– За тебя боюсь. Сердце у меня не на месте. Скажи, ты ничего не натворил?
– О чем ты говоришь? – Сын подозрительно посмотрел на мать.
– Утром, вскоре после того как ты ушел из дому, к нам во двор приходил полицейский с собакой. В сарай хотели зайти.
– Почему же ты мне раньше об этом не сказала?
– Правда, ты ничего не натворил? – снова повторила с тревогой мать.
Сын, ничего не ответив, выскочил во двор.
Янош Мюллер заперся в сарае. Из угла на него уставилась удивленными глазами коза.
– Ну что вытаращила глаза? – спросил он козу.
«Если бы только знать, что нужно было здесь полицейскому».
Мюллер попытался восстановить в памяти события последних дней. На заводе он ничего подозрительного не заметил: никто за ним вроде бы не следил. День как день, ничего особенного. В отделе кадров не удивились тому, что он самовольно бросил работу в Будапеште. Выдали ему новую трудовую книжку – сказал, что старую потерял… Поверили. Как хорошо, что он, переходя через границу, не выбросил тогда свое удостоверение личности. Никто его не выследил. В автобусе он ехал со знакомыми людьми. Каждый шаг у него был заранее продуман. Правда, за три дня у него не раз спрашивали на улице документы, он показывал – и все сходило. Вот уже два дня, как он заметил на улицах патрули, которых раньше не было и в помине. «Быть может, Лакли привел сюда за собой хвост?» – подумал Мюллер и посмотрел на часы – через несколько минут Лакли снова должен выйти в эфир. Обязательно должен.
Мюллер отогнал козу в другой угол и вынул из-под кормушки несколько нейлоновых мешочков, маску с гривой черных волос. Все это он рассовал по карманам. Взяв в руки мешок и серп, он направился в сторону парка.
– Яношка, подожди-ка! – крикнула ему с веранды мать.
– Пойду нарежу козе немного травы, – ответил сын, не желая разговаривать с матерью. – А на обратном пути зайду на завод.
– Тут тебя спрашивают.
– Кто там еще? – Сын проворно повернулся и побежал к веранде.
– Ты чем так расстроен? – спросила мать.
– Ничем я не расстроен!
– Меня так напугал приход полицейского, – тихо сказала мать.
– Забудь про это. – Мюллер попытался улыбнуться, но улыбка вышла жалкая и вымученная. На террасе Мюллера ожидал какой-то чересчур подвижный человек.
– Ты уже здесь? – облегченно вздохнув, спросил Мюллер ожидавшего его мужчину и представил его матери как коллегу по работе.
– Пойдем, поможешь мне немного травы накосить, – предложил Мюллер Лакли (так звали незнакомца).
– Травы и я могу накосить… – предложила свои услуги мать, но сын с гостем уже шли по дорожке к калитке.
Когда они оказались за деревьями, Мюллер со злостью набросился на друга:
– Ты что, с ума сошел?! Я же тебе говорил, чтобы ты меня ждал за ботаническим садом!
– Да, говорил, но мне оттуда пришлось уйти. За мной следил через изгородь какой-то тип. Ребят я отослал на берег реки, а сам пришел сюда. Что теперь будет?
– Что будет? Надо выполнить все, что нам приказано. После этого уедем. Сначала ты, потом я. До начала операции встречаться не будем. А сейчас шагай к остановке, садись на автобус и уезжай…
Мюллер остался очень доволен собственной хитростью, решив, что, если его друзей и схватят, он тем временем будет уже недосягаем для полиции.
Чупати от нечего делать бродил по главной улице города. Остановился перед витриной обувного магазина, тяжело вздохнул и пошел дальше, погруженный в свои мысли. Потом он еще раз вернулся к витрине, и взгляд сержанта почему-то задержался на коричневых ботинках на каучуковой подошве. Он вспомнил, что точно такие ботинки видел в прошлом году в Будапеште. Правда, денег купить их у него и тогда не было: как-никак триста двадцать форинтов. «Как будут деньги, обязательно куплю», – решил Чупати про себя.
Кантору надоело слоняться без цели, и он дернул поводок. Хозяин это понял, и они направились в полицию. Конец недели обещал быть радостным: в субботу праздник – День конституции, пятница – предпраздничный день. Чупати вспомнил, что он уже две недели не был дома и не видел жену и сына.
Перед зданием полиции Чупати неожиданно увидел Шатори.
– Ты здесь? – удивился сержант.
– Да, а ты как здесь оказался?
– Да так, – ответил Чупати.
– А я как раз шел к тебе. Есть у тебя местечко для меня в своей радиомашине? А то мне что-то не хочется спать в казарме.
– Аж целых два. Скажи, а домой мы скоро поедем?
Шатори покачал головой.
– Что-нибудь случилось? – поинтересовался Чупати.
– Ничего особенного, дружище, если не считать того, что из местного музея стащили две картины Боттичелли.
– А где этот музей находится?
– В Эстергоме.
– И поэтому ты здесь? – спросил Чупати, а потом шепотом добавил: – Уж не подозреваете ли здесь кого?
Шатори улыбнулся наивности сержанта.
Они прошли мимо стоявших в ряд машин. Шатори был очень доволен тем, что его включили в оперативную группу, которая занималась расследованием дела о похищении этих картин.
– И вся суматоха из-за каких-то двух картин! – удивился Чупати, выслушав объяснение Шатори.
– Представь себе. Между прочим, каждая из этих картин стоит не меньше миллиона.
– Ух ты черт! – Чупати прищелкнул языком.
Откровенно говоря, Шатори точно и сам не знал, зачем руководитель опергруппы послал его в этот городок. Сказал просто: «Поезжайте, присмотритесь. Вы можете понадобиться в любой день».
– Хочешь, пройдемся вместе до станции и обратно, – предложил офицер.
Чупати ничем не был занят и с радостью согласился:
– До вечера я свободен, только предупрежу радиста, на случай если меня будут искать.
По дороге Шатори рассказал Чупати про свои домашние дела: в этом году сын должен идти в школу, и жена сейчас готовила его к школе.
На вокзале было очень оживленно, поезда прибывали чуть ли не каждые десять минут.
С перрона оба полицейских и с ними Кантор прошли в зал ожидания, где работал единственный при вокзале буфет. В нем было грязно, накурено, всюду валялись пробки от пивных бутылок.
– Выпьем чего-нибудь? – предложил Чупати.
Шатори отказался.
– А я выпью. Жажда мучает. – И сержант пошел к буфетной стойке.
Шатори от нечего делать посмотрел в зал. За годы службы в полиции он научился чуть ли не одним взглядом окидывать все, что умещалось в поле зрения, и сразу же запоминать самое главное. Вот и сейчас его внимание привлекли трое мужчин с одинаковыми черными лакированными чемоданами.
– Ну слава богу, утолил жажду, – сказал подошедший к офицеру Чупати.
– Ну и хорошо. А взгляни-ка вон на тех трех типов, – Офицер глазами показал в зал.
И тут, как ни странно, трое мужчин, словно по команде, встали и пошли к выходу.
– Хлыщи, – насмешливо заметил сержант.
– Да, но эти чемоданы у них…
– Серийное производство, ничего не поделаешь…
Шатори задумчиво смотрел мужчинам вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143