Он попросил ее не утруждать себя приездом в Бангкок на короткие каникулы, которые они еще раньше задумали провести вместе, не забирать девочку из школы и никому ничего не говорить. Пусть она живет как хочет, изучает что хочет и где хочет. А там видно будет.
Поначалу Мардж подумала, что муж сошел с ума, но по мере того, как от него не было никаких вестей, отчуждение нарастало, и больше она о нем не слышала. Знала, правда, что он писал дочери: одна открытка пришла из Гонконга, а вторая из Бангкока.
В последнюю их встречу все было чрезвычайно странно. Клэй приехал на похороны своей матери, и они взяли несколько выходных, чтобы поплыть на яхте во Флориду. Поначалу она обрадовалась. Муж попытался сблизиться с ней. Он был возбужден, и если бы так шло и дальше, это могло бы стать вторым медовым месяцем. Но уже на следующий день он переменился. Он говорил больше обычного – говорил, по сути, ни о чем, но не давал ей возможности ответить, словно бомбардировал ее какими-то безумными теориями. В общем, он вел себя странно. Может, это было запоздалой реакцией на смерть матери? Часто он передавал штурвал Мардж и уходил на нос судна. Он вытаскивал из кармана клочок бумаги и принимался читать. Она не спрашивала его ни о чем, но замечала, что каждый раз, когда он перечитывал эту бумажку, он менялся на глазах.
О сексе не было и речи, да она и не ждала этого. Эта составляющая их жизни началась скверно: сначала была неуклюжая возня – точь-в-точь, как предупреждала ее мать, иногда это было больно, а случалось, что, когда она уже находилась в высшей точке возбуждения, он скатывался с нее и невнятно бормотал извинения. Впоследствии это вообще прекратилось. Однако во время того последнего плавания Клэй был внимателен. Он ни разу не осадил ее и иногда даже пытался сказать что-нибудь смешное. Застаревшая злость прошла. Она и впрямь решила, что наконец-то между ними воцарился мир, о котором она так долго мечтала.
И вдруг он вновь резко изменился. Это произошло, когда они отчаливали от Форт-Лодердейла. Он заявил, что утром уезжает во Вьетнам.
– Что это значит? – спросила она.
– Все, что тебе угодно, – ответил Клэй.
– Мы же собирались провести неделю в Атланте?
– Собирались. А теперь не собираемся.
Потом он переменил тему и, направив судно в сторону порта, предложил пообедать, заодно поведав о том, как он представляет себе ситуацию. Каждый будет жить своей жизнью. Развод необязателен. Она может продолжать жить так, как жила до сих пор: жить в пляжном домике в Лодердейле или в лыжном – в Аспене. Он надеется, что она все же будет тратить деньги. Вернись в школу, делай что-нибудь, ведь тебе нравится, когда ты занята, сказал он. Все время что-то делать – это твой образ жизни, и ты всегда чем-то занималась, только без меня. Их брак, по его мнению, исчерпал себя уже давно. Внезапно он стал высокомерен и не позволял ей ответить. Если она будет настаивать, он уйдет немедленно, заявил Клэй. Больше эту тему он обсуждать не намерен.
Он много чего наговорил в тот раз. Больше, чем когда бы то ни было. В тот вечер Мардж напилась, и он уехал еще до того, как она проснулась. С тех пор он ей ни разу не позвонил и не прислал ни одной весточки.
Она лежала и вспоминала былое, как вдруг зазвонил телефон. Мужской голос представился полковником Майком Картером из ВВС США.
– Спасибо, что подождали, – произнес голос. – Сейчас ровно три часа, у нас с вами назначена встреча.
Мардж ответила, что сейчас спустится вниз, и повесила трубку. Внезапно она обрадовалась, что ей нужно выйти из этой комнаты, которая показалась ей сейчас маленькой и темной.
Майк Картер ждал ее возле лифта. Он был невысокого роста – вот и все, что она заметила.
– Может быть, зайдем в кафе, полковник Картер?
– А может, вы предпочитаете проехаться?
– Я уже ходила по городу целый день. Почему бы нам просто…
– Было бы лучше, если бы мы нашли что-то… э, более уединенное.
– Ну что ж…
Они направились к дверям. Возле них собрался, похоже, весь персонал гостиницы. У тротуара стоял черный лимузин. Портье открыл дверцу, и они забрались внутрь. Картер нажал на кнопку, подняв стеклянную перегородку, отделившую их от водителя.
– Что за секреты, полковник Картер?
– Это касается вашего мужа…
– Я так и подумала. Ну и что же с ним?
– Он пропал в бою.
– Пропал?
– Да, его самолет был сбит ракетой и взорвался, врезавшись в землю.
– Он…
– Прыжок с парашютом зафиксирован не был.
– Я хочу знать правду. Вы можете говорить откровенно.
– Он пропал без вести, миссис Уэйн-Тернер.
– Но вы должны знать что-то еще.
– Другой информацией мы не располагаем.
– Вы сказали, что никто не видел, как он прыгал с парашютом, не так ли?
– Так точно.
– Ну так скажите, что же, по-вашему, произошло – это останется между нами. Да не тяните же!
– Трудно вообразить, чтобы после этого он остался в живых.
– Значит, он мертв? Наверняка мертв. А как же иначе?
Мардж не знала, что еще сказать. Короткие вопросы, которыми она забросала полковника, истощили ее силы. Она сама не ожидала такого. Чего угодно, но только не этого.
Сказала ли она, что это ужасно? Может быть, и сказала. Ведь в подобных случаях, кажется, именно так и говорят. Что, пришла телеграмма от президента? Она не ослышалась? Нет. Он не сказал этого, но она поняла его именно так. Этот человек сообщил, что Клэя считают мертвым. Нет, только не Клэй. Ну почему он умер именно сейчас? Она всегда думала о нем так, как будто ему суждено жить вечно, как, например, Луне – и о таком же далеком.
Движение на улице было напряженным, и машина едва двигалась. Стеклоочистители кое-как справлялись с тяжелыми струями дождя. Они доползли до площади Согласия. Полковник рассказывал о том, как, где и когда происходил последний бой Клэя, но Мардж ничего не слышала.
– А он…
Картер выжидающе смотрел на нее. Глаза его словно пытались угадать вторую половину вопроса, но на лице ничего не отражалось. Он решил, что Мардж просто забыла, о чем хотела спросить. Полковнику и раньше приходилось выполнять подобные поручения, и каждый раз люди реагировали по-разному: одни начинали плакать, другие тихо всхлипывали или пытались сохранить присутствие духа. Но так или иначе, какая-то реакция была всегда. А женщина, сидевшая рядом с ним, не реагировала никак. Выражение мадонны на ее открытом привлекательном лице оставалось неизменным. Она смотрела сквозь него, словно его тут не было, и как будто минуту назад он не сообщил ей о смерти мужа.
Какой странный, этот маленький офицер, подумалось ей, на его лице написана тревога, а глаза – равнодушные. И вид у него не очень бравый. Наверное, прошел через все звания, а может, перепрыгнул через несколько, чтобы получить ранг военного атташе. Но явно – не лидер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
Поначалу Мардж подумала, что муж сошел с ума, но по мере того, как от него не было никаких вестей, отчуждение нарастало, и больше она о нем не слышала. Знала, правда, что он писал дочери: одна открытка пришла из Гонконга, а вторая из Бангкока.
В последнюю их встречу все было чрезвычайно странно. Клэй приехал на похороны своей матери, и они взяли несколько выходных, чтобы поплыть на яхте во Флориду. Поначалу она обрадовалась. Муж попытался сблизиться с ней. Он был возбужден, и если бы так шло и дальше, это могло бы стать вторым медовым месяцем. Но уже на следующий день он переменился. Он говорил больше обычного – говорил, по сути, ни о чем, но не давал ей возможности ответить, словно бомбардировал ее какими-то безумными теориями. В общем, он вел себя странно. Может, это было запоздалой реакцией на смерть матери? Часто он передавал штурвал Мардж и уходил на нос судна. Он вытаскивал из кармана клочок бумаги и принимался читать. Она не спрашивала его ни о чем, но замечала, что каждый раз, когда он перечитывал эту бумажку, он менялся на глазах.
О сексе не было и речи, да она и не ждала этого. Эта составляющая их жизни началась скверно: сначала была неуклюжая возня – точь-в-точь, как предупреждала ее мать, иногда это было больно, а случалось, что, когда она уже находилась в высшей точке возбуждения, он скатывался с нее и невнятно бормотал извинения. Впоследствии это вообще прекратилось. Однако во время того последнего плавания Клэй был внимателен. Он ни разу не осадил ее и иногда даже пытался сказать что-нибудь смешное. Застаревшая злость прошла. Она и впрямь решила, что наконец-то между ними воцарился мир, о котором она так долго мечтала.
И вдруг он вновь резко изменился. Это произошло, когда они отчаливали от Форт-Лодердейла. Он заявил, что утром уезжает во Вьетнам.
– Что это значит? – спросила она.
– Все, что тебе угодно, – ответил Клэй.
– Мы же собирались провести неделю в Атланте?
– Собирались. А теперь не собираемся.
Потом он переменил тему и, направив судно в сторону порта, предложил пообедать, заодно поведав о том, как он представляет себе ситуацию. Каждый будет жить своей жизнью. Развод необязателен. Она может продолжать жить так, как жила до сих пор: жить в пляжном домике в Лодердейле или в лыжном – в Аспене. Он надеется, что она все же будет тратить деньги. Вернись в школу, делай что-нибудь, ведь тебе нравится, когда ты занята, сказал он. Все время что-то делать – это твой образ жизни, и ты всегда чем-то занималась, только без меня. Их брак, по его мнению, исчерпал себя уже давно. Внезапно он стал высокомерен и не позволял ей ответить. Если она будет настаивать, он уйдет немедленно, заявил Клэй. Больше эту тему он обсуждать не намерен.
Он много чего наговорил в тот раз. Больше, чем когда бы то ни было. В тот вечер Мардж напилась, и он уехал еще до того, как она проснулась. С тех пор он ей ни разу не позвонил и не прислал ни одной весточки.
Она лежала и вспоминала былое, как вдруг зазвонил телефон. Мужской голос представился полковником Майком Картером из ВВС США.
– Спасибо, что подождали, – произнес голос. – Сейчас ровно три часа, у нас с вами назначена встреча.
Мардж ответила, что сейчас спустится вниз, и повесила трубку. Внезапно она обрадовалась, что ей нужно выйти из этой комнаты, которая показалась ей сейчас маленькой и темной.
Майк Картер ждал ее возле лифта. Он был невысокого роста – вот и все, что она заметила.
– Может быть, зайдем в кафе, полковник Картер?
– А может, вы предпочитаете проехаться?
– Я уже ходила по городу целый день. Почему бы нам просто…
– Было бы лучше, если бы мы нашли что-то… э, более уединенное.
– Ну что ж…
Они направились к дверям. Возле них собрался, похоже, весь персонал гостиницы. У тротуара стоял черный лимузин. Портье открыл дверцу, и они забрались внутрь. Картер нажал на кнопку, подняв стеклянную перегородку, отделившую их от водителя.
– Что за секреты, полковник Картер?
– Это касается вашего мужа…
– Я так и подумала. Ну и что же с ним?
– Он пропал в бою.
– Пропал?
– Да, его самолет был сбит ракетой и взорвался, врезавшись в землю.
– Он…
– Прыжок с парашютом зафиксирован не был.
– Я хочу знать правду. Вы можете говорить откровенно.
– Он пропал без вести, миссис Уэйн-Тернер.
– Но вы должны знать что-то еще.
– Другой информацией мы не располагаем.
– Вы сказали, что никто не видел, как он прыгал с парашютом, не так ли?
– Так точно.
– Ну так скажите, что же, по-вашему, произошло – это останется между нами. Да не тяните же!
– Трудно вообразить, чтобы после этого он остался в живых.
– Значит, он мертв? Наверняка мертв. А как же иначе?
Мардж не знала, что еще сказать. Короткие вопросы, которыми она забросала полковника, истощили ее силы. Она сама не ожидала такого. Чего угодно, но только не этого.
Сказала ли она, что это ужасно? Может быть, и сказала. Ведь в подобных случаях, кажется, именно так и говорят. Что, пришла телеграмма от президента? Она не ослышалась? Нет. Он не сказал этого, но она поняла его именно так. Этот человек сообщил, что Клэя считают мертвым. Нет, только не Клэй. Ну почему он умер именно сейчас? Она всегда думала о нем так, как будто ему суждено жить вечно, как, например, Луне – и о таком же далеком.
Движение на улице было напряженным, и машина едва двигалась. Стеклоочистители кое-как справлялись с тяжелыми струями дождя. Они доползли до площади Согласия. Полковник рассказывал о том, как, где и когда происходил последний бой Клэя, но Мардж ничего не слышала.
– А он…
Картер выжидающе смотрел на нее. Глаза его словно пытались угадать вторую половину вопроса, но на лице ничего не отражалось. Он решил, что Мардж просто забыла, о чем хотела спросить. Полковнику и раньше приходилось выполнять подобные поручения, и каждый раз люди реагировали по-разному: одни начинали плакать, другие тихо всхлипывали или пытались сохранить присутствие духа. Но так или иначе, какая-то реакция была всегда. А женщина, сидевшая рядом с ним, не реагировала никак. Выражение мадонны на ее открытом привлекательном лице оставалось неизменным. Она смотрела сквозь него, словно его тут не было, и как будто минуту назад он не сообщил ей о смерти мужа.
Какой странный, этот маленький офицер, подумалось ей, на его лице написана тревога, а глаза – равнодушные. И вид у него не очень бравый. Наверное, прошел через все звания, а может, перепрыгнул через несколько, чтобы получить ранг военного атташе. Но явно – не лидер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78