А у преступника двадцать минут форы.
– Посмотрим, – проговорил старшина, осматривая место преступления.
Почтовый служащий, несший в здание опломбированный почтовый мешок, получил сильный удар чем-то тяжелым по голове. На асфальте расплылось довольно большое пятно крови.
– Смотреть здесь нечего, идите по своим рабочим местам, – сказал Шатори работникам почты, которые столпились вокруг.
Осмотрев место преступления, Чупати сказал:
– Преступник не оставил здесь ни одной, даже самой маленькой, вещицы.
– Борьбы здесь не было… Преступник нанес удар, сбил служащего с ног, схватил мешок и бежать… – Шатори взглянул на часы: – Сейчас, я полагаю, сидит где-нибудь и мыкается: ведь он унес мешок не с деньгами, а с заказными письмами. Мешок, в котором находилось полмиллиона форинтов, нес другой служащий.
– Удивительно: сколько народу здесь ходит – и на тебе! – рассуждал вслух Чупати.
Понюхав следы, Кантор повел старшину на улицу.
– Кто-нибудь с нами пойдет? – спросил Чупати.
– Извини, Тибор, но у меня нет ни одного свободного человека, – объяснил старшине Шатори. – Ты уж сам как-нибудь…
Чупати пошел за Кантором. Как только вышли за ворота, пес свернул к вокзалу, затем к товарной станции. Здесь как раз выгружалась бронетанковая часть, и Кантор чуть было не попал под танк.
В тот вечер густой туман окутал землю. С товарной станции Кантор пошел на окраину города. Слева от дороги находился завод, справа – склады боеприпасов воинских частей.
Вскоре Кантор перепрыгнул через забор, которым была огорожена заводская территория, и спрыгнул в кювет.
– Мешок нашелся, – тихо сказал старшина, ощупывая руками разбросанные письма. Он даже попытался собрать их в мешок. Но в этот момент в глаза ударил ослепительный луч света.
Чупати инстинктивно прикрыл глаза рукой и пригнулся к земле. Над головой пролетела автоматная очередь.
– Не стреляйте! Полиция! – закричал старшина в сторону вышки, на которой стоял часовой.
– Ложись! Буду стрелять! – крикнул ему в ответ часовой.
– Пришли ко мне скорее дежурного! – крикнул старшина, неподвижно распластавшись на земле.
К счастью, дежурный не заставил себя долго ждать. Проверив у Чупати документы, он отпустил его.
«Черт возьми! Как же тогда здесь прошел преступник, – думал Чупати. – Быть может, четверть часа назад туман был такой густой, что часовой никого не заметил. А может, бросил мешок да скорее бежать?»
Через десять минут Кантор привел хозяина на вокзал и остановился на восьмом пути. Здесь след кончился. Как раз в этот момент по радио сообщили, что в направлении Бюк – Шопрон отошел скорый поезд.
Однако Чупати все твердил Кантору:
– След! Кантор, след! Ищи!
Кантор перешел на соседний путь, потом на следующий. На четвертом пути пес снова напал на след. Следовательно, преступник не уехал на поезде, а только перескочил через эшелоны, которые до этого стояли здесь на путях.
С перрона Кантор направился в привокзальный буфет, а оттуда в зал ожидания, где остановился возле одной пустой скамейки и громко тявкнул несколько раз. На лай собаки в дверях появился полицейский, дежуривший на вокзале.
– Здесь что-нибудь случилось? – спросил его Чупати.
– Недавно была облава, человек пятнадцать задержали, отвели в полицию, – доложил полицейский.
– Вы тогда здесь были? На этой скамейке кто-нибудь сидел, не заметили?
Полицейский сказал, это на этой скамейке сидел молодой лесоруб с топором, обмотанным тряпками. Этот человек просил поскорее отпустить его, так как ему обязательно нужно уехать со скорым поездом в Шопрон.
– Спасибо, коллега, – прервал полицейского Чупати и, позвав Кантора, пошел на почту.
Тем временем процедура осмотра места происшествия была закончена.
– Что нового? – спросил у Чупати Шатори.
– Пока ничего. Хорошо, что солдаты не продырявили мне голову.
– Значит, ты нашел мешок возле склада?
– Да, – кивнул старшина, – а преступника перед самым моим носом задержали во время облавы на вокзале.
– Теперь надо опознать преступника, – сказал Шатори.
Через полчаса задержанных при облаве по нескольку человек приводили к зданию почты, где Кантор не спеша обнюхивал каждого из них, но ни от кого из них не пахло почтовым мешком. Привели вторую группу, и вдруг Кантор заворчал, ощетинился.
Человек, на которого ворчал Кантор, вздрогнул, весь как-то съежился. Кантор подскочил к нему и, уцепившись зубами за ворот меховой бекеши, повалил его на колени.
– Кантор, отпусти! – приказал хозяин собаке.
Кантор разжал пасть и, отойдя от молодого парня на три шага, уселся напротив него.
– Ну, что скажешь? – обратился Чупати к парню, которому на вид было не более двадцати двух лет.
– Ничего.
– Расскажи, зачем ты сюда приходил вечером?
Парень закрутил головой.
– Так, понятно, – процедил сквозь зубы Чупати. – Сними-ка бекешу!
Чупати передал бекешу Шатори и попросил его через несколько минут вновь выстроить задержанных, но уже всех сразу, для нового опознания, а он с Кантором решил немного прогуляться.
Когда через полчаса Чупати вернулся к почте и приказал Кантору найти преступника, пес не спеша обнюхал каждого и опять выбрал того же парня, хотя на нем уже не было бекеши.
– Значит, собака не ошиблась.
– Но я здесь никогда не был. Я собирался ехать домой.
– А где же твой топор? – вдруг спросил Чупати.
– Топор?
– Да, топор!
Помолчав несколько минут, парень сказал:
– Ах да, я был здесь, хотел зайти на почту…
– Дальше вашу сказку расскажете следователю, – перебил парня Чупати и дал знак, чтобы его увели.
Когда все разошлись, старший лейтенант сказал старшине:
– В начале недели был я в министерстве на совещании. Там тебя так хвалили. И Кантора тоже… Особенно за «болотную историю»…
– Это дело прошлое, – отмахнулся старшина. – А что ты скажешь об этом типе с топором?
– Знаешь, за последнее время все больше таких уголовных преступлений. А тут еще из-за кордона к нам засылают диверсантов. Нужно усилить бдительность…
Вот уже вторые сутки Чупати со своим верным другом Кантором находился на одном из участков государственной границы.
Был прохладный ноябрьский вечер. Территория заставы была огорожена колючей проволокой и одной стороной выходила к небольшой, но быстрой горной речушке.
Кантор сидел возле самой изгороди. С рассвета он вместе с хозяином бродил по лесу, преследуя небольшую вооруженную группу нарушителей границы, состоявшую из четырех человек. Два раза в Кантора стреляли, и от смерти его спасла лишь собственная осмотрительность. С наступлением темноты человек, несмотря на то что был вооружен, становился намного слабее Кантора: почти ничего не видел в темноте, а обоняние и вовсе никуда не годилось… Так размышлял пес, глядя на безоблачное небо, на котором красовалась огромная лупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143
– Посмотрим, – проговорил старшина, осматривая место преступления.
Почтовый служащий, несший в здание опломбированный почтовый мешок, получил сильный удар чем-то тяжелым по голове. На асфальте расплылось довольно большое пятно крови.
– Смотреть здесь нечего, идите по своим рабочим местам, – сказал Шатори работникам почты, которые столпились вокруг.
Осмотрев место преступления, Чупати сказал:
– Преступник не оставил здесь ни одной, даже самой маленькой, вещицы.
– Борьбы здесь не было… Преступник нанес удар, сбил служащего с ног, схватил мешок и бежать… – Шатори взглянул на часы: – Сейчас, я полагаю, сидит где-нибудь и мыкается: ведь он унес мешок не с деньгами, а с заказными письмами. Мешок, в котором находилось полмиллиона форинтов, нес другой служащий.
– Удивительно: сколько народу здесь ходит – и на тебе! – рассуждал вслух Чупати.
Понюхав следы, Кантор повел старшину на улицу.
– Кто-нибудь с нами пойдет? – спросил Чупати.
– Извини, Тибор, но у меня нет ни одного свободного человека, – объяснил старшине Шатори. – Ты уж сам как-нибудь…
Чупати пошел за Кантором. Как только вышли за ворота, пес свернул к вокзалу, затем к товарной станции. Здесь как раз выгружалась бронетанковая часть, и Кантор чуть было не попал под танк.
В тот вечер густой туман окутал землю. С товарной станции Кантор пошел на окраину города. Слева от дороги находился завод, справа – склады боеприпасов воинских частей.
Вскоре Кантор перепрыгнул через забор, которым была огорожена заводская территория, и спрыгнул в кювет.
– Мешок нашелся, – тихо сказал старшина, ощупывая руками разбросанные письма. Он даже попытался собрать их в мешок. Но в этот момент в глаза ударил ослепительный луч света.
Чупати инстинктивно прикрыл глаза рукой и пригнулся к земле. Над головой пролетела автоматная очередь.
– Не стреляйте! Полиция! – закричал старшина в сторону вышки, на которой стоял часовой.
– Ложись! Буду стрелять! – крикнул ему в ответ часовой.
– Пришли ко мне скорее дежурного! – крикнул старшина, неподвижно распластавшись на земле.
К счастью, дежурный не заставил себя долго ждать. Проверив у Чупати документы, он отпустил его.
«Черт возьми! Как же тогда здесь прошел преступник, – думал Чупати. – Быть может, четверть часа назад туман был такой густой, что часовой никого не заметил. А может, бросил мешок да скорее бежать?»
Через десять минут Кантор привел хозяина на вокзал и остановился на восьмом пути. Здесь след кончился. Как раз в этот момент по радио сообщили, что в направлении Бюк – Шопрон отошел скорый поезд.
Однако Чупати все твердил Кантору:
– След! Кантор, след! Ищи!
Кантор перешел на соседний путь, потом на следующий. На четвертом пути пес снова напал на след. Следовательно, преступник не уехал на поезде, а только перескочил через эшелоны, которые до этого стояли здесь на путях.
С перрона Кантор направился в привокзальный буфет, а оттуда в зал ожидания, где остановился возле одной пустой скамейки и громко тявкнул несколько раз. На лай собаки в дверях появился полицейский, дежуривший на вокзале.
– Здесь что-нибудь случилось? – спросил его Чупати.
– Недавно была облава, человек пятнадцать задержали, отвели в полицию, – доложил полицейский.
– Вы тогда здесь были? На этой скамейке кто-нибудь сидел, не заметили?
Полицейский сказал, это на этой скамейке сидел молодой лесоруб с топором, обмотанным тряпками. Этот человек просил поскорее отпустить его, так как ему обязательно нужно уехать со скорым поездом в Шопрон.
– Спасибо, коллега, – прервал полицейского Чупати и, позвав Кантора, пошел на почту.
Тем временем процедура осмотра места происшествия была закончена.
– Что нового? – спросил у Чупати Шатори.
– Пока ничего. Хорошо, что солдаты не продырявили мне голову.
– Значит, ты нашел мешок возле склада?
– Да, – кивнул старшина, – а преступника перед самым моим носом задержали во время облавы на вокзале.
– Теперь надо опознать преступника, – сказал Шатори.
Через полчаса задержанных при облаве по нескольку человек приводили к зданию почты, где Кантор не спеша обнюхивал каждого из них, но ни от кого из них не пахло почтовым мешком. Привели вторую группу, и вдруг Кантор заворчал, ощетинился.
Человек, на которого ворчал Кантор, вздрогнул, весь как-то съежился. Кантор подскочил к нему и, уцепившись зубами за ворот меховой бекеши, повалил его на колени.
– Кантор, отпусти! – приказал хозяин собаке.
Кантор разжал пасть и, отойдя от молодого парня на три шага, уселся напротив него.
– Ну, что скажешь? – обратился Чупати к парню, которому на вид было не более двадцати двух лет.
– Ничего.
– Расскажи, зачем ты сюда приходил вечером?
Парень закрутил головой.
– Так, понятно, – процедил сквозь зубы Чупати. – Сними-ка бекешу!
Чупати передал бекешу Шатори и попросил его через несколько минут вновь выстроить задержанных, но уже всех сразу, для нового опознания, а он с Кантором решил немного прогуляться.
Когда через полчаса Чупати вернулся к почте и приказал Кантору найти преступника, пес не спеша обнюхал каждого и опять выбрал того же парня, хотя на нем уже не было бекеши.
– Значит, собака не ошиблась.
– Но я здесь никогда не был. Я собирался ехать домой.
– А где же твой топор? – вдруг спросил Чупати.
– Топор?
– Да, топор!
Помолчав несколько минут, парень сказал:
– Ах да, я был здесь, хотел зайти на почту…
– Дальше вашу сказку расскажете следователю, – перебил парня Чупати и дал знак, чтобы его увели.
Когда все разошлись, старший лейтенант сказал старшине:
– В начале недели был я в министерстве на совещании. Там тебя так хвалили. И Кантора тоже… Особенно за «болотную историю»…
– Это дело прошлое, – отмахнулся старшина. – А что ты скажешь об этом типе с топором?
– Знаешь, за последнее время все больше таких уголовных преступлений. А тут еще из-за кордона к нам засылают диверсантов. Нужно усилить бдительность…
Вот уже вторые сутки Чупати со своим верным другом Кантором находился на одном из участков государственной границы.
Был прохладный ноябрьский вечер. Территория заставы была огорожена колючей проволокой и одной стороной выходила к небольшой, но быстрой горной речушке.
Кантор сидел возле самой изгороди. С рассвета он вместе с хозяином бродил по лесу, преследуя небольшую вооруженную группу нарушителей границы, состоявшую из четырех человек. Два раза в Кантора стреляли, и от смерти его спасла лишь собственная осмотрительность. С наступлением темноты человек, несмотря на то что был вооружен, становился намного слабее Кантора: почти ничего не видел в темноте, а обоняние и вовсе никуда не годилось… Так размышлял пес, глядя на безоблачное небо, на котором красовалась огромная лупа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143