Решила, в конце концов, не оставлять никакой записки? Или тот человек забрал ее послание? Но она думала о нем. Он расправил листки, положил в дипломат.
Харм ехал в Альбукерке. Солнце еще не поднялось, но восточный край неба уже светился, разгораясь ярче и ярче. Краски переливались и играли причудливыми алыми, фиолетовыми и ярко-оранжевыми всполохами. Харм поставил старую пленку с записью группы «Дорз». Зазвучала мелодия «Всадники, оседлавшие ураган».
Прилетев в Лос-Анджелес, Харм доехал на пригородном автобусе до проката машин «Аламо». Взял «Шови Кавальер». Сначала он решил съездить к дому Нии. Он звонил туда вчера вечером перед тем, как лечь спать. Он позвонил и сегодня утром. Но снова услышал тот же самый ответ: «Привет. Это – Ния Уайтт. Вы можете связаться со мной через Сюзанну Сколфильд»…
Дом Нии находился в каньоне Лорель. Харм не рассчитывал застать ее там, но ему хотелось взглянуть на ее дом.
Впереди замаячил холм, поросший лесом. Дома балансировали на склонах каньона. Стояли на гаражах, окруженные высокими заборами. Ворота с голубыми предупредительными сигналами системы защиты. Дом Нии стоял в глубине территории за шеренгой кедров. Харм чуть не проехал мимо почтового ящика без надписи. Он остановился у ворот. Они отгораживали от дороги короткую подъездную аллею. Харм вышел из машины. Сухие эвкалиптовые листья шуршали под ногами. Дом, казалось, подняли с побережья Атлантики и перенесли на крошечный участок земли в Калифорнийском каньоне. Стены его были бледно-желтые с белой отделкой. Вокруг него пышно цвели белые розы, вились по решетке рядом с входной дверью. Место казалось заброшенным. Высокая железная ограда окружала владения актрисы. Ворота были заперты. Харм нажал кнопку внутреннего телефона. Никакого ответа. Подъездную аллею устилал толстый слой опавших листьев. Жалюзи на окнах опущены. Несколько листков реклам были засунуты между прутьями ограды. Ния так и не привыкла к этому дому, не ощущала его своим. Возможно, она в Лос-Анджелесе, но не здесь.
Харм поехал назад к Бульвару Закатов. Нашел в булочной платный телефон. Поискал в телефонном справочнике адреса Джеймса М. Риза, Джона Санда и графолога Салли Беард. Сначала он позвонил Салли. Она была дома. Она, конечно же, не собиралась весь субботний день сидеть в городе, но ради него она останется. Харм поблагодарил ее.
Ризы жили в Пасадене. Он решил воспользоваться субботним утром. Они, скорее всего, дома. Он поехал без предварительного звонка. Обычно люди отказываются от встреч с детективами. Лучше застать их врасплох.
Он остановил машину перед белым длинным домом с аккуратно подстриженной лужайкой. Опрятный мужчина лет пятидесяти пяти стоял перед домом, поливая из шланга дорогу, смывая на улицу сухие пальмовые листья. Он был в желтой рубашке, выцветших джинсах и ярко-белых кроссовках. Мужчина бросил шланг, когда Харм подошел к воротам.
– Сэр! – окликнул Харм. – Мистер Риз, нельзя ли мне поговорить с вами?
Человек пошел к дому, закрыл водопроводный кран.
– Кэтлин и я ждали со вчерашнего дня, когда объявится кто-то из вашей братии, – сказал он. – Вы из какой газеты? Если бы никто не появился до вечера, я написал бы сам передовую статью. Что вас так задержало?
– Я не журналист, мистер Риз. Я – частный детектив. Хармон Е. Боланд. Моя фирма в Санта-Фе, – он раскрыл бумажник, вынул удостоверение личности.
Риз внимательно рассмотрел фотографию.
– Плохой снимок, – проворчал он. – В жизни вы выглядите лучше. Санта-Фе? Значит, вы были там, когда погибла Тзсс Джуран? Мы услышали об этом в вечерних новостях. И сразу же подумали: «Вот опять! Для кого вы ведете дело? Я обязан спросить. Потому что сделаю все возможное и невозможное – только бы увидеть высокомерного мистера Леонарда Джакобса в тюрьме. Если вы работаете на этого сукина сына, можете убираться отсюда к черту. Прошу прощения.
– Я работаю на Нию Уайтт, – ответил Харм, наполовину солгав. – Я ищу ее.
– С Нией Уайтт тоже что-то случилось? Заходите в дом. Кэтлин сварит нам по чашечке кофе. Этому человеку следовало бы запретить снимать фильмы. Все, кого он берет сниматься, рискуют своей жизнью. Кэтлин! – крикнул Джеймс Риз, настежь открывая входную дверь. В гостиной была белая мебель, отделанная бронзой.
На застекленной этажерке стояли младенческие фотографии. Свадебный портрет. Черно-белый увеличенный студийный кадр Робин. Появилась миссис Риз в бирюзовом спортивном костюме. Джеймс представил Харма.
– Почему бы нам не посидеть на кухне? – предложила Кэтлин Риз. – Если мы будем разговаривать на открытом воздухе, Эллен Джеффриз обязательно подслушает через забор. Правда, меня совершенно не волнует, кто и что подумает. Можете передать каждое слово, которое я скажу. Пусть мое мнение услышит как можно больше людей, – она тоже приняла Харма за журналиста.
«Они хотят, чтобы я был корреспондентом хоть какой-нибудь газетенки», – подумал Харм.
Миссис Риз налила кофе, протянула чашку Харму. Он с благодарностью принял ее, печально подумав о том, как уютно чувствуешь себя в домашней кухне, когда там хозяйничает женщина. Возможно, все разведенные мужчины, подходя к сорокалетнему рубежу, ищут дом, заботливую мать. В этом его неоднократно обвиняли бывшие подружки.
– Я пытаюсь найти Уайтт, – сказал Харм. – Похоже, что вы осведомлены о трагедии в Нью-Мексико. Что вы знаете об этом?
– Только то, что сообщили в вечерних новостях вчера. Сегодня утром по радио рассказали то же самое: что Тэсс Джуран убита во время съемок. Произошла авария неподалеку от Санта-Фе. А сегодня утром было сообщение в «Тайме». Они знали друг друга, Тэсс и Робин. Мы познакомились с Тэсс на вечеринке, которую Робин устроила по окончании театральной школы. Они снимались вместе в «мыльных операх» Нью-Йоркской телестудии. Однажды мы ездили посмотреть, как делаются телефильмы. Она была очаровательной девушкой. Джакобса давно надо посадить за решетку.
– Почему вы считаете, что Джакобс проявил халатность? Из-за его халатности и погибла Робин?
– Они старались представить все так, словно в нее стрелял обезумевший наркоман, – раздраженно заметил Риз. – Они говорили нелестно о Робин только потому, что она проходила курс восстановительного лечения. Девочка была сухой, как пустыня, когда уезжала туда делать фильм. Отвечать за все должен режиссер, с его, так называемыми, техническими приемами. Он всегда забывал о грани между реальной жизнью и вымыслом. Он подталкивал актеров жить образами его фильмов и за пределами кино. Она была почти ребенком. Это все равно, что дать ребенку лицензию на безумие. Ее героиня была пьяницей. Нам сообщили, что Робин пьянствует там, не просыхая. Она звонила нам пьяная или одурманенная наркотиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Харм ехал в Альбукерке. Солнце еще не поднялось, но восточный край неба уже светился, разгораясь ярче и ярче. Краски переливались и играли причудливыми алыми, фиолетовыми и ярко-оранжевыми всполохами. Харм поставил старую пленку с записью группы «Дорз». Зазвучала мелодия «Всадники, оседлавшие ураган».
Прилетев в Лос-Анджелес, Харм доехал на пригородном автобусе до проката машин «Аламо». Взял «Шови Кавальер». Сначала он решил съездить к дому Нии. Он звонил туда вчера вечером перед тем, как лечь спать. Он позвонил и сегодня утром. Но снова услышал тот же самый ответ: «Привет. Это – Ния Уайтт. Вы можете связаться со мной через Сюзанну Сколфильд»…
Дом Нии находился в каньоне Лорель. Харм не рассчитывал застать ее там, но ему хотелось взглянуть на ее дом.
Впереди замаячил холм, поросший лесом. Дома балансировали на склонах каньона. Стояли на гаражах, окруженные высокими заборами. Ворота с голубыми предупредительными сигналами системы защиты. Дом Нии стоял в глубине территории за шеренгой кедров. Харм чуть не проехал мимо почтового ящика без надписи. Он остановился у ворот. Они отгораживали от дороги короткую подъездную аллею. Харм вышел из машины. Сухие эвкалиптовые листья шуршали под ногами. Дом, казалось, подняли с побережья Атлантики и перенесли на крошечный участок земли в Калифорнийском каньоне. Стены его были бледно-желтые с белой отделкой. Вокруг него пышно цвели белые розы, вились по решетке рядом с входной дверью. Место казалось заброшенным. Высокая железная ограда окружала владения актрисы. Ворота были заперты. Харм нажал кнопку внутреннего телефона. Никакого ответа. Подъездную аллею устилал толстый слой опавших листьев. Жалюзи на окнах опущены. Несколько листков реклам были засунуты между прутьями ограды. Ния так и не привыкла к этому дому, не ощущала его своим. Возможно, она в Лос-Анджелесе, но не здесь.
Харм поехал назад к Бульвару Закатов. Нашел в булочной платный телефон. Поискал в телефонном справочнике адреса Джеймса М. Риза, Джона Санда и графолога Салли Беард. Сначала он позвонил Салли. Она была дома. Она, конечно же, не собиралась весь субботний день сидеть в городе, но ради него она останется. Харм поблагодарил ее.
Ризы жили в Пасадене. Он решил воспользоваться субботним утром. Они, скорее всего, дома. Он поехал без предварительного звонка. Обычно люди отказываются от встреч с детективами. Лучше застать их врасплох.
Он остановил машину перед белым длинным домом с аккуратно подстриженной лужайкой. Опрятный мужчина лет пятидесяти пяти стоял перед домом, поливая из шланга дорогу, смывая на улицу сухие пальмовые листья. Он был в желтой рубашке, выцветших джинсах и ярко-белых кроссовках. Мужчина бросил шланг, когда Харм подошел к воротам.
– Сэр! – окликнул Харм. – Мистер Риз, нельзя ли мне поговорить с вами?
Человек пошел к дому, закрыл водопроводный кран.
– Кэтлин и я ждали со вчерашнего дня, когда объявится кто-то из вашей братии, – сказал он. – Вы из какой газеты? Если бы никто не появился до вечера, я написал бы сам передовую статью. Что вас так задержало?
– Я не журналист, мистер Риз. Я – частный детектив. Хармон Е. Боланд. Моя фирма в Санта-Фе, – он раскрыл бумажник, вынул удостоверение личности.
Риз внимательно рассмотрел фотографию.
– Плохой снимок, – проворчал он. – В жизни вы выглядите лучше. Санта-Фе? Значит, вы были там, когда погибла Тзсс Джуран? Мы услышали об этом в вечерних новостях. И сразу же подумали: «Вот опять! Для кого вы ведете дело? Я обязан спросить. Потому что сделаю все возможное и невозможное – только бы увидеть высокомерного мистера Леонарда Джакобса в тюрьме. Если вы работаете на этого сукина сына, можете убираться отсюда к черту. Прошу прощения.
– Я работаю на Нию Уайтт, – ответил Харм, наполовину солгав. – Я ищу ее.
– С Нией Уайтт тоже что-то случилось? Заходите в дом. Кэтлин сварит нам по чашечке кофе. Этому человеку следовало бы запретить снимать фильмы. Все, кого он берет сниматься, рискуют своей жизнью. Кэтлин! – крикнул Джеймс Риз, настежь открывая входную дверь. В гостиной была белая мебель, отделанная бронзой.
На застекленной этажерке стояли младенческие фотографии. Свадебный портрет. Черно-белый увеличенный студийный кадр Робин. Появилась миссис Риз в бирюзовом спортивном костюме. Джеймс представил Харма.
– Почему бы нам не посидеть на кухне? – предложила Кэтлин Риз. – Если мы будем разговаривать на открытом воздухе, Эллен Джеффриз обязательно подслушает через забор. Правда, меня совершенно не волнует, кто и что подумает. Можете передать каждое слово, которое я скажу. Пусть мое мнение услышит как можно больше людей, – она тоже приняла Харма за журналиста.
«Они хотят, чтобы я был корреспондентом хоть какой-нибудь газетенки», – подумал Харм.
Миссис Риз налила кофе, протянула чашку Харму. Он с благодарностью принял ее, печально подумав о том, как уютно чувствуешь себя в домашней кухне, когда там хозяйничает женщина. Возможно, все разведенные мужчины, подходя к сорокалетнему рубежу, ищут дом, заботливую мать. В этом его неоднократно обвиняли бывшие подружки.
– Я пытаюсь найти Уайтт, – сказал Харм. – Похоже, что вы осведомлены о трагедии в Нью-Мексико. Что вы знаете об этом?
– Только то, что сообщили в вечерних новостях вчера. Сегодня утром по радио рассказали то же самое: что Тэсс Джуран убита во время съемок. Произошла авария неподалеку от Санта-Фе. А сегодня утром было сообщение в «Тайме». Они знали друг друга, Тэсс и Робин. Мы познакомились с Тэсс на вечеринке, которую Робин устроила по окончании театральной школы. Они снимались вместе в «мыльных операх» Нью-Йоркской телестудии. Однажды мы ездили посмотреть, как делаются телефильмы. Она была очаровательной девушкой. Джакобса давно надо посадить за решетку.
– Почему вы считаете, что Джакобс проявил халатность? Из-за его халатности и погибла Робин?
– Они старались представить все так, словно в нее стрелял обезумевший наркоман, – раздраженно заметил Риз. – Они говорили нелестно о Робин только потому, что она проходила курс восстановительного лечения. Девочка была сухой, как пустыня, когда уезжала туда делать фильм. Отвечать за все должен режиссер, с его, так называемыми, техническими приемами. Он всегда забывал о грани между реальной жизнью и вымыслом. Он подталкивал актеров жить образами его фильмов и за пределами кино. Она была почти ребенком. Это все равно, что дать ребенку лицензию на безумие. Ее героиня была пьяницей. Нам сообщили, что Робин пьянствует там, не просыхая. Она звонила нам пьяная или одурманенная наркотиками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111