Капитану почему-то стало жаль артиста, и он невольно подумал: «Может, он и в самом деле по-настоящему любил эту женщину? А может, у него был соперник? Они поссорились, в: тогда… Вполне допустимо, но… Но если носовой платок не принадлежит Петерсу, то чей же он?…»
Капитан сразу же вспомнил о Канторе, в поведении которого, когда тот шел по следу, было столько непонятного. Шатори в душе выругал себя за то, что он, всегда учивший своих подчиненных обращать самое тщательное внимание на поведение служебной собаки во время преследования, на сей раз сам не придал странному поведению животного никакого значения. Возможно, это произошло только потому, что, каждый раз идя по новому следу, пес выводил их на новое место, где якобы должен находиться преступник. Такое поведение овчарки сбило капитана с толку.
Однако ни место, ни время не позволили Шатори углубиться в собственные мысли. Он распорядился, чтобы циркача (он чуть не сказал «подозреваемого», но в самый последний момент почему-то раздумал и назвал его просто «циркачом») сразу же после подписания протокола допроса отвезли в центральную полицию, но посадили бы не в камеру, а в отдельную комнату, где он должен находиться до приезда Шатори. В душе капитан уже не считал Петерса подозреваемым.
Приехав к дежурному по управлению, капитан Шатори попросил дать ему две автомашины и сопровождающих. Пока машины выезжали из гаража, капитан разбудил задремавшего Чупати.
– Бери Кантора, и поехали! – потряс он старшину за плечо.
– Что случилось? Новое ЧП!
– Быстрей, быстрей, потом узнаешь! – торопил старшину капитан.
Через несколько минут они снова оказались у палатки цирка.
В вагончике дрессировщика слонов никого не было. Шатори разозлился, ругая в сердцах самого себя самыми скверными словами.
Полицейские тем временем снова оцепили территорию цирка.
Кантор делал свое дело с достоинством. Понюхав поднесенный к его носу платок, он повел группу прямехонько к вагончику дрессировщика слонов, со ступенек которого, трусливо поджав хвост, при одном только виде Кантора сбежал черный пес.
Чупати не удержался и запустил камнем в собаку, которая осмелилась напасть на его Кантора.
Кантор с благодарностью взглянул на хозяина. Он понимал, что теперь самое главное зависит только от него.
В вагончике дрессировщика Кантор нашел жестяную коробку, в которой хранились три шприца и несколько десятков иголок для инъекций.
Снова вызвали директора цирка.
– Кто живет в этой комнатке? – спросил его Шатори.
– Фриц.
– Фамилия?
– Фриц Кассель.
– А где он сейчас?
– Не знаю… – растерянно ответил директор, поглядывая на толпившихся у вагончика артистов. – Касселя никто не видел? – спросил он у артистов.
Оказалось, что Касселя не видели.
– Его автомашины уже нет, – заметил кто-то из присутствующих.
– Что такое?! – прохрипел Шатори, хватаясь за радиотелефон. Он вызвал дежурного по управлению и попросил его закрыть все переправы, продиктовав приметы Фрица Касселя и сообщив номер его машины.
– Проклятая ночь… – тяжело вздохнул директор.
Шатори решил еще раз собрать всех артистов на манеже, а полицейские тем временем обыщут все вагончики: нет ли наркотиков еще у кого-нибудь?
На сей раз Шатори повезло. Как только он вернулся в управление, ему сообщили, что Кассель задержан вместе с машиной на границе. Капитан с облегчением вздохнул: несмотря на промах, ему явно повезло и преступник задержан.
Через два часа дрессировщик слонов был доставлен в полицию. Арест на границе произвел на него такое впечатление, что, оказавшись в кабинете капитана Шатори, он не стал отпираться и сразу же признался, что это он задушил Лотту.
Правда, по дороге, когда его везли в полицию, он упорно молчал.
Шатори еще до допроса сообщили, что в машине дрессировщика таможенники обнаружили четыре килограмма героина.
На следующее утро, ровно в восемь, Чупати, заспанный, вошел в кабинет Шатори и доложил, что он сварил кофе.
Капитан пребывал в превосходном настроении. Захлопнув папку с материалами об убийстве укротительницы львов, он, довольный, потер руки.
– Дело закончено, – произнес он и начал, фальшивя, насвистывать «Гимн кузнецов».
– Что надумали, начальник? – дипломатично поинтересовался старшина.
– А вот что: нехорошо, когда один человек считает себя умнее других.
– То же самое постоянно твержу и я своему сынишке. Детям нашим подчас кажется, что они умнее своих родителей.
Шатори рассмеялся:
– Но-но! Возможно, он иногда и не очень далек от истины.
– Обидеть меня хотите? – вспылил Чупати.
– Боже упаси… А ведь твой Кантор опять посадил нас в галошу. Мы с тобой искали убийцу не там, где нужно, а пес еще десять часов назад нашел его.
– Как-как?! – удивился Чупати. – А разве убийца не силач?
– Конечно нет. Убийство совершено дрессировщиком слонов. Это он натравил своего пса на Кантора.
– Вот гад!
– Он давал укротительнице наркотики, надеясь с их помощью оторвать Лотту от силача. Он уговаривал ее разорвать контракт и уехать в Америку, а силач, по-видимому, кое о чем начал догадываться. Разразился скандал. Когда после ссоры силач ушел от Лотты, к ней пришел дрессировщик слонов. Чтобы успокоиться, Лотта попросила его дать ей героина. Но дрессировщик не дал. Тогда женщина впала в истерику, он начал ее душить…
– А как же змея? Кто выпустил ее из клетки?
– Он же и выпустил. Увидев, что Лотта мертва, негодяй испугался и выпустил змею, чтобы окружающие подумали, что питон и задушил укротительницу во время репетиции.
Рассказ Шатори был прерван приходом майора Бокора, который смерил старшину суровым взглядом.
– Где овчарка? – спросил майор.
– Кантор слегка ранен.
– Что такое?! – Брови Бокора взлетели вверх. – Вы что, инструкции по собаководству не знаете? В ней черным по белому написано, что любой служащий полиции несет полную ответственность за доверенное ему имущество и служебную собаку. Ваш Кантор стоит двадцать тысяч форинтов. Если выяснится, что пес пострадал из-за вашей халатности, пеняйте на себя. Ясно?!
– Так точно!
– Можете идти!
– Докладываю: кофе готов…
– Меня это не интересует.
– А меня интересует, – тихо проговорил Шатори.
– Вот вы его и пейте, – пробормотал Бокор.
– И вам хватит, товарищ майор.
– Я не люблю кофе, – ответил Бокор и пошел в свой кабинет.
Выпив чашечку кофе, Чупати, которого слова майора не на шутку испугали, пошел к Кантору.
Пес мирно дремал, свернувшись калачиком.
– Не сердись на меня, – поглаживая его по шее, сочувственно произнес старшина. Он внимательно осмотрел рану на ноге Кантора, где запеклась кровь. – Не больно, а? Правда, не очень больно, а? Не бойся, до свадьбы заживет. На службе и не такое бывает…
Старшине вдруг захотелось лечь рядом с Кантором и, положив его голову себе на колени, охранять его сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
Капитан сразу же вспомнил о Канторе, в поведении которого, когда тот шел по следу, было столько непонятного. Шатори в душе выругал себя за то, что он, всегда учивший своих подчиненных обращать самое тщательное внимание на поведение служебной собаки во время преследования, на сей раз сам не придал странному поведению животного никакого значения. Возможно, это произошло только потому, что, каждый раз идя по новому следу, пес выводил их на новое место, где якобы должен находиться преступник. Такое поведение овчарки сбило капитана с толку.
Однако ни место, ни время не позволили Шатори углубиться в собственные мысли. Он распорядился, чтобы циркача (он чуть не сказал «подозреваемого», но в самый последний момент почему-то раздумал и назвал его просто «циркачом») сразу же после подписания протокола допроса отвезли в центральную полицию, но посадили бы не в камеру, а в отдельную комнату, где он должен находиться до приезда Шатори. В душе капитан уже не считал Петерса подозреваемым.
Приехав к дежурному по управлению, капитан Шатори попросил дать ему две автомашины и сопровождающих. Пока машины выезжали из гаража, капитан разбудил задремавшего Чупати.
– Бери Кантора, и поехали! – потряс он старшину за плечо.
– Что случилось? Новое ЧП!
– Быстрей, быстрей, потом узнаешь! – торопил старшину капитан.
Через несколько минут они снова оказались у палатки цирка.
В вагончике дрессировщика слонов никого не было. Шатори разозлился, ругая в сердцах самого себя самыми скверными словами.
Полицейские тем временем снова оцепили территорию цирка.
Кантор делал свое дело с достоинством. Понюхав поднесенный к его носу платок, он повел группу прямехонько к вагончику дрессировщика слонов, со ступенек которого, трусливо поджав хвост, при одном только виде Кантора сбежал черный пес.
Чупати не удержался и запустил камнем в собаку, которая осмелилась напасть на его Кантора.
Кантор с благодарностью взглянул на хозяина. Он понимал, что теперь самое главное зависит только от него.
В вагончике дрессировщика Кантор нашел жестяную коробку, в которой хранились три шприца и несколько десятков иголок для инъекций.
Снова вызвали директора цирка.
– Кто живет в этой комнатке? – спросил его Шатори.
– Фриц.
– Фамилия?
– Фриц Кассель.
– А где он сейчас?
– Не знаю… – растерянно ответил директор, поглядывая на толпившихся у вагончика артистов. – Касселя никто не видел? – спросил он у артистов.
Оказалось, что Касселя не видели.
– Его автомашины уже нет, – заметил кто-то из присутствующих.
– Что такое?! – прохрипел Шатори, хватаясь за радиотелефон. Он вызвал дежурного по управлению и попросил его закрыть все переправы, продиктовав приметы Фрица Касселя и сообщив номер его машины.
– Проклятая ночь… – тяжело вздохнул директор.
Шатори решил еще раз собрать всех артистов на манеже, а полицейские тем временем обыщут все вагончики: нет ли наркотиков еще у кого-нибудь?
На сей раз Шатори повезло. Как только он вернулся в управление, ему сообщили, что Кассель задержан вместе с машиной на границе. Капитан с облегчением вздохнул: несмотря на промах, ему явно повезло и преступник задержан.
Через два часа дрессировщик слонов был доставлен в полицию. Арест на границе произвел на него такое впечатление, что, оказавшись в кабинете капитана Шатори, он не стал отпираться и сразу же признался, что это он задушил Лотту.
Правда, по дороге, когда его везли в полицию, он упорно молчал.
Шатори еще до допроса сообщили, что в машине дрессировщика таможенники обнаружили четыре килограмма героина.
На следующее утро, ровно в восемь, Чупати, заспанный, вошел в кабинет Шатори и доложил, что он сварил кофе.
Капитан пребывал в превосходном настроении. Захлопнув папку с материалами об убийстве укротительницы львов, он, довольный, потер руки.
– Дело закончено, – произнес он и начал, фальшивя, насвистывать «Гимн кузнецов».
– Что надумали, начальник? – дипломатично поинтересовался старшина.
– А вот что: нехорошо, когда один человек считает себя умнее других.
– То же самое постоянно твержу и я своему сынишке. Детям нашим подчас кажется, что они умнее своих родителей.
Шатори рассмеялся:
– Но-но! Возможно, он иногда и не очень далек от истины.
– Обидеть меня хотите? – вспылил Чупати.
– Боже упаси… А ведь твой Кантор опять посадил нас в галошу. Мы с тобой искали убийцу не там, где нужно, а пес еще десять часов назад нашел его.
– Как-как?! – удивился Чупати. – А разве убийца не силач?
– Конечно нет. Убийство совершено дрессировщиком слонов. Это он натравил своего пса на Кантора.
– Вот гад!
– Он давал укротительнице наркотики, надеясь с их помощью оторвать Лотту от силача. Он уговаривал ее разорвать контракт и уехать в Америку, а силач, по-видимому, кое о чем начал догадываться. Разразился скандал. Когда после ссоры силач ушел от Лотты, к ней пришел дрессировщик слонов. Чтобы успокоиться, Лотта попросила его дать ей героина. Но дрессировщик не дал. Тогда женщина впала в истерику, он начал ее душить…
– А как же змея? Кто выпустил ее из клетки?
– Он же и выпустил. Увидев, что Лотта мертва, негодяй испугался и выпустил змею, чтобы окружающие подумали, что питон и задушил укротительницу во время репетиции.
Рассказ Шатори был прерван приходом майора Бокора, который смерил старшину суровым взглядом.
– Где овчарка? – спросил майор.
– Кантор слегка ранен.
– Что такое?! – Брови Бокора взлетели вверх. – Вы что, инструкции по собаководству не знаете? В ней черным по белому написано, что любой служащий полиции несет полную ответственность за доверенное ему имущество и служебную собаку. Ваш Кантор стоит двадцать тысяч форинтов. Если выяснится, что пес пострадал из-за вашей халатности, пеняйте на себя. Ясно?!
– Так точно!
– Можете идти!
– Докладываю: кофе готов…
– Меня это не интересует.
– А меня интересует, – тихо проговорил Шатори.
– Вот вы его и пейте, – пробормотал Бокор.
– И вам хватит, товарищ майор.
– Я не люблю кофе, – ответил Бокор и пошел в свой кабинет.
Выпив чашечку кофе, Чупати, которого слова майора не на шутку испугали, пошел к Кантору.
Пес мирно дремал, свернувшись калачиком.
– Не сердись на меня, – поглаживая его по шее, сочувственно произнес старшина. Он внимательно осмотрел рану на ноге Кантора, где запеклась кровь. – Не больно, а? Правда, не очень больно, а? Не бойся, до свадьбы заживет. На службе и не такое бывает…
Старшине вдруг захотелось лечь рядом с Кантором и, положив его голову себе на колени, охранять его сон.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143