Через окно я увидел Аманду, склонившуюся за стойкой.
Тесное, вытянутое в длину помещение было окрашено в розовый и голубой цвета. Арабское название бара перекликалось с несколькими картинками и фотографиями одалисок и караванов верблюдов.
Я сел на высокий табурет у пустой стойки. Аманда подняла глаза от раковины, в которой мыла посуду. На ней была голубая блузка с закатанными до локтя рукавами и другой парик.
– Черный кофе, пожалуйста.
Она скользнула по мне взглядом, опустила глаза и вынула руки из раковины. Потом начала медленно вытирать их тряпкой.
– Как жизнь? – улыбнулся я ей.
– Сам видишь.
– Хорошо погуляла вчера?
– Как обычно.
Поставив на стойку блюдце с ложечкой и сахаром, она повернулась ко мне спиной. Бюстгальтер врезался ей в тело и сзади был очень заметен.
Наконец кофе был готов. Очень плохой кофе, слишком много цикория. Я закурил маленькую сигару.
– Паулино приходил?
Она не сразу ответила. Посмотрела на меня и отвела глаза.
– Нет.
И снова принялась за стаканы.
– Мы много лет не виделись, Аманда, мне нужно очень срочно поговорить с ним. Скажи, где я могу его найти.
– А мне какое дело! – вдруг закричала она. – Почему ты не спросишь у Ванессы, а? Почему ты у нее не спрашиваешь? Я не имею ничего общего с этим мерзавцем.
– Я знаю, Амандита, что у вас с ним нет ничего общего, но я представления не имею, где искать Ванессу, а мне нужно срочно повидаться с Паулино.
– Чего проще: сходи вечером в "Рудольф", она там будет.
– Амандита, детка, мне нужно поговорить с Паулино сейчас.
– Я ничего не знаю, спроси у этой шлюхи Ванессы. – Она поджала губы и стала яростно мыть стаканы. – С двенадцати ночи она промышляет в районе улицы Рискаль, на углу Кастельяна… И оставь меня в покое.
Я попытался изобразить обворожительную улыбку.
– Послушай, детка, будь умницей, скажи, где находится контора Паулино по грузовым перевозкам?
– Оставь меня в покое, я тебе сказала! Ты что, не понимаешь? Что ты ко мне пристал, идиот! Сколько раз тебе надо говорить!
Я обернулся. В дверях кухни, потирая руки, стоял какой-то субъект с перебитым носом и следами оспы на лице. По виду он был выходцем из Северной Африки.
Вьющиеся волосы росли почти что от самых бровей, похожих на раздавленную летучую мышь. На нем была когда-то белая майка, натянутая на квадратные плечи.
Грудные мускулы напоминали два огромных батона.
Он медленно двинулся в мою сторону с мерзкой улыбочкой на лице, свойственной пижонам, проводящим целые дни в спортзалах. Этот был у них, наверно, королем.
Обойдя стойку, он остановился, скрестив руки на груди.
Никогда не видел таких бицепсов.
Я слез с табуретки.
– Что-нибудь случилось, Аманда? – спросил он, не спуская с меня глаз.
– Этот идиот не дает мне покоя!
– Мы с ней друзья, – сказал я, положив сигару на блюдце и пытаясь снова изобразить обворожительную улыбку. – Все в порядке. Аманда, наверно, плохо выспалась. Я справлялся у нее о нашем общем знакомом.
– Валяй отсюда поскорее, а то врежу по твоей дерьмовой роже.
Я вздохнул.
– Врежь ему. Карим, врежь, пожалуйста. – У Аманды заблестели глаза. – Он все время пристает ко мне.
– Не стоит заводиться с утра пораньше, – сказал я и на всякий случай сделал шаг назад.
Этот шаг спас меня от хромоты. Кудрявый атлет слегка наклонился и повел бедрами. Я не успел заметить его ногу. Он ударил меня по коленке, раздался глухой хруст, и я свалился на пол, как тряпичная кукла. Не отступи я на шаг, он бы сломал мне ногу. С большим трудом мне удалось подняться.
Второй удар, нанесенный левым каблуком, тоже оказался для меня неожиданным. Прием называется "мельница". Он целил в челюсть, а попал в плечо. Я снова упал, попытался встать, но правая нога не распрямлялась.
Он продолжал мерзко улыбаться. Потом встал в позу каратиста: расставил ноги и вытянул вперед руки.
Амандита была в восторге. Она смеялась и аплодировала герою.
– Дай ему. Карим, дай!
Мне удалось встать на ноги и согнуть колено. Лицо у меня пылало. Я медленно снял пиджак, положил его на стол, ослабил узел галстука. У Карима сверкали глаза. Я сжал зубы и вспомнил советы моего бывшего тренера Рикардо по прозвищу Тигр с улицы Аточа.
Главное расслабиться. Чувство ненависти стало улетучиваться. Я посмотрел на него как на пустое место и стал сгибать и разгибать колено.
– Он убьет тебя! У него "черный пояс"[5]! – Аманда легла грудью на стойку и снова стала аплодировать. – Вот это кино!
– Ладно, попроси прощения у Аманды и убирайся. У меня много дел. Понял?
Кровь снова прилила к лицу. Мне стало жарко.
– Я тебя проучу, парень. Ты плохо воспитан. Ты просто кусок дерьма, кусок собачьего дерьма, даже хуже.
Ясно, сукин сын?
Он издал холодящий кровь клич и бросился на меня, вытянув вперед ногу. В спортивном зале ему бы поставили высший балл. Отлично выполненное упражнение.
Но не для такого маленького и узкого помещения.
Его резкие повороты требовали пространства, я же в нем не нуждался: отступил чуть влево, наклонился, и его нога просвистела рядом с моим ухом. Прежде чем он успел стать на обе ноги, я ткнул ему пальцами в глаза. Он закричал от боли. Этому меня Тигр не учил. Этому меня научила улица.
Из глазных яблок у него сочилась кровь, он закрыл лицо руками, естественный жест в подобной ситуации для любого человека, каким бы сильным он ни был. Человек всегда хочет выжить. Карим кричал, кричал, не переставая.
Потом я нанес ему удар в пах. Хорошо рассчитанный, точный удар, поваливший его на колени. Примерившись, я еще раз ударил, на этот раз в левый висок, и отступил на шаг, освобождая место на полу. Он свалился как мешок и застыл.
Я медленно подошел к стойке. Амандита стояла белая как мел, опершись о стеллажи с бутылками, прикрыв рукой рот. Глаза у нее готовы были выскочить из орбит.
– Нет, нет, не надо! – всхлипнула она.
Я протянул руку и схватил ее за блузку.
– Где? – задал я только один вопрос.
– Кон.., контора "Загородные перевозки".., проспект Вирхен-де-Африка.., в Карабанчеле… Вы найдете.., в конце улицы…"
Я отпустил ее.
– Спасибо, Амандита.
Она удивленно уставилась на меня.
– Не.., не за что.
Я с размаху влепил ей пощечину. Она пошатнулась, свалила несколько бутылок и стаканов и уселась на пол среди битого стекла.
Я медленно надел пиджак, поправил рубашку, подтянул узел галстука. Парень по имени Карим все еще лежал, закрыв ладонями лицо. Его рвало.
Глава 16
"Загородные перевозки" производили впечатление процветающего предприятия. В огромном гараже было шумно, вокруг больших грузовиков носились какие-то люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Тесное, вытянутое в длину помещение было окрашено в розовый и голубой цвета. Арабское название бара перекликалось с несколькими картинками и фотографиями одалисок и караванов верблюдов.
Я сел на высокий табурет у пустой стойки. Аманда подняла глаза от раковины, в которой мыла посуду. На ней была голубая блузка с закатанными до локтя рукавами и другой парик.
– Черный кофе, пожалуйста.
Она скользнула по мне взглядом, опустила глаза и вынула руки из раковины. Потом начала медленно вытирать их тряпкой.
– Как жизнь? – улыбнулся я ей.
– Сам видишь.
– Хорошо погуляла вчера?
– Как обычно.
Поставив на стойку блюдце с ложечкой и сахаром, она повернулась ко мне спиной. Бюстгальтер врезался ей в тело и сзади был очень заметен.
Наконец кофе был готов. Очень плохой кофе, слишком много цикория. Я закурил маленькую сигару.
– Паулино приходил?
Она не сразу ответила. Посмотрела на меня и отвела глаза.
– Нет.
И снова принялась за стаканы.
– Мы много лет не виделись, Аманда, мне нужно очень срочно поговорить с ним. Скажи, где я могу его найти.
– А мне какое дело! – вдруг закричала она. – Почему ты не спросишь у Ванессы, а? Почему ты у нее не спрашиваешь? Я не имею ничего общего с этим мерзавцем.
– Я знаю, Амандита, что у вас с ним нет ничего общего, но я представления не имею, где искать Ванессу, а мне нужно срочно повидаться с Паулино.
– Чего проще: сходи вечером в "Рудольф", она там будет.
– Амандита, детка, мне нужно поговорить с Паулино сейчас.
– Я ничего не знаю, спроси у этой шлюхи Ванессы. – Она поджала губы и стала яростно мыть стаканы. – С двенадцати ночи она промышляет в районе улицы Рискаль, на углу Кастельяна… И оставь меня в покое.
Я попытался изобразить обворожительную улыбку.
– Послушай, детка, будь умницей, скажи, где находится контора Паулино по грузовым перевозкам?
– Оставь меня в покое, я тебе сказала! Ты что, не понимаешь? Что ты ко мне пристал, идиот! Сколько раз тебе надо говорить!
Я обернулся. В дверях кухни, потирая руки, стоял какой-то субъект с перебитым носом и следами оспы на лице. По виду он был выходцем из Северной Африки.
Вьющиеся волосы росли почти что от самых бровей, похожих на раздавленную летучую мышь. На нем была когда-то белая майка, натянутая на квадратные плечи.
Грудные мускулы напоминали два огромных батона.
Он медленно двинулся в мою сторону с мерзкой улыбочкой на лице, свойственной пижонам, проводящим целые дни в спортзалах. Этот был у них, наверно, королем.
Обойдя стойку, он остановился, скрестив руки на груди.
Никогда не видел таких бицепсов.
Я слез с табуретки.
– Что-нибудь случилось, Аманда? – спросил он, не спуская с меня глаз.
– Этот идиот не дает мне покоя!
– Мы с ней друзья, – сказал я, положив сигару на блюдце и пытаясь снова изобразить обворожительную улыбку. – Все в порядке. Аманда, наверно, плохо выспалась. Я справлялся у нее о нашем общем знакомом.
– Валяй отсюда поскорее, а то врежу по твоей дерьмовой роже.
Я вздохнул.
– Врежь ему. Карим, врежь, пожалуйста. – У Аманды заблестели глаза. – Он все время пристает ко мне.
– Не стоит заводиться с утра пораньше, – сказал я и на всякий случай сделал шаг назад.
Этот шаг спас меня от хромоты. Кудрявый атлет слегка наклонился и повел бедрами. Я не успел заметить его ногу. Он ударил меня по коленке, раздался глухой хруст, и я свалился на пол, как тряпичная кукла. Не отступи я на шаг, он бы сломал мне ногу. С большим трудом мне удалось подняться.
Второй удар, нанесенный левым каблуком, тоже оказался для меня неожиданным. Прием называется "мельница". Он целил в челюсть, а попал в плечо. Я снова упал, попытался встать, но правая нога не распрямлялась.
Он продолжал мерзко улыбаться. Потом встал в позу каратиста: расставил ноги и вытянул вперед руки.
Амандита была в восторге. Она смеялась и аплодировала герою.
– Дай ему. Карим, дай!
Мне удалось встать на ноги и согнуть колено. Лицо у меня пылало. Я медленно снял пиджак, положил его на стол, ослабил узел галстука. У Карима сверкали глаза. Я сжал зубы и вспомнил советы моего бывшего тренера Рикардо по прозвищу Тигр с улицы Аточа.
Главное расслабиться. Чувство ненависти стало улетучиваться. Я посмотрел на него как на пустое место и стал сгибать и разгибать колено.
– Он убьет тебя! У него "черный пояс"[5]! – Аманда легла грудью на стойку и снова стала аплодировать. – Вот это кино!
– Ладно, попроси прощения у Аманды и убирайся. У меня много дел. Понял?
Кровь снова прилила к лицу. Мне стало жарко.
– Я тебя проучу, парень. Ты плохо воспитан. Ты просто кусок дерьма, кусок собачьего дерьма, даже хуже.
Ясно, сукин сын?
Он издал холодящий кровь клич и бросился на меня, вытянув вперед ногу. В спортивном зале ему бы поставили высший балл. Отлично выполненное упражнение.
Но не для такого маленького и узкого помещения.
Его резкие повороты требовали пространства, я же в нем не нуждался: отступил чуть влево, наклонился, и его нога просвистела рядом с моим ухом. Прежде чем он успел стать на обе ноги, я ткнул ему пальцами в глаза. Он закричал от боли. Этому меня Тигр не учил. Этому меня научила улица.
Из глазных яблок у него сочилась кровь, он закрыл лицо руками, естественный жест в подобной ситуации для любого человека, каким бы сильным он ни был. Человек всегда хочет выжить. Карим кричал, кричал, не переставая.
Потом я нанес ему удар в пах. Хорошо рассчитанный, точный удар, поваливший его на колени. Примерившись, я еще раз ударил, на этот раз в левый висок, и отступил на шаг, освобождая место на полу. Он свалился как мешок и застыл.
Я медленно подошел к стойке. Амандита стояла белая как мел, опершись о стеллажи с бутылками, прикрыв рукой рот. Глаза у нее готовы были выскочить из орбит.
– Нет, нет, не надо! – всхлипнула она.
Я протянул руку и схватил ее за блузку.
– Где? – задал я только один вопрос.
– Кон.., контора "Загородные перевозки".., проспект Вирхен-де-Африка.., в Карабанчеле… Вы найдете.., в конце улицы…"
Я отпустил ее.
– Спасибо, Амандита.
Она удивленно уставилась на меня.
– Не.., не за что.
Я с размаху влепил ей пощечину. Она пошатнулась, свалила несколько бутылок и стаканов и уселась на пол среди битого стекла.
Я медленно надел пиджак, поправил рубашку, подтянул узел галстука. Парень по имени Карим все еще лежал, закрыв ладонями лицо. Его рвало.
Глава 16
"Загородные перевозки" производили впечатление процветающего предприятия. В огромном гараже было шумно, вокруг больших грузовиков носились какие-то люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49