– Конечно, Робин останется с нами.
– Теперь, мадам, насчет этой девушки. Вам известна пословица: «Если дитя не похоже на отца, его мать можно обвинить в распутстве»? Ваша маленькая Валери ничуть не походит на этого старого гусака дядюшку Жюля. Если он действительно является отцом этой прелестной девчушки, то я ничего не понимаю в наследственности.
– Потише! – потребовала Изабо. – Вас может услышать девушка.
– Мадам, тут и так слишком много секретов. Мне тоже полагается некоторая доля в богатстве, неожиданно свалившемся на наш дом. Теперь, когда я видел вашу кузину, я уверен, что вам выпало много денег. Мадам, соответственно повышается и моя доля. Значительно повышается!
4
Если прежде д'Арлей сомневался в собственных чувствах к Валери, то одного взгляда на девушку, спускавшуюся по лестнице, было достаточно, чтобы утвердиться в них. У него закружилась голова. Он с трудом взял себя в руки, когда услышал равнодушный голос Изабо:
– Моя кузина Валери. Мы должны сразу сесть за стол. Ужин ожидает нас.
Граф без сил опустился в кресло хозяина дома на возвышении. Изабо села по правую руку от него, а Валери – по левую. Д'Арлея посадили рядом с графиней.
Хозяину дома всегда нравились поговорки и пословицы.
– Короткие молитвы, но долгое пиршество! – произнес он, задыхаясь. – Мадам, я надеюсь, что неожиданный ренессанс семейства де Бюрей окажет влияние на ужин, который вы нам сейчас предложите.
Валери с изумлением оглядывалась вокруг. Никогда прежде она не видела таких просторных и великолепных апартаментов. Тот факт, что в доме почти не было мебели и все вокруг дышало запустением, никак не влиял на ее впечатления. Рядом с возвышением стояли огромные столы, за которыми могли сидеть несколько десятков человек, но сейчас там сиротливо ютилась горстка слуг. Зал был настолько велик, что девушка не могла различить рисунок на гобеленах, висящих на стенах в противоположной стороне зала. Свечи стояли в массивных серебряных канделябрах, настолько высоких, что пламя трепетало при малейшем ветерке над головами собравшихся. Два пажа в лазурных ливреях подавали на стол. В перерывах они шептались возле буфетов, расставленных вдоль стены. Блюда, в которых пища подавалась на стол, были изготовлены из серебра, на них красовался фамильный герб де Бюреев.
Валери начала волноваться. «Я прежде и не подозревала, – размышляла она, – что жизнь может быть такой великолепной».
– Итак, маленькая кузина, – сказал граф, наклоняясь вперед и осторожно похлопывая девушку по руке, – вы ведете себя как тихий котенок. Хотя когда вы поднимаете ваши прелестные глазки, я могу в них уловить живость и веселье. Мне ясно, что вы ничем не обязаны Жюлю, кроме того, что он помог вашей матушке произвести вас на свет. Он всегда любил поболтать. Я мог бы вам рассказать множество… разных историй. – Граф начал оживляться.
– Я уверена, граф, что наша кузина не желает слушать разные истории в таком виде, в каком они запечатлелись в вашей голове, – одернула супруга Изабо. Она враждебно посмотрела на него. – Дорогой Рено, вы уже достаточно хорошо нагрузились сегодня, поэтому я приказала, чтобы к столу подавали только один сорт вина.
Граф совсем размяк и не мог должным образом ответить графине. Он близоруко заморгал и пытался достать что-то из своего камзола. Это была пара круглых хрустальных дисков, соединенных полоской серебра. Он приставил это сооружение к воспаленному носу и попытался пристально посмотреть на жену.
Валери слышала от кого-то, что этот волшебный инструмент помогает тем, кто плохо видит.
– Я уже перестал быть хозяином в собственном доме? – бормотал граф. – Мадам, вы заходите слишком далеко.
За столом воцарилась тишина. Граф молча и очень осторожно пережевывал пищу, как будто у него были сложности с зубами. Изабо и д'Арлей тихо переговаривались. Валери старалась не допустить ошибки за столом. От напряжения и страха у нее пропал аппетит.
Девушка понимала, как многому ей придется научиться. Возле тарелки она нашла нож и какое-то странное незнакомое приспособление с двумя прямыми зубьями. Она подумала, что с помощью этого инструмента можно отправлять пищу прямо в рот. Она попробовала – и у нее ничего не получилось: пища не держалась на прямых зубьях, тогда Валери решила ничего не предпринимать, пока не увидит, как это делают остальные. Валери увидела, что все пользуются вилками (это название она узнала позже), чтобы придерживать мясо, когда его режут на кусочки. Ложками ели пирожные. Рыбу брали по-простому – руками. Валери обратила внимание, что графиня часто опускала масленые пальцы в чашу с водой, и попыталась сделать то же самое.
Чтобы все лучше видеть, девушка наклонилась вперед – и ей хорошо стал виден д'Арлей. Валери была рада тому, что он, не прерывая разговора с графиней, постоянно смотрел на нее. Графиня обратила на это внимание. Она взглянула на Валери, нахмурилась, повернулась к д'Арлею и что-то сказала. Тот опустил глаза. Но все равно время от времени он продолжал смотреть на Валери.
Графиня взглянула на свою подопечную, ее глаза были холодными и злыми.
«Я ей не нравлюсь», – опять подумала девушка. Ей стало очень неприятно, и она начала размышлять, каково ей придется, если она будет продолжать жить в этом семействе.
Чтобы отвлечься от этих грустных мыслей, Валери вспомнила о Жаке Кере. Как он отличался от этих надменных знатных людей! Он был удивительно добр, понимал Валери и, конечно, воспринимал ее как равную себе. Она его мало знала, но была уверена, что он – необычный человек. Валери повиновалась ему, потому что верила: все, что он говорит и делает, – правильно. «Даже если он просил меня всегда слушаться госпожу Изабо, значит, так надо», – подумала девушка.
Граф был недоволен – ужин состоял из меньшего количества блюд, чем он предполагал. Граф жадно поглощал пищу и недовольно двигал пустым кубком для вина. Время от времени он обращался к жене:
– Мадам, вы излишне экономны и к тому же приказали приготовить жалкий ужин, чтобы приветствовать вашу маленькую кузину.
Он еще сильнее разозлился от того, что огонь в камине, над которым красовались лазурная лента и три серебряных звезды – символ семейства де Бюрей, – совершенно не согревал сидевших на возвышении.
– Мадам, мне придется удалиться в загородное поместье. Там, по крайней мере, можно будет согреться, – заявил Рено, отставив в сторону свою тарелку.
Графиня сама чувствовала, что начинает замерзать. Она хлопнула в ладоши. Появились пажи.
– Алан, Фрой, подбросьте дров в камин. – Затем Изабо обратилась к мужу: – Это прекрасная идея, граф, я не стану возражать.
Рено де Бюрей несколько минут раздумывал над словами графини, водрузил на нос очки и посмотрел на Валери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136