.
Слава распустил большую часть своей команды. Те, кто имел соответствующее образование, освоили все премудрости бизнеса и банковского дела и теперь ударно трудились под руководством своего шефа, крупного бизнесмена и банкира Вячеслава Валерьевича Миронова. Для чрезвычайных ситуаций Мирон оставил лишь пару десятков бойцов, специалистов на все руки. И опять же, в этом сыграл свою роль Аллин лихой характер. Ее участие в расследовании криминальных дел было чревато непредвиденными осложнениями, и Слава решил сохранить наиболее доверенных ребят, чтобы иметь возможность ей помочь. Аллу он в это не посвящал - узнав об этом, боевая подруга пришла бы в ярость. Своенравная и независимая, она не терпела ни малейшего вмешательства в свои дела.
... Двадцать девять лет брака все было хорошо - по крайней мере, ей так казалось. А кризис наступил три года назад.
Серафима выписалась из больницы, ещё слабая после операции, и в тот же день! - именно этого она не могла ему простить, как впрочем, и многого другого, - Гоша заявил, что у него есть другая женщина, и он подает на развод. И ушел. Оказалось, что пока жена лежала в больнице, он уже заблаговременно перевез все свои вещи. Все! Забрал даже свои старенькие гантели, с которыми по утрам делал гимнастику, чтобы хоть как-то держаться в форме, - последние годы муж стал сильно полнеть и очень переживал, что у него появился живот.
После его ухода Сима сидела и трясла головой, как боксер после нокдауна. Ущипнула себя - не снится ли ей это? Как можно поверить услышанному, когда муж навещал её в больнице, сидел рядом накануне операции, держа за руку и успокаивая, что все будет хорошо. Что будет хорошо? Что он имел в виду? То, что её удачно прооперируют? Или то, что у них все будет хорошо? А потом - спокойный тон: "Я ухожу. Прощай". Не "до свидания", а именно "прощай". Мол, между нами все кончено, видеть тебя больше не хочу. Впервые муж говорил с ней таким тоном и впервые проявил моральную жестокость. Неужели он не мог подождать, хотя бы пока она окрепнет?
Как можно было так поступить с женой, с которой прожил двадцать девять лет и имеешь двоих детей?! Допустим, разлюбил и предпочел своей немолодой, больной жене молоденькую, свеженькую и здоровую. Бывает, дело житейское. И чем выше социальный статус мужчины и чем толще его кошелек, тем чаще это бывает. Серафима не ожидала подобного от любимого мужа - а она все ещё его любила, - но все же, была готова признать, что мужчины нередко меняют надоевшую жену на новую. И хотя она и в мыслях не держала, что подобное может произойти с Гошей, но чисто теоретически подобный факт допускала.
Но почему он так себя вел? Тогда Сима ещё не знала, какие потрясения ожидают её в будущем, и недоумевала, почему муж, с которым они всегда откровенно разговаривали, не поговорил с нею, не объяснил свой поступок. Струсил? Хотел избежать неприятного разговора, её слез, упреков? Серафима решила, что так и есть. Он просто боялся посмотреть ей в глаза, потому и сбежал.
В то время у неё совсем не было сил, она еле передвигалась по квартире, но через несколько дней все же заставила себя встать с постели и поехала на работу. Двери их офиса были заперты, таблички "ЗАО Новатор" не было, на звонок никто не отвечал. Сима заглянула в окна первого этажа пусто, ни мебели, ни оргтехники. Ничего не понимая, она обошла здание, заглядывая во все окна - везде было пусто, лишь на полу валялись скомканные листы бумаги и мусор. Складывалось впечатление, что здание спешно покинули, не успев прибраться. Гошин мобильный телефон не отвечал, его заместитель сказал, что месяц назад шеф уволил его без объяснений, главный бухгалтер их фирмы сказал то же самое.
Сима вернулась домой потрясенная. Где искать мужа? Куда звонить? Она даже не спросила у Гоши его новый адрес, да и вряд ли он бы его назвал.
И все же Серафима не отказалась от намерения разыскать мужа и поговорить с ним. Разве можно так расставаться с женой? Да и зачем от неё скрываться?
Она стала планомерно обзванивать всех друзей. Все удивлялись и задавали встречные вопросы: "Что случилось?" "Куда девался Гоша?" Наконец Сима дозвонилась до приятеля мужа Бориса Бортника, и тот сказал, что акционерное общество "Новатор" обанкротилась, а по какой причине - ему неизвестно. Он лишь предполагает, что Георгий выдернул оборотные средства фирмы и взял большой кредит, чтобы сыграть на ГКО, а когда эта государственная пирамида рухнула, то погребла под собой и "Новатор". Мол, Гоша весь в долгах, на него наезжают кредиторы, и он вынужден скрываться.
Это объяснение, хоть и потрясло её - лишиться всего, чему они с мужем отдали тринадцать лет жизни! - но все же выглядело более-менее достоверным и в основных чертах кореллировало с Гошиным характером - он по жизни был склонен к авантюризму. Все же фанфаронство и рисовка, метко подмеченные покойным Симиным отцом, были присущи ему не только в молодости.
Все это время Серафима ни разу не поговорила с детьми. Тогда Регина с Сережей ещё жили с нею, в квартире на Ленинском проспекте, в которой она прожила всю свою жизнь, за исключением периода, когда они с мужем скитались по чужим углам. Последний разговор с Гошей состоялся днем, когда он привез её из больницы. Регина в то время была на работе, Сережа - на занятиях. Потом Серафима недвижимо лежала в спальне, на расспросы детей отвечала, что плохо себя чувствует, дочь приносила ей еду, но тарелка оставалась нетронутой. Все эти дни Регина с Сережей, вернувшись домой, ходили на цыпочках, чтобы не беспокоить больную мать.
"Знают ли они о том, что их отец от нас ушел?" - спросила себя Серафима. И не смогла ответить. Если знают, то почему молчат? А если нет, то почему не спросят, где он?
Вечером она решила поговорить с детьми, но не знала, как начать разговор.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112