- Если смогу. Ты назвала первую причину, по которой плохо относишься к Благасову. А вторая какая?
- Тоже имеется. Дело в том, что он так истолковал завещания Ставрова и моего отца, что мы с Ольгой ни на что не имеем права. Я сама слыШала, как отец уговаривал Ставрова переделать их, а то, мол, наши дочери пойдут по миру с протянутыми ручками.
- Имеются в виду проценты вам от прибыли?
- Да. Но как в каждой такой фирме прибыль, показываемая для налоговой инспекции, очень невысока. Главные доходы составляет нал, из рук в руки... Слава Богу, мой и Ольгин отец оказались не очень глупыми и заблаговременно открыли счета своим дочерям. Так что я могу послать Благасова подальше. Однако зачем позволять себя грабить?
- Вы своими глазами видели, читали завещание отца?
- Да и у меня есть заверенная нотариусом копия.
Алевтина открыла ящик письменного стола, извлекла кожаную папку.
- Смотри, вот любопытное примечание: "Если с моей волей будут согласны моя дочь, Алевтина Артемьевна Брагина, и Ольга Тихоновна Ставрова - дочь Тихона Никандровича". И в завещании Ставрова мы тоже названы рядышком: я и Ольга, в таком же контексте.
- А если вы не согласны? - спросил Алексей.
- Решение будет приниматься в суде...
После паузы Алексей, с удивлением слушавший Алевтину, спросил:
- Ты понимаешь, что это значит для вас с Ольгой?
- Конечно. И Оля и я пришли к выводу, что стоит нам возникнуть, выразить несогласие, как мы в лучшем случае будем объявлены сексуальными маньячками, наркоманками, психически неполноценными, а в худшем - нас просто убьют. Скорее всего, так и будет. Тошно от всего этого...
- Что ты думаешь делать?
- О, у меня четкий план! Сегодня... впрочем, что произойдет сегодня и тебе ясно. Завтра я буду отсыпаться и собираться. Послезавтра улечу на Багамы - Благасов одобрил мое желание отдохнуть, билет у меня уже в кармане. Он, знаток мертвых, плохо знает живых. Ему кажется - с глаз долой и проблемы больше нет. Но я... предлагаю тебе союз, Алексей Георгиевич.
Она замолчала, ожидая ответ Алексея.
- Допустим,.. - осторожно сказал он. - В чем же этот союз будет заключаться?
- Мне очень хочется отомстить Благасову - за его надругательство надо мной, за хитрованство по отношению к моему отцу и Ставрову, которым всем обязан. Но я слабая женщина и мало что могу...
- Алевтина, если честно, я пока мало продвинулся в своем розыске, Алексей решил быть откровенным.
- Я надеюсь, что тебе повезет. Так вот, я улетаю... У меня нет никакого желания попасть в автокатастрофу или нарваться на пулю, я не хочу стать подданной благасовского царства мертвых...
Алексей уже слышал эти слова - о царстве мертвых - от Ольги.
- Мой дорогой... - Алевтина смотрела на Алексея завлекающе и немножко беспомощно - слабая женщина, которой требуется помощь сильного мужчины... Мой дорогой, я должна для храбрости выпить.
Алексей уже совершенно пришел в себя и решил, что рюмка коньяка ему тоже не помешает.
- Не возражаю, моя дорогая, - со смешком ответил он.
- Не иронизируй, Алексей. - Алевтина изящно выпила коньяк. - Я сейчас тебе изложу свои просьбы, а ты ответишь: "да" или "нет". Итак, самая простая, чисто женская. Ты доставишь меня на моей машине в аэропорт. Ни Благасов, ни Волчихин не знают и не должны знать, каким рейсом и когда я улетаю. Да?
- Да.
- Я тебе оставлю мою изящную "Авеллу-Дельту", её документы и дарственную на твое имя. Передашь все Генриху Иосифовичу Шварцману, он все быстренько оформит. Тачка новенькая, стоит не меньше двух десятков штук баксов. Это мой задаток тебе за будущие труды.
- Не придумывай, Алевтина, - запротестовал Алексей. - Меня вполне устраивает моя "шестерка".
- Алешенька, мне приятно сделать тебе подарок.
- Алька, остановись.
- Мне это нравится: "Алька"... А если серьезно - я с тобой расплачиваюсь тем, что все равно потеряю. Пока я буду отсутствовать, тачку или уволокут, или она придет в негодность. Машины - они как женщины: и тех и других надо использовать, чтобы они не пришли в негодность...
У Альбины был острый язычок и сейчас она изображала расчетливую, немного циничную, решительную даму из своих любовных романов.
- Молчишь, значит согласен, - после паузы пришла она к выводу.
Алевтина извлекла из своей кожаной папки ещё один документ.
- Это официальная, заверенная в юридической фирме у Шварцмана доверенность_на твое имя, в которой я поручаю тебе представлять мои интересы. Твои паспортные данные мне продиктовала Ольга, не удивляйся.
- Она-то откуда знает? - удивился Алексей, хотя, конечно же, ответ на его вопрос напрашивался сам собой: паспорт всегда лежал в кармане пиджака, а пиджак он вешал на спинку стула.
- Правильно думаешь, - насмешливо сказала Алевтина. - Конечно, Олька не удержалась от желания посмотреть, есть ли в паспорте штампик о разводе.
- Где я должен представлять твои интересы?
- А везде, где потребуется. В частности, в суде. Ведь Олька наверняка будет подавать иск в суд, оспаривать толкование Благасовым завещания. Вот и присоедините к нему иск от моего имени. Двое против одного - это кое-что. У Ставрова и моего отца адвокатом был Генрих Иосифович Шварцман, я только что упомянула его, очень толковый юрист и честный человек. Советую, работай в паре с ним...
Алексей колебался. Ему не хотелось взваливать на себя новые заботы.
- Не думай, что все это бесплатно, - уловила его колебания Алевтина, "Авелла-Дельта" твоя, а когда я вернусь, я возмещу все расходы и вознагражу за труды. Если я вернусь... А нет... Найду форму, как это сделать. Я тебе доверяю, Алексей, о тебе много рассказывала мне Ольга и она тебя полюбила. А дурочки, прости меня, редко ошибаются в оценках людей. Проверено историей...
- Ты шутишь или всерьез? - уточнил Алексей.
- Всерьез, не сомневайся. Я Ольку люблю, и то, что хочу затащить тебя в свою постельку, не меняет моего к ней теплого отношения.
- Ты умная и циничная женщина, Алевтина.
- А какой же мне быть? - удивилась Алевтина. - Я ведь достойная дочь своего отца, крупного и осторожного бизнесмена. Многому у него научилась. Но, кажется, мы достигли договоренности по всем пунктам? Все! - Она явно была довольна и вновь потянулась к рюмке. Но вдруг сама себя остановила:
- Нет, ещё не все! Запомни - Мамай... Это кличка или фамилия, не знаю. Я случайно услышала разговор Благасова с Волчихиным. Даже они говорили о Мамае со страхом. Почему - выясни. Я потом спросила Виолетту, кто такой Мамай. Она только улыбнулась - так, знаешь, тонко, намекающе улыбнулась.
Весь этот трудный, сумбурный разговор Алевтина держалась хорошо, хоть и не очень трезво, и говорила вполне логично. А сейчас - расплакалась.
- Ненавижу! - бормотала она. - Ненавижу Благасова!
Алевтина спохватилась, что слезы размывают макияж, пошатываясь подошла к зеркалу:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96