Шантажирует.
Он сидел в серой комнате, размышлял о случившемся и думал о том, что же ему делать. Существовало два варианта.
Первый. В то время, как сюжет умер, он, как бы то ни было, волен продолжать претворение своего плана. Может быть, сейчас он более свободен, так как она не будет постоянно заглядывать через плечо и отвергать его идеи.
Второй вариант. Он сохранил видеозаписи».
Глава 23
Ния допила вино и оплатила счет. Выйдя на Бульвар Закатов, она прошла несколько кварталов. Ранний субботний вечер. Кафе переполнены. Магазины закрыты. Названия всех магазинов в этом районе начинались с буквы «В»: «Венеция», «Вираго», «Виланова».
Мэл Джибсон и Голди Хон глазели на нее с огромных, рекламных щитов фильма «Птица на проводе». Воздушные шарики в форме губ были привязаны к ручке «Мерседеса». Ния не хотела возвращаться домой. Она чувствовала себя спокойней в городе, среди людей. Конечно, мужчины поглядывали на нее заинтересованно. Но она понимала разницу между восхищением и узнаванием. План сработал – никто ее не узнавал.
В шесть она снова позвонила Харму и домой, и в офис. Ответа не было. Она опять оставила на автоответчике сообщение о том, что позвонит утром. Подумала, не оставить ли номер телефона Кэрол, но побоялась. Вначале ей надо поговорить с Хармом. Официально он работает на Мирину и Леонарда.
К тому времени, как Ния добралась до дома, совершенно стемнело. Она отнесла пакеты с купленными вещами на площадку, открыла дверь и вошла, Кэрол сидела на диване и смотрела телевизор. Когда Ния поздоровалась, мать подняла ладонь и, не отрывая взгляда от телевизора, сказала:
– Секундочку, детка. Я досмотрю эту часть, – потом повернулась в сторону Нии, взглянула и издала стон: – Боже, что ты сделала?
– Подкоротила волосы.
– Ты выглядишь отвратительно.
– Короткие волосы сейчас в моде, мама. Я не хочу, чтобы кто-то меня узнал.
– Тогда тебе следовало стать телефонисткой, – она снова взглянула на Нию. – Твои прекрасные, чудесные волосы! На какую роль сможешь ты теперь рассчитывать? – мать снова переключилась на телевизор. – Волосы были твоей фирменной маркой, вывеской.
– За свой последний фильм, мама, я получила Награду Академии.
– Ты выглядишь ужасно. Мужчины ненавидят короткие волосы. Но тебе тридцать лет, ты уже перестаешь обращать внимание на мнение мужчин.
Ния прошла мимо матери в спальню. Посмотрела из окна на бассейн. Подумала, разделась и натянула черный купальник. Вечер был теплый, а от одной мысли, что надо сидеть с матерью, пить и смотреть телевизор, ее тошнило. Она скучала по Харму.
– Ты ведь не собираешься снова уходить? – окликнула ее Кэрол.
– Я только окунусь, мама.
– У меня есть для тебя сюрприз, детка.
– Прибереги его, – отозвалась Ния, спускаясь по покрытой зеленым ковриком лестнице к внутреннему двору. Бросив большое полотенце на стул, Ния встала на край бассейна, потом оттолкнулась и прыгнула в воду. От хлорки немного пощипывало глаза. Но в воде, нагревшейся за день под жарким солнцем, находиться было приятно. Ния энергично проплыла несколько раз от одного борта бассейна до другого. Тяжело дыша, остановилась под доской для прыжков и только тогда увидела сутулую мужскую фигуру в шезлонге на дальнем конце дворика. Над бассейном шелестели пальмы. Мужчина сидел задумавшись, положив голову на сцепленные пальцы.
Сердце у Нии бешено заколотилось. Она еще не знала, кто это, но почему-то испугалась. Спускаясь по лестнице, она не заметила, что во дворе кто-то есть. Мужчина встал и направился к ней. Знакомые серебристые волосы. Руки засунуты в карманы. Глаза и лицо скрыты в тени.
Леонард шагнул на край бассейна.
– Кэрол позвонила мне поздно ночью, чтобы сообщить, где ты находишься. Я сразу вылетел. Так или иначе мне надо было поговорить со своим адвокатом, Ния. Я боюсь, – тихо сказал он.
Ния по-прежнему молчала, затаившись в теплой воде. Пальцы вцепились в цементный борт. Она уговаривала себя:
– Не бойся. Он знал, что ты не поедешь на мотоцикле. Он не имеет никакого отношения к поломке тормоза. Это сделал не он, Леонард, – но ее затрясло, словно от ледяного ветра.
Он обошел бассейн и опустился на колени. Старые джинсы, белая рубашка, дорогой пиджак, теннисные туфли на босую ногу. Как всегда, он показался ей очень привлекательным. За пределами съемочной площадки он всегда был мягче, спокойнее, доступнее.
«Будь акулой, – сказала она себе – Не оленем, замершим в свете фар его машины или на мушке его охотничьего ружья».
Усеченная луна висела над верхушками пальм. Луна из мишуры. Фальшивая луна. Фальшивый городишко. Все здесь пропитано фальшью насквозь, даже материнский дом.
Ния вышла из бассейна, вытерла краем полотенца волосы, завернулась в него.
– Что ты с собой сделала? – спросил Леонард.
– Подстригла волосы, – ответила Ния.
Неужели они сами не видят.
– Но как же с продолжением фильма? – он произнес фразу медленно, словно это было самым важным в мире.
Ния пристально посмотрела на него, и он отвел глаза в сторону. «Что-то новое», – подумала она.
– Как быть, Леонард? Как вести себя, если Тэсс мертва? Разве ее смерть не более важная проблема для сценария? Я могу надеть парик. Ты согласен? – она села, металлический стул холодил тело. Леонард опустился рядом.
– Можно обнять тебя? Ты все еще сердишься, что я изменил сцены с невестой? – он говорил слишком спокойно и бесстрастно.
– К счастью для себя, я осталась жива. Не думаю, что хочу твоих объятий.
– Не думаешь.
– Нет, Леонард. Мы не о том говорим. Кто бы ни вывел мотоцикл из строя, надеялся, что на нем поеду я. Только ты и Мирина знали об изменениях в сценарии.
– Нет, не только, – ответил он, оставаясь странно спокойным. – У нас было собрание, когда ты уехала с Боландом. Мирина по-настоящему разозлилась на меня, что я угрожал тебе и поругался с Моравио. Она сказала, что ни ты, ни Тэсс не сядете на «Харлей». Она хотела видеть в сцене с мотоциклом Джека. Она хотела представить историю следующим образом: Джеку – Хэнку сон Кристины внушил опасения. Именно он сделал выбор, отказавшись от мотоцикла. Он твердо решил жениться. Мотоцикл – символ его старой жизни. Он решил начать жизнь новую. Вот чего хотела Мирина. Он должен был ехать на «Харлее» в город и продать его там.
– Именно так мы решили в тот день. Знали об этом многие люди – совещание было открытым. Но на следующее утро Мирина сказала, что, в конце концов, принимает мои соображения по развитию сценария.
Она согласилась делать все по моему предложению. Мы отправили на мотоцикле Тэсс. Вот почему все были в таком замешательстве.
Ния почувствовала, что, действительно, замерзла и поднялась.
– Тебе не стоит оставаться здесь, Леонард. Не могу поверить, что моя мать звонила тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111
Он сидел в серой комнате, размышлял о случившемся и думал о том, что же ему делать. Существовало два варианта.
Первый. В то время, как сюжет умер, он, как бы то ни было, волен продолжать претворение своего плана. Может быть, сейчас он более свободен, так как она не будет постоянно заглядывать через плечо и отвергать его идеи.
Второй вариант. Он сохранил видеозаписи».
Глава 23
Ния допила вино и оплатила счет. Выйдя на Бульвар Закатов, она прошла несколько кварталов. Ранний субботний вечер. Кафе переполнены. Магазины закрыты. Названия всех магазинов в этом районе начинались с буквы «В»: «Венеция», «Вираго», «Виланова».
Мэл Джибсон и Голди Хон глазели на нее с огромных, рекламных щитов фильма «Птица на проводе». Воздушные шарики в форме губ были привязаны к ручке «Мерседеса». Ния не хотела возвращаться домой. Она чувствовала себя спокойней в городе, среди людей. Конечно, мужчины поглядывали на нее заинтересованно. Но она понимала разницу между восхищением и узнаванием. План сработал – никто ее не узнавал.
В шесть она снова позвонила Харму и домой, и в офис. Ответа не было. Она опять оставила на автоответчике сообщение о том, что позвонит утром. Подумала, не оставить ли номер телефона Кэрол, но побоялась. Вначале ей надо поговорить с Хармом. Официально он работает на Мирину и Леонарда.
К тому времени, как Ния добралась до дома, совершенно стемнело. Она отнесла пакеты с купленными вещами на площадку, открыла дверь и вошла, Кэрол сидела на диване и смотрела телевизор. Когда Ния поздоровалась, мать подняла ладонь и, не отрывая взгляда от телевизора, сказала:
– Секундочку, детка. Я досмотрю эту часть, – потом повернулась в сторону Нии, взглянула и издала стон: – Боже, что ты сделала?
– Подкоротила волосы.
– Ты выглядишь отвратительно.
– Короткие волосы сейчас в моде, мама. Я не хочу, чтобы кто-то меня узнал.
– Тогда тебе следовало стать телефонисткой, – она снова взглянула на Нию. – Твои прекрасные, чудесные волосы! На какую роль сможешь ты теперь рассчитывать? – мать снова переключилась на телевизор. – Волосы были твоей фирменной маркой, вывеской.
– За свой последний фильм, мама, я получила Награду Академии.
– Ты выглядишь ужасно. Мужчины ненавидят короткие волосы. Но тебе тридцать лет, ты уже перестаешь обращать внимание на мнение мужчин.
Ния прошла мимо матери в спальню. Посмотрела из окна на бассейн. Подумала, разделась и натянула черный купальник. Вечер был теплый, а от одной мысли, что надо сидеть с матерью, пить и смотреть телевизор, ее тошнило. Она скучала по Харму.
– Ты ведь не собираешься снова уходить? – окликнула ее Кэрол.
– Я только окунусь, мама.
– У меня есть для тебя сюрприз, детка.
– Прибереги его, – отозвалась Ния, спускаясь по покрытой зеленым ковриком лестнице к внутреннему двору. Бросив большое полотенце на стул, Ния встала на край бассейна, потом оттолкнулась и прыгнула в воду. От хлорки немного пощипывало глаза. Но в воде, нагревшейся за день под жарким солнцем, находиться было приятно. Ния энергично проплыла несколько раз от одного борта бассейна до другого. Тяжело дыша, остановилась под доской для прыжков и только тогда увидела сутулую мужскую фигуру в шезлонге на дальнем конце дворика. Над бассейном шелестели пальмы. Мужчина сидел задумавшись, положив голову на сцепленные пальцы.
Сердце у Нии бешено заколотилось. Она еще не знала, кто это, но почему-то испугалась. Спускаясь по лестнице, она не заметила, что во дворе кто-то есть. Мужчина встал и направился к ней. Знакомые серебристые волосы. Руки засунуты в карманы. Глаза и лицо скрыты в тени.
Леонард шагнул на край бассейна.
– Кэрол позвонила мне поздно ночью, чтобы сообщить, где ты находишься. Я сразу вылетел. Так или иначе мне надо было поговорить со своим адвокатом, Ния. Я боюсь, – тихо сказал он.
Ния по-прежнему молчала, затаившись в теплой воде. Пальцы вцепились в цементный борт. Она уговаривала себя:
– Не бойся. Он знал, что ты не поедешь на мотоцикле. Он не имеет никакого отношения к поломке тормоза. Это сделал не он, Леонард, – но ее затрясло, словно от ледяного ветра.
Он обошел бассейн и опустился на колени. Старые джинсы, белая рубашка, дорогой пиджак, теннисные туфли на босую ногу. Как всегда, он показался ей очень привлекательным. За пределами съемочной площадки он всегда был мягче, спокойнее, доступнее.
«Будь акулой, – сказала она себе – Не оленем, замершим в свете фар его машины или на мушке его охотничьего ружья».
Усеченная луна висела над верхушками пальм. Луна из мишуры. Фальшивая луна. Фальшивый городишко. Все здесь пропитано фальшью насквозь, даже материнский дом.
Ния вышла из бассейна, вытерла краем полотенца волосы, завернулась в него.
– Что ты с собой сделала? – спросил Леонард.
– Подстригла волосы, – ответила Ния.
Неужели они сами не видят.
– Но как же с продолжением фильма? – он произнес фразу медленно, словно это было самым важным в мире.
Ния пристально посмотрела на него, и он отвел глаза в сторону. «Что-то новое», – подумала она.
– Как быть, Леонард? Как вести себя, если Тэсс мертва? Разве ее смерть не более важная проблема для сценария? Я могу надеть парик. Ты согласен? – она села, металлический стул холодил тело. Леонард опустился рядом.
– Можно обнять тебя? Ты все еще сердишься, что я изменил сцены с невестой? – он говорил слишком спокойно и бесстрастно.
– К счастью для себя, я осталась жива. Не думаю, что хочу твоих объятий.
– Не думаешь.
– Нет, Леонард. Мы не о том говорим. Кто бы ни вывел мотоцикл из строя, надеялся, что на нем поеду я. Только ты и Мирина знали об изменениях в сценарии.
– Нет, не только, – ответил он, оставаясь странно спокойным. – У нас было собрание, когда ты уехала с Боландом. Мирина по-настоящему разозлилась на меня, что я угрожал тебе и поругался с Моравио. Она сказала, что ни ты, ни Тэсс не сядете на «Харлей». Она хотела видеть в сцене с мотоциклом Джека. Она хотела представить историю следующим образом: Джеку – Хэнку сон Кристины внушил опасения. Именно он сделал выбор, отказавшись от мотоцикла. Он твердо решил жениться. Мотоцикл – символ его старой жизни. Он решил начать жизнь новую. Вот чего хотела Мирина. Он должен был ехать на «Харлее» в город и продать его там.
– Именно так мы решили в тот день. Знали об этом многие люди – совещание было открытым. Но на следующее утро Мирина сказала, что, в конце концов, принимает мои соображения по развитию сценария.
Она согласилась делать все по моему предложению. Мы отправили на мотоцикле Тэсс. Вот почему все были в таком замешательстве.
Ния почувствовала, что, действительно, замерзла и поднялась.
– Тебе не стоит оставаться здесь, Леонард. Не могу поверить, что моя мать звонила тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111