«Вряд ли я произвел на нее впечатление своей неотразимой внешностью», – горько усмехнувшись, подумал он. Найдя свой номер, он открыл дверь, вошел в комнату и включил свет. Девушка вошла следом и села на кровать.
– Я думал, вы тоже живете в этом отеле.
Вместо ответа она посмотрела на него долгим взглядом и улыбнулась. Гостья была невысокого роста, смуглой, с немного раскосыми глазами и пухлыми, чувственными губами. Как бы к этому отнеслась Мардж? Да никак.
– Вы американец? – спросила она.
Акцент показался ему знакомым. Наверное, испанка, подумал он.
– Вы угадали.
– У нас, на Филиппинах, много американцев.
– Вы приехали посмотреть Париж?
– Нет, я здесь учусь. Вы любите секс?
– Что вы сказали?
– Знаете, в Париже все так дорого. Я могу доставить вам удовольствие, если вы мне поможете деньгами.
– Сколько вам надо?
Майк не ожидал от себя такого, но было уже поздно.
– Четыреста франков или сто долларов. Не беспокойтесь, вы не пожалеете.
Она снова улыбнулась – фальшиво и мерзко, взглянув при этом на свои часики.
– У меня с собой нет таких денег.
– А сколько у вас есть?
– Ну, долларов пятьдесят… А вообще-то я очень устал.
– Я вас разбужу, будьте уверены. Я могу и за пятьдесят…
Он уж и не помнил, когда в последний раз имел дело с проституткой. Эта же явно не была профессионалкой. Она натянуто улыбалась и будто боялась чего-то, глядя то на дверь, то на часы. Ему хотелось, чтобы она передумала и ушла.
– Ты будешь все делать сама.
– Только деньги вперед.
Он отсчитал пятьдесят франков.
– Всегда лучше сначала покончить с делами, тогда чувствуешь себя более раскованной, – заметила шлюха и начала раздеваться. «Толстая белая коротышка», – с отвращением подумал Майк. Уложив его на постель, она начала снимать с него сначала ботинки, потом – носки и брюки.
– Я сейчас, только схожу в ванну.
Пока она мылась, он позвонил телефонистке и попросил разбудить его в семь утра. Он все еще надеялся, что девица уйдет, но она вернулась.
– Как тебя зовут?
– Лола. Лола Мартинес.
Она его совсем не возбуждала и работала наподобие механика, пытающегося завести заглохший двигатель. Но как она ни облизывала его, как ни сосала его член, Майк лежал, словно бревно. Его раздражала ее нескончаемая болтовня – о том, как тяжело в Париже иностранцам, как она скучает по тропикам и родным. Голос у нее был визгливо-скрипучий.
– Ты слишком агрессивна, – сказал он.
– Вам вернуть деньги?
– Не надо, – покорно ответил он, мечтая только о том, чтобы она поскорей убралась. Но она вспрыгнула на постель, крепко обняла его и положила на себя. Обхватив его своими коротенькими ножками, она изо все сил старалась, чтобы его мягкий член вошел в нее. Когда ей это наконец удалось, она принялась помогать ему телодвижениями. Майк пытался представить себе, что это какая-то другая женщина, но ему не удавалось даже это, ее прокуренный рот и потное тело вызывали только единственное желание: поскорей избавиться от этого кошмара.
Наконец все кончилось, и она издала фальшивый стон, а затем со словами: «Ты великолепен!» – мигом оделась и выбежала вон. Сначала Майк никак не мог заснуть, но потом с трудом пришел в себя – уже от телефонного звонка. Приняв холодный душ, он выскочил на улицу, сел в машину и поехал за Мардж.
И вот ее нет. Сейчас, должно быть, она уже в Марселе. Бросив взгляд на взлетно-посадочную полосу, он расплатился и вышел из бара. Всю дорогу от аэропорта до города он проклинал себя за глупость и доверчивость. Его подло обманули, и виноват в этом был Клэй. Он нажал на газ, взгляд его был устремлен на дорогу, но уйти от проклятых мыслей не удавалось. У него в запасе всего две недели, а у чертова Клэя – полная свобода да еще Мардж, которая до сих пор не может его забыть.
Откуда вся эта напасть? Этот Клэй, шлепнувшийся с неба, не разбившись о землю? Эта Мардж, вторгшаяся в его жизнь и нарушившая ее спокойное течение? Нет, думать обо всем этом уже не было сил. Надо сосредоточиться перед въездом в город – до него оставалось всего десять километров, вот-вот начнутся пробки. Ее пароход отходит в одиннадцать. Ну и пусть, подумал он, ей же хуже, она еще вспомнит его.
40
Огромный лайнер водоизмещением в двадцать тысяч тонн, по словам его капитана-грека, больше походил не на пароход, а на фешенебельный плавучий отель международного класса: два плавательных бассейна, пять палуб для отдыха и развлечений, сауна, спортзал и множество разных салонов и гостиных. В общем, проспекты не могли отразить всего великолепия этого гигантского сооружения, бороздившего воды Средиземного моря. Мардж была приятно удивлена и решила обо всем написать Майку как только окажется на суше.
И команда, и пассажиры были собраны со всего света. В ресторане Мардж заметила несколько знаменитостей, но роскошные блюда в основном французской кухни и вышколенные официанты-итальянцы затмили собой все остальное. Пароход направлялся в Мальорку через Сицилию и Сардинию, а обратно – через Марсель и Монако. Она предвкушала свидание с Пальмой, оставившей в ее сердце неизгладимые воспоминания. Обещали стоянку на целый день, и ей вполне хватит времени, чтобы воскресить в памяти самые, пожалуй, счастливые дни ее жизни. Пассажиры намеревались собраться после ланча и познакомиться поближе, но Мардж не была расположена к светскому общению, она чувствовала себя разбитой после встречи с Майком. Она даже толком не могла понять, что произошло, но он стал ее раздражать. Мардж не желала больше иметь его в качестве любовника. Отныне он становился ее другом, не более того. Сравнивая Майка с Клэем, она все-таки отдавала предпочтение последнему, хотя он и обвинял ее во фригидности. Сейчас она поняла, что это далеко не так, просто у Клэя не хватало терпения. Майка она попросту соблазнила, чтобы он помог ей пережить тяжелые минуты, но Клэй – это совсем другое.
Подали кофе. Чуть позже Мардж отправилась в свои роскошные апартаменты, выдержанные в ее любимых голубых и бежевых тонах. На столике стоял огромный букет цветов – подарок от «Интерконтиненталя». Она легла на широкую кровать и погрузилась в сладкий сон.
Первые несколько дней Мардж в основном спала с перерывами на завтрак, обед и ужин, немного загорала, иногда брала в руки книгу и рассеянно пробегала несколько страниц. За столом с ней сидела неразговорчивая японка, жена торговца сушеной рыбой из Хоккайдо. Мардж решила, что ей очень повезло, но она ошиблась, поскольку, немного освоившись, японка начала тараторить, не переставая.
– Чудесная еда, не правда ли? – вкрадчивым голосом спрашивала она.
– Эта жирная пища не для меня, я на диете, – отвечала Мардж как можно вежливей, – вам повезло, вы худенькая.
Соседка была явно польщена и продолжала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
– Я думал, вы тоже живете в этом отеле.
Вместо ответа она посмотрела на него долгим взглядом и улыбнулась. Гостья была невысокого роста, смуглой, с немного раскосыми глазами и пухлыми, чувственными губами. Как бы к этому отнеслась Мардж? Да никак.
– Вы американец? – спросила она.
Акцент показался ему знакомым. Наверное, испанка, подумал он.
– Вы угадали.
– У нас, на Филиппинах, много американцев.
– Вы приехали посмотреть Париж?
– Нет, я здесь учусь. Вы любите секс?
– Что вы сказали?
– Знаете, в Париже все так дорого. Я могу доставить вам удовольствие, если вы мне поможете деньгами.
– Сколько вам надо?
Майк не ожидал от себя такого, но было уже поздно.
– Четыреста франков или сто долларов. Не беспокойтесь, вы не пожалеете.
Она снова улыбнулась – фальшиво и мерзко, взглянув при этом на свои часики.
– У меня с собой нет таких денег.
– А сколько у вас есть?
– Ну, долларов пятьдесят… А вообще-то я очень устал.
– Я вас разбужу, будьте уверены. Я могу и за пятьдесят…
Он уж и не помнил, когда в последний раз имел дело с проституткой. Эта же явно не была профессионалкой. Она натянуто улыбалась и будто боялась чего-то, глядя то на дверь, то на часы. Ему хотелось, чтобы она передумала и ушла.
– Ты будешь все делать сама.
– Только деньги вперед.
Он отсчитал пятьдесят франков.
– Всегда лучше сначала покончить с делами, тогда чувствуешь себя более раскованной, – заметила шлюха и начала раздеваться. «Толстая белая коротышка», – с отвращением подумал Майк. Уложив его на постель, она начала снимать с него сначала ботинки, потом – носки и брюки.
– Я сейчас, только схожу в ванну.
Пока она мылась, он позвонил телефонистке и попросил разбудить его в семь утра. Он все еще надеялся, что девица уйдет, но она вернулась.
– Как тебя зовут?
– Лола. Лола Мартинес.
Она его совсем не возбуждала и работала наподобие механика, пытающегося завести заглохший двигатель. Но как она ни облизывала его, как ни сосала его член, Майк лежал, словно бревно. Его раздражала ее нескончаемая болтовня – о том, как тяжело в Париже иностранцам, как она скучает по тропикам и родным. Голос у нее был визгливо-скрипучий.
– Ты слишком агрессивна, – сказал он.
– Вам вернуть деньги?
– Не надо, – покорно ответил он, мечтая только о том, чтобы она поскорей убралась. Но она вспрыгнула на постель, крепко обняла его и положила на себя. Обхватив его своими коротенькими ножками, она изо все сил старалась, чтобы его мягкий член вошел в нее. Когда ей это наконец удалось, она принялась помогать ему телодвижениями. Майк пытался представить себе, что это какая-то другая женщина, но ему не удавалось даже это, ее прокуренный рот и потное тело вызывали только единственное желание: поскорей избавиться от этого кошмара.
Наконец все кончилось, и она издала фальшивый стон, а затем со словами: «Ты великолепен!» – мигом оделась и выбежала вон. Сначала Майк никак не мог заснуть, но потом с трудом пришел в себя – уже от телефонного звонка. Приняв холодный душ, он выскочил на улицу, сел в машину и поехал за Мардж.
И вот ее нет. Сейчас, должно быть, она уже в Марселе. Бросив взгляд на взлетно-посадочную полосу, он расплатился и вышел из бара. Всю дорогу от аэропорта до города он проклинал себя за глупость и доверчивость. Его подло обманули, и виноват в этом был Клэй. Он нажал на газ, взгляд его был устремлен на дорогу, но уйти от проклятых мыслей не удавалось. У него в запасе всего две недели, а у чертова Клэя – полная свобода да еще Мардж, которая до сих пор не может его забыть.
Откуда вся эта напасть? Этот Клэй, шлепнувшийся с неба, не разбившись о землю? Эта Мардж, вторгшаяся в его жизнь и нарушившая ее спокойное течение? Нет, думать обо всем этом уже не было сил. Надо сосредоточиться перед въездом в город – до него оставалось всего десять километров, вот-вот начнутся пробки. Ее пароход отходит в одиннадцать. Ну и пусть, подумал он, ей же хуже, она еще вспомнит его.
40
Огромный лайнер водоизмещением в двадцать тысяч тонн, по словам его капитана-грека, больше походил не на пароход, а на фешенебельный плавучий отель международного класса: два плавательных бассейна, пять палуб для отдыха и развлечений, сауна, спортзал и множество разных салонов и гостиных. В общем, проспекты не могли отразить всего великолепия этого гигантского сооружения, бороздившего воды Средиземного моря. Мардж была приятно удивлена и решила обо всем написать Майку как только окажется на суше.
И команда, и пассажиры были собраны со всего света. В ресторане Мардж заметила несколько знаменитостей, но роскошные блюда в основном французской кухни и вышколенные официанты-итальянцы затмили собой все остальное. Пароход направлялся в Мальорку через Сицилию и Сардинию, а обратно – через Марсель и Монако. Она предвкушала свидание с Пальмой, оставившей в ее сердце неизгладимые воспоминания. Обещали стоянку на целый день, и ей вполне хватит времени, чтобы воскресить в памяти самые, пожалуй, счастливые дни ее жизни. Пассажиры намеревались собраться после ланча и познакомиться поближе, но Мардж не была расположена к светскому общению, она чувствовала себя разбитой после встречи с Майком. Она даже толком не могла понять, что произошло, но он стал ее раздражать. Мардж не желала больше иметь его в качестве любовника. Отныне он становился ее другом, не более того. Сравнивая Майка с Клэем, она все-таки отдавала предпочтение последнему, хотя он и обвинял ее во фригидности. Сейчас она поняла, что это далеко не так, просто у Клэя не хватало терпения. Майка она попросту соблазнила, чтобы он помог ей пережить тяжелые минуты, но Клэй – это совсем другое.
Подали кофе. Чуть позже Мардж отправилась в свои роскошные апартаменты, выдержанные в ее любимых голубых и бежевых тонах. На столике стоял огромный букет цветов – подарок от «Интерконтиненталя». Она легла на широкую кровать и погрузилась в сладкий сон.
Первые несколько дней Мардж в основном спала с перерывами на завтрак, обед и ужин, немного загорала, иногда брала в руки книгу и рассеянно пробегала несколько страниц. За столом с ней сидела неразговорчивая японка, жена торговца сушеной рыбой из Хоккайдо. Мардж решила, что ей очень повезло, но она ошиблась, поскольку, немного освоившись, японка начала тараторить, не переставая.
– Чудесная еда, не правда ли? – вкрадчивым голосом спрашивала она.
– Эта жирная пища не для меня, я на диете, – отвечала Мардж как можно вежливей, – вам повезло, вы худенькая.
Соседка была явно польщена и продолжала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78