Покончив с делами, Эйтин надела накидку и вышла прогуляться. В собирающемся тумане она медленно пошла вдоль задней части замкового двора, мимо огорода и длинных, аккуратных рядов трав, привязанных к палкам, до самой мусорной кучи. Ее грусть, казалось, притягивалась этой кучей отходов, возможно, как отражение ее бед. Так много неправильного было в ее жизни, и Эйтин не видела надежды исправить это.
Какой-то всплеск цвета привлек ее внимание. На самом краю кучи, ближе к ее задней стороне, рос молодой побег, почти с нее ростом – боярышник. Он уже щеголял красивыми белыми цветами. Изящные цветы с пятью лепестками были так прекрасны – полная противоположность тому, откуда брали питание его корни. Одно из трех священных деревьев. Два других – дуб и осина. Люди называют боярышник Майским деревом, или Белым Шипом. Часто на его ветки привязывают какую-нибудь тряпочку или кусочек одежды и загадывают желание, ибо считается, что дерево это волшебное и исполнит желание, если у человека чистое сердце.
Поддавшись порыву, Эйтин развязала ленточку на конце косы и дрожащими пальцами завязала ее бантиком на тонкой веточке деревца.
– Вот мой прекрасный Белый Шип, растущий сильным из отбросов Гленроа. Красота из руин. Я не прошу исполнить желание, просто надеюсь, что ты даруешь мне свое благословение. Я очень в нем нуждаюсь. С приходом осени, когда твои листья опадут, я вернусь и перенесу тебя на почетное место в Койнлер-Вуд, я подарю тебе любовь и заботу, чтобы ты рос сильным. Я не сорву твои цветы, хотя мне очень хотелось бы взять один с собой, я знаю, что это грех – вредить твоему совершенству.
Позади боярышника рос сочный куст ракитника. Цветы его были не такой красивой формы, но ярко-желтые. Очевидно, кухарка, которая ухаживала за огородом и приходила выбрасывать отходы в мусорную кучу, вырывала все, что считала сорняками. Она специально оставила эти два растения, зная, что они особенные и дают защиту Гленроа.
Эйтин сорвала веточку с ярко-желтыми цветками.
– Я знаю, нельзя срывать твои цветы просто так. Не сомневайся, я отчаянно нуждаюсь в твоем покровительстве. Возможно, чтобы спасти меня от себя самой.
Она вдохнула чудесный сладкий аромат – приятное дополнение к резкому запаху цветков боярышника.
– Интересно, выйдет ли что-то красивое из отбросов моей жизни?
Она приложила ладонь к животу, думая о ребенке, растущем там. Тайная улыбка скользнула по губам. Там, внутри ее, и в самом деле пускает корни семя чего-то совершенно особенного. Несмотря на страдания, затопляющие ее, она хочет этого ребенка – ребенка Деймиана, – жаждет держать его на руках. Малыш родится, когда зима пойдет на убыль и отступит, когда земля согреется и пробудится с весной.
Жизнь начнется заново.
Эйтин пришла сюда с болью, в поисках места, где можно побыть наедине со своей печалью. Несмотря на то, что Эйтин жила в большой крепости, здесь было мало мест, где можно по-настоящему уединиться. Эйтин хотелось поплакать. Однако красота боярышника и ракитника вместо слез дала ей крохотную частичку надежды, желание продолжать бороться за свое счастье.
– Завтра он не должен сражаться, – донесся из тени голос чуть громче шепота.
Эйтин повернула голову и попыталась разглядеть, кто говорит с ней. Слова прилетели с дуновением ветра, настолько тихие, что она сомневалась, прозвучали ли они. Туман, казалось, сгустился и принял форму женщины. Эвелинор, повелительница Сада. Поднимающийся туман ореолом окружал ее длинные белые волосы, делая похожей на ангела, сошедшего на землю. Она была названа в честь богини сада, и никто из стариков не мог припомнить времени, когда бы она не учила и не защищала клан Огилви. Несмотря на то, что была одной из самых старейших членов клана, годы почти не наложили своего отпечатка на ее безмятежные черты. Бледно-лавандовые, граничащие с серым, ее глаза были такими прозрачными, что многие часто принимали ее за слепую. Ее молочно-белая кожа легко обгорала под солнцем, поэтому мало кто видел ее днем, она появлялась только в рассветные часы или в сумерки. Она, казалось, чувствовала себя непринужденно во мгле, словно ее серость делала ее частью тумана. Самая сильная из Трех Мудрых Священной Рощи, она обладала даром предвидения через далеко идущие видения, в которых никто не осмеливался сомневаться. Вожди других кланов преодолевали огромные расстояния в поисках ее мудрости.
Она учила Эйтин всему тому, что необходимо знать в жизни. Через нее продолжала жить устная история их предков.
После смерти матери Эйтин каждая из Старейших – Бесса, Уна и Эвелинор – играли важную роль в ее жизни, равно как и в жизни Тамлин и ее сестер. И все же, в некотором смысле, Эйтин всегда чувствовала себя по отношению к Эвелинор дочерью, а не ученицей.
– Эвелинор…
– Я пришла со словами, которые тебе важно услышать, Эйтин Огилви. Прислушайся к ним, иначе завтра печаль завладеет тобой. Он не должен сражаться на поле чести, когда наступит рассвет. Он умрет, если возьмет оружие вместо другого. Пожалуйста, дитя, послушай.
Эйтин направилась к Эвелинор.
– Я всегда слушаю, бабушка. Твои слова указывают нам путь.
Когда она подошла, Эвелинор переложила длинную ветку боярышника из правой руки в левую, чтобы погладить Эйтин по щеке.
– Моя прекрасная дочь, дитя камней, страшная опасность надвигается на нашу землю в образе леопарда. Человек великого могущества, он разрушает, калечит, его жестокость оставляет после себя воронов пировать на телах мертвых, красные реки текут там, где он прошел. Ты, и только, ты можешь остановить его, не дать стереть с лица земли Глен-Эдлах и Глен-Шейн. Ничего не останется – ничего. Наши замки будут разрушены, наши женщины изнасилованы, наши мужчины жестоко убиты. Эти две долины истекут кровью.
Слезы катились по гладким щекам без морщин, вызывая отклик тех же чувств внутри Эйтин.
– Скажи мне, что я должна делать… что происходит? Я не понимаю, о чем ты. Почему мы в опасности?
– Твой мужчина будет сражаться завтра… если ты не остановишь его. Если он будет сражаться, он умрет. Перед своим последним вздохом он убьет другого – справедливо, но для леопарда это не будет значить ничего. Он придет с огнем и мечом, и оба клана – Шейнов и Огилви – погибнут.
– Эвелинор, я верю тебе, но я не понимаю… этот леопард… король Эдуард? Зачем ему уничтожать наши кланы? Он послал своих Драконов, чтобы захватить эти долины.
– Верно, но это было наказание, не награда. Он отправил сюда графа Шеллона в наказание за то, что тот осмелился поднять на него руку. Утром Шеллон захочет выйти на поле чести, чтобы отомстить за свою леди. Это верный путь. Так и должно быть. Леопард примет Шеллона как посланника справедливости. Только лорд Рейвенхок пожелает занять место Шеллона, сразиться вместо него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81