- Знаешь, Андрей Иванович, я и сам об этом много думал... И есть для меня в таком вопросе две стороны. Убиты Ставров и Брагин, которых я не знал, но по рассказам Ольги понял, что это были достойные люди. Убита Моя супруга Ольга, беззащитная, безгрешная юная женщина, которой бы жить и жить... Разве можно прощать такое? Я тебе никогда не говорил, из-за чего ушел из прокуратуры... Я доказал, что один из известных банкиров - мошенник и вор...
- Тоже, открыватель Америк, - пробормотал Юрась.
- ...Но его вывели из-под удара, зло осталось ненаказанным. Я швырнул им заявление об уходе, потому что не мог ни понять, ни простить такое.
- Хорош, - снова прокомментировал Андрей Иванович.
- А тем, не известным мне пока убийцам Ставрова, Брагина, Ольги я ничего не прощу. И заявление мне писать некому и не о чем. Разве что: "Прошу освободить от собственной совести".
Андрей Иванович согласно покивал головой:
- Возмездие - дело святое и серьезное. Обрати внимание, я сказал: не месть - это ведь мелочное чувство, а возмездие. Продолжай, зять дорогой...
- За эти месяцы я много узнал разного о погостах, кладбищах. На Руси их издавна берегли все: от властей до горожан, до последнего нищего, который кормился подаянием. Опекала церковь, московская городская Дума до революции, в которой были одни коммерсанты и банкиры и ни одного политика...
- В самом деле? - удивился Юрась.
- ...Точно. Так вот, та Дума отламывала щедрые куски от городского пирога на благоустройство кладбищ. А уж о криминале и речи быть не могло, наши предки в таких случаях были скоры на суд и расправу. А сейчас? Кладбища облепили, обсели обиралы, мошенники, нечистоплотные дельцы и просто бандиты. Расчет простой: убитые горем люди продадут последнее, лишь бы их покойному хорошо спалось вечным сном. А городским властям, у которых сотни тысяч бездомных, нищих, смертельно больных, не до мертвых...
Алексей замолчал и не удержался, выпил. Таисия смотрела на него восторженно, она впервые увидела, что её Алексей - муж, будущий муж? может выйти из состояния невозмутимости, сдержанности и заговорить горячо, гневно.
- Кладбища - это богоугодная земля, вроде бы под присмотром Господа и его ангелов. Но присосалась к ним всякая нечисть, а Богу нашему не до них, ему бы с резней в Чечне разобраться да народы от вымирания спасти...
- И ты хочешь сделать ту работу, до которой не дошли руки у Бога? удивился Юрась.
- Нет! Кто я? Даже не очень-то верующий человек, хотя Оленька и попросила меня носить крестик и подарила простенькое колечко со словами: "Господи, спаси и сохрани мя". Я - просто человек, который должен поступать по совести и оберегать, как и все, жизнь от разрушения.
На Андрея Ивановича длинный монолог Алексея произвел впечатление. Он признал, что Алексей во многом прав, но сделал неожиданный вывод:
- Теперь я понимаю, за что в тебя Таисия по-сумасшедшему втюрилась. Разгадала, рассмотрела тебя, увидела то, что от других скрыто. И я её одобряю... Но в одиночку тебе не справиться. Я лучше тебя знаю тот мир, против которого ты в поход собрался. И как человек православный обещаю тебе помочь. Обещай и ты мне пока одно: не рисковать. Изучай, ищи, смотри, но оглядывайся...
- Хорошо, Андрей Иванович. Я ведь и сам понимаю...
- Намерения твои благородные, но благородных убивают первыми. Закон зоны...
Юрась поднялся - высокий, широкоплечий, сильный. Хотя и одет был в модный, не по возрасту щегольской костюм, но чувствовалась в нем та простонародная жилка, которая внушает доверие.
- Мне пора. А вам, как говорится, мир да любовь...
Таисия выпорхнула из кресла:
- Папочка, я с тобой. Мне надо кое о чем с мамой поговорить, потом пусть твои парни забросят меня на квартиру, я заберу там ещё кое-какие вещи, книги, учебники. Погрузят все в мою машину, я её сюда перегоню, а они пусть за мной поедут, помогут занести.
- Хорошо, Тайка, - согласился Андрей Иванович.
Только они уехали, как пришла "домоправительница", Светлана Евгеньевна. Увидела стол, заставленный грязной посудой и стеклянной "тарой", поджала губки:
- Гуляем, Алексей Георгиевич?
- Гости были.. Хорошо, что вы пришли. Хочу сообщить, что у меня поселилась... молодая девушка.
- А как же я? - обидчиво спросила Светлана Евгеньевна. - Если вам, Алексей Георгиевич, нужна была женщина, намекнули бы, я тоже не уродка какая. А то сразу хомут на шею...
Алексей её хорошо понимал: то, что он платил ей, было единственным источником существования её семьи, и она очень боялась остаться без работы. Чего осуждать: стерва-жизнь...
- Поговорим об этом, Светлана Евгеньевна, чуть позже... А пока уберите со стола и на кухне. Оставьте, пожалуйста, две рюмочки, коньяк и ломтики лимона.
"Домоправительница" сноровисто убрала и перемыла посуду, присела к столу, сложив руки на коленях. Алексей считал, что ему повезло, когда эта женщина по рекомендации Александра Тимофеевича, стала присматривать за его квартирой. Она была очень чистоплотной, аккуратной, одевалась так, чтобы подчеркнуть "достоинства" зрелой женщины: крутые бедра, высокую грудь.
- Я хочу, чтобы вы и впредь были у меня хозяйкой, - сказал Алексей. Но учитывая, что нас теперь двое, немножко увеличу вам... вознаграждение.
- Спасибо, Алексей Георгиевич, - облегченно вздохнула Светлана Евгеньевна, но в глазах у неё было непонятное Алексею разочарование. Он отнес это на счет того, что редко какая женщина добровольно согласится делить кухню с кем бы то ни было.
- Таисия Андреевна очень неопытная хозяйка. Да и времени свободного у неё в обрез - учится, сдает экзамены. Так что вы уж, пожалуйста, не оставляйте меня.
Светлане Евгеньевне понравилось, что он её просит остаться, и она сказала:
- Как вы скажете, Алексей Георгиевич! Надеюсь, и с вашей Таисией Андреевной я полажу. К вам я привыкла.
Они скрепили новый уговор рюмочками коньяка. Светлана Евгеньевна ушла, пообещав, что будет приходить "как всегда". Алексей пошатался по квартире, одному было очень грустно, выпитое настраивало на минорный лад. Он налил ещё коньяку, с рюмкой в руке обратился к двери, за которой была кладовка:
- Вот, старик Харон, я снова не один... Пришла и поселилась... Что же, пусть живет. Ольга тебя боялась, а этой, может, ты и сам испугаешься очень бойкая. Но ты её не обижай, прошу тебя...
Алексей улегся на диван и тут же уснул, день выпал длинный и наполненный впечатлениями. Проснулся уже поздним вечером от голоса Таисии, шума, шагов. Тая командовала двумя "быками", которые втаскивали в квартиру с лестничной площадки какие-то коробки, стопки книг и предметы непонятного Алексею назначения: "Это сюда... А это - вот туда..." Вещи сносили в спальню, со вчерашнего вечера ставшую "ее", в соседнюю со спальней комнату.
Парни ушли, и Таисия спросила:
- Ничего, если я займу комнату рядом со спальней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96