.. что на своем "авторитетном" совете вы поручили Андрею Ивановичу сообщать мне результаты вашего расследования, - сказал Алексей Юрию Игоревичу.
Игорь подтвердил:
- Да, так предполагалось. Но потом решили: пусть Андрей Иванович постоит в стороне. Ты ведь можешь зашебуршиться, подставиться... Побережем Андрея Ивановича, на нем лежит огромная ответственность и за другие дела...
- Понимаю, - задумчиво протянул Алексей.
- Ты не понимаешь, а лишь предполагаешь. А поймешь, что к чему, когда-нибудь попозже. Внимай дальше. Сейчас пойдет самое интересное. Тот, кто заказывал расстрел, тоже нам теперь известен. Мы грешили вначале на Мамая, к нему и сейчас остались большие вопросы. Но не он заказывал и оплачивал музыку.
- Тогда кто же?
- Я назову, но пообещай, что сразу не побежишь его мочить. Надо чуток выждать. Назревают события... - туманно выразился Штырь.
- Хорошо. Чуть раньше, немного позже... Кто?
- Его высокоблагородие бывший полковник Волчихин, - с усмешечкой ответил Штырь.
- Не может быть! - воскликнул Алексей. - Весь такой... Такой...
Он вспомнил Волчихина - респектабельный, с благожелательной, открытой улыбкой господин.
- Такой-такой! - передразнил слегка его Юрий Игоревич. - Матерый проходимец - прошел через "органы". И кликуха у него соответствующая Волк.
- Но зачем ему это?
- Можно предположить. Нацелился на "Харон". И не один, а вместе с Виолеттой Благасовой... Ты её видишь, Алексей Георгиевич?
- НеТ. Звонит иногда, о здоровье и самочувствии справляется.
- Мой совет - избегай её. Не все с этой дамочкой чисто.
Алексей подумал, что прокуратура не могла найти убийц похоронщиков, а эти вот взялись и.. прояснили. Может потому это, что прокуратура - внешняя сила, а Штыри из той же среды, в ней варятся и её законы знают.
- Твоя информация о тайниках с наркотой в могилах подтвердилась. Мамай оскверняет могилы православных. И это непростительный грех... Нам это ни к чему...
Произнес это Штырь так, вроде бы угрожал неизвестному Алексею Мамаю.
- Может, вы уже выяснили и то, кто убил Олю Ставрову, мою первую супругу, в Анталии? - дрогнувшим голосом спросил Алексей. Уж этот-то убийца его, и он никому не уступит права свершить приговор, который вынес. Ставрова и Брагина он не знал, хотя по рассказам Оли и виделись они ему достойными людьми. И слава Богу, что киллеров порешили свои - меньше ему кровавой работы.
- Потерпи чуток, не все сразу, - ответил ему Юрий Игоревич, сел в машину и уехал.
Итак, Волчихин.. Что же, он, Алексей, немного подождет, раз обещал Штырю. Хотя бы до той поры, пока не узнает имя убийцы или убийц своей Оленьки...
* * *
В ближайшую субботу Алексей решил поехать на кладбище навестить Ольгу. Тая тут же засобиралась вместе с ним. Алексей попробовал её отговорить, но Таисия даже не обратила внимания на его слова, быстренько переодевалась в черное. На стоянке, пока Алексей прогревал, прокручивал мотор вишневой "Ауди", она переговорила о чем-то с одним из охранников, "командированных" сюда её отцом. Как только они выехали со стоянки, вслед за ними пристроилась "шестерка".
У кладбищенских ворот ожидали своей очереди две похоронные процессии. Провожающие в последний путь своих близких стояли покорно и терпеливо. Покойникам уже некуда было торопиться, а живые опасались, что суетой могут обидеть их, потревожить их покой. Покойник - покой вечный, неизвестный живым, беспробудный.
Кладбища трудились, как хорошо отлаженный конвейер. И каждая шестеренка знала в нем свое место: могильщики, распорядители, шустрые девицы из кладбищенской конторы. Денежные купюры незаметно переходили из рук в руки - провожавшие заботились о том, чтобы последние минуты пребывания их близких на грешной земле не были омрачены. А уйдут под землю - возьмут их под свое покровительство те, кто призвал их к себе.
Совсем недалеко виделись силуэты огромного города, там продолжалась жизнь. А пока жизнь продолжается - будут и умершие, ибо все в этом мире взаимосвязано.
Один из покойников, дожидавшихся своей очереди для въезда на кладбище, очевидно, в конце жизни был бедным человеком. Его привезли в обшарпанном катафалке - стареньком автобусе, провожали несколько пожилых людей. Не было среди них мужчин, чтобы вынести на крепких плечах гроб с телом, но у старушек были в руках красные подушечки с орденами. Кем он был при жизни, за какие заслуги он был удостоен наград, среди которых Алексей заметил и орден Ленина? Впрочем, все это для того уже не имело значения. Кладбищенские "жучки" торговались с провожавшими в последний путь покойника-орденоносца, они хотели отобрать у его близких последние копейки. "На поминки ничего не останется", - хмуро проговорил старик, видно, провожавший друга. "А ты как думал? - нагло сказал мордатый могильщик. Похороны они нынче разорительнее пожара..."
- Здравствуйте, Алексей Георгиевич!
Костров всмотрелся в приблизившегося к нему мужчину в черном костюме. Это был Сергей Викторович Сойкин, директор "ставровского" кладбища.
- Ольгу Тихоновну проведать пришли?
Алексей давно уже обратил внимание на эту особенность: профессиональные "похоронщики" говорили о покойниках, как о живых. Он кивком головы подтвердил, что да, пришел проведать супругу.
- А вас Кеша заметил и дал мне знать, - объяснил свое появление Сергей Викторович.
- Пусть эти... похоронят старика по-человечески, - попросил Алексей.
Сойкин подошел к могильщикам, что-то резкое сказал им, указав на Алексея. Ты заворчали, но зашевелились, прекратили мелочитьСя.
Кладбищенский директор снова подошел к Алексею, поколебался и все-таки решился сказать:
- Благасов меня увольняет, поскольку Я был в очень хороших отношениях с покойНым Тихоном Никандровичем и не позволял обирать покойных. Он назначает своего человека... Нагнал сюда своих рабочих, охранников... Видите, шляются в черном, с дубинками? На кладбище - и с дубинкой... Шакалье!
У Сергея Викторовича, видно, наболело, и он со злостью продолжал:
- Охранники!.. Днем дрыхнут, ночью пьют, девок приводят, тем экзотика, пищат, чуть ли не хороводы среди могилок водят. Ни людей, ни Бога не боятся.
- Гоните их, - сказал Алексей. - Впрочем, позовите ко мне их старшего.
Он ехал сюда навестить в тишине и спокойствии Ольгу, а теперь вот завелся. Может быть, причиной тому был старик-покойник с орденами, который жил так честно, что и похоронить его было не на что.
Пока Сойкин ходил за "старшим", Тая подошла к "шестерке", переговорила с парнями в ней - их было двое. Парни вышли из машины, встали чуть позади Алексея.
Сойкин пришел с одетым в камуфляж охранником, у которого действительно на широком кожаном ремне висела дубинка.
- Собери своих и проваливайте отсюда, - резко приказал ему Алексей.
- Кто сказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Игорь подтвердил:
- Да, так предполагалось. Но потом решили: пусть Андрей Иванович постоит в стороне. Ты ведь можешь зашебуршиться, подставиться... Побережем Андрея Ивановича, на нем лежит огромная ответственность и за другие дела...
- Понимаю, - задумчиво протянул Алексей.
- Ты не понимаешь, а лишь предполагаешь. А поймешь, что к чему, когда-нибудь попозже. Внимай дальше. Сейчас пойдет самое интересное. Тот, кто заказывал расстрел, тоже нам теперь известен. Мы грешили вначале на Мамая, к нему и сейчас остались большие вопросы. Но не он заказывал и оплачивал музыку.
- Тогда кто же?
- Я назову, но пообещай, что сразу не побежишь его мочить. Надо чуток выждать. Назревают события... - туманно выразился Штырь.
- Хорошо. Чуть раньше, немного позже... Кто?
- Его высокоблагородие бывший полковник Волчихин, - с усмешечкой ответил Штырь.
- Не может быть! - воскликнул Алексей. - Весь такой... Такой...
Он вспомнил Волчихина - респектабельный, с благожелательной, открытой улыбкой господин.
- Такой-такой! - передразнил слегка его Юрий Игоревич. - Матерый проходимец - прошел через "органы". И кликуха у него соответствующая Волк.
- Но зачем ему это?
- Можно предположить. Нацелился на "Харон". И не один, а вместе с Виолеттой Благасовой... Ты её видишь, Алексей Георгиевич?
- НеТ. Звонит иногда, о здоровье и самочувствии справляется.
- Мой совет - избегай её. Не все с этой дамочкой чисто.
Алексей подумал, что прокуратура не могла найти убийц похоронщиков, а эти вот взялись и.. прояснили. Может потому это, что прокуратура - внешняя сила, а Штыри из той же среды, в ней варятся и её законы знают.
- Твоя информация о тайниках с наркотой в могилах подтвердилась. Мамай оскверняет могилы православных. И это непростительный грех... Нам это ни к чему...
Произнес это Штырь так, вроде бы угрожал неизвестному Алексею Мамаю.
- Может, вы уже выяснили и то, кто убил Олю Ставрову, мою первую супругу, в Анталии? - дрогнувшим голосом спросил Алексей. Уж этот-то убийца его, и он никому не уступит права свершить приговор, который вынес. Ставрова и Брагина он не знал, хотя по рассказам Оли и виделись они ему достойными людьми. И слава Богу, что киллеров порешили свои - меньше ему кровавой работы.
- Потерпи чуток, не все сразу, - ответил ему Юрий Игоревич, сел в машину и уехал.
Итак, Волчихин.. Что же, он, Алексей, немного подождет, раз обещал Штырю. Хотя бы до той поры, пока не узнает имя убийцы или убийц своей Оленьки...
* * *
В ближайшую субботу Алексей решил поехать на кладбище навестить Ольгу. Тая тут же засобиралась вместе с ним. Алексей попробовал её отговорить, но Таисия даже не обратила внимания на его слова, быстренько переодевалась в черное. На стоянке, пока Алексей прогревал, прокручивал мотор вишневой "Ауди", она переговорила о чем-то с одним из охранников, "командированных" сюда её отцом. Как только они выехали со стоянки, вслед за ними пристроилась "шестерка".
У кладбищенских ворот ожидали своей очереди две похоронные процессии. Провожающие в последний путь своих близких стояли покорно и терпеливо. Покойникам уже некуда было торопиться, а живые опасались, что суетой могут обидеть их, потревожить их покой. Покойник - покой вечный, неизвестный живым, беспробудный.
Кладбища трудились, как хорошо отлаженный конвейер. И каждая шестеренка знала в нем свое место: могильщики, распорядители, шустрые девицы из кладбищенской конторы. Денежные купюры незаметно переходили из рук в руки - провожавшие заботились о том, чтобы последние минуты пребывания их близких на грешной земле не были омрачены. А уйдут под землю - возьмут их под свое покровительство те, кто призвал их к себе.
Совсем недалеко виделись силуэты огромного города, там продолжалась жизнь. А пока жизнь продолжается - будут и умершие, ибо все в этом мире взаимосвязано.
Один из покойников, дожидавшихся своей очереди для въезда на кладбище, очевидно, в конце жизни был бедным человеком. Его привезли в обшарпанном катафалке - стареньком автобусе, провожали несколько пожилых людей. Не было среди них мужчин, чтобы вынести на крепких плечах гроб с телом, но у старушек были в руках красные подушечки с орденами. Кем он был при жизни, за какие заслуги он был удостоен наград, среди которых Алексей заметил и орден Ленина? Впрочем, все это для того уже не имело значения. Кладбищенские "жучки" торговались с провожавшими в последний путь покойника-орденоносца, они хотели отобрать у его близких последние копейки. "На поминки ничего не останется", - хмуро проговорил старик, видно, провожавший друга. "А ты как думал? - нагло сказал мордатый могильщик. Похороны они нынче разорительнее пожара..."
- Здравствуйте, Алексей Георгиевич!
Костров всмотрелся в приблизившегося к нему мужчину в черном костюме. Это был Сергей Викторович Сойкин, директор "ставровского" кладбища.
- Ольгу Тихоновну проведать пришли?
Алексей давно уже обратил внимание на эту особенность: профессиональные "похоронщики" говорили о покойниках, как о живых. Он кивком головы подтвердил, что да, пришел проведать супругу.
- А вас Кеша заметил и дал мне знать, - объяснил свое появление Сергей Викторович.
- Пусть эти... похоронят старика по-человечески, - попросил Алексей.
Сойкин подошел к могильщикам, что-то резкое сказал им, указав на Алексея. Ты заворчали, но зашевелились, прекратили мелочитьСя.
Кладбищенский директор снова подошел к Алексею, поколебался и все-таки решился сказать:
- Благасов меня увольняет, поскольку Я был в очень хороших отношениях с покойНым Тихоном Никандровичем и не позволял обирать покойных. Он назначает своего человека... Нагнал сюда своих рабочих, охранников... Видите, шляются в черном, с дубинками? На кладбище - и с дубинкой... Шакалье!
У Сергея Викторовича, видно, наболело, и он со злостью продолжал:
- Охранники!.. Днем дрыхнут, ночью пьют, девок приводят, тем экзотика, пищат, чуть ли не хороводы среди могилок водят. Ни людей, ни Бога не боятся.
- Гоните их, - сказал Алексей. - Впрочем, позовите ко мне их старшего.
Он ехал сюда навестить в тишине и спокойствии Ольгу, а теперь вот завелся. Может быть, причиной тому был старик-покойник с орденами, который жил так честно, что и похоронить его было не на что.
Пока Сойкин ходил за "старшим", Тая подошла к "шестерке", переговорила с парнями в ней - их было двое. Парни вышли из машины, встали чуть позади Алексея.
Сойкин пришел с одетым в камуфляж охранником, у которого действительно на широком кожаном ремне висела дубинка.
- Собери своих и проваливайте отсюда, - резко приказал ему Алексей.
- Кто сказал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96