Мне он показался профессионалом, какая-нибудь специальная служба безопасности.
– У меня есть "габилондо" образца 1938 года.
– Я знаю, но это не лучший выход. Ты все еще мыслишь категориями полицейского. Постарайся встать на место обывателя.
– Ты, кажется, что-то придумал. Выкладывай.
Он поерзал в кресле.
– Замок в подъезде такой простой именно потому, что там сидит охранник… Но я узнал, что на девятом этаже есть две скромные квартирки, где без лишней рекламы делают этакий "массаж" мужчинам…
– Так-так, продолжай.
– Ну вот.., там открыто всю ночь. Какие возражения у охранника может вызвать наше желание сделать себе подобный массажик? Он откроет дверь, мы ему дадим, как полагается, на чай, и он нас проводит до лифта.
– Надеюсь, ему не придет в голову проводить нас на массаж?
– Будем надеяться.
– Нас сегодня ждет веселая ночка, Рикардо.
– Да, – ответил он.
Казалось, это его радует.
Глава 33
Охранник оказался молодым человеком с худым бледным лицом и острым вздернутым носом. Он сидел в застекленной каморке. Мы постучали, он поднял голову и внимательно посмотрел на нас через дверное стекло.
Потом медленно подошел, покачивая плечами, с гордостью демонстрируя свою хорошо отглаженную синюю форму. В нем чувствовалась та особая уверенность, которую дает оружие и право на его ношение. У дверей он остановился, вглядываясь в наши лица, положив руку на черную кобуру "габилондо" образца 1938 года, который выглядел поновее, чем мой.
– Что вам нужно? – спросил он.
Парадная дверь была застекленной. Мы не только услышали его вопрос, но и уловили сквозившие в нем нотки недоверия.
Рикардо робко улыбнулся.
– Нам на девятый этаж, – сказал он.
Глаза охранника ощупали нас с головы до ног, потом он открыл левой рукой замок и распахнул дверь, которая слабо скрипнула. Правую руку он не снимал с кобуры.
– Там закрыто.
– О! – воскликнул Рикардо. – Разве? А мне говорили…
– Закрыто.
– Мы всего на несколько минут, – сказал я, вытаскивая из кармана две купюры по тысяче песет и протягивая ему.
Какое-то мгновение он колебался, но потом решительно взял деньги, опасаясь, как бы они не исчезли, и спрятал в карман. Лицо его оставалось невозмутимым.
Закрыв входную дверь, он обратился ко мне:
– Подождите минуточку.
В стеклянной каморке он снял трубку стоявшего на столе черного телефона. Было видно, как он шевелит губами, разговаривая с кем-то.
На полу в вестибюле лежал зеленый палас, по обеим сторонам от двери стояли гарнитуры мягкой мебели – софа и два кресла, обитые черной тканью, на которые, возможно, никто никогда не садился. Над ними висело несколько картин, отмеченных печатью серийного производства. На одной был изображен тирольский домик, на другой – буря на море. Напротив дверей висела еще одна картина, изображавшая крестьян на телеге. Крестьяне выглядели очень веселыми.
Три ступеньки вели к застекленной каморке портье, позади нее виднелся длинный коридор с лифтами и панелями почтовых ящиков, похожих на урны в крематории.
Охранник закончил разговор, повесил трубку и снова подошел к нам.
– Вас ждут, – сказал он и провел рукой по губам. – Они уже закрыли, но вас примут. В другой раз приходите пораньше.
– Обязательно, – ответил Рикардо, – большое спасибо.
– Первый лифт, – показал охранник рукой. – Остальные уже не работают.
– Спасибо, – снова сказал Рикардо.
Охранник повернулся и пошел к себе в каморку. Мы направились к лифту, открыли дверь и вошли внутрь. Он следил через стекло за каждым нашим шагом.
Рикардо нажал на девятый этаж, и лифт бесшумно заскользил вверх.
– Не нравится мне этот тип, – сказал он.
Мне он тоже не нравился, но я промолчал.
Лифт остановился с мягким урчанием, мы вышли на тихую лестничную площадку. Пол здесь тоже был покрыт зеленым паласом. Двери квартир, расположенных по обе стороны лифта, напоминали бодрствующих часовых.
Одна из дверей приоткрылась. Появилось лицо, обрамленное светлыми завитыми кудряшками, и раздался шепот:
– Сюда, только потише.
Открывший дверь тип был в голубом шелковом халатике, оставлявшем открытыми розовые ноги без волос, похожие на окорок. Лицо у него было настолько гладким, почти без выпуклостей, что напоминало поверхность перстня, украшенного белыми камешками ровных зубов.
В небольшом холле, погруженном в полутьму, пахло сгущенным молоком и пирожными. На полулежал белый ковер, в углу стоял низкий столик с журналами и два кресла. На стенах висели литографии, изображавшие лежащих на мягких подушках мужчин. Все они были голыми и волосатыми.
– Извините за столь поздний визит, – сказал Рикардо, – но нам сказали, что у вас в это время еще открыто.
Тип в голубом халатике еще шире улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы.
– – Ничего страшного, я мало сплю.
– Прекрасно, – сказал я.
– Итак… – Он прижал руки к груди. – Вы ведь у нас раньше не бывали?
– Нет, – ответил Рикардо. – Нам вас порекомендовал Рамирес из "Агремана".
Блондин в голубом халатике поднял брови.
– Он такой забавный, – ввернул я.
– Ах, да! Рамирес! Как же, как же.
– Мы немножко выпили для храбрости и вот решились, – продолжал Рикардо. – Нам бы хотелось… – он оглянулся, – нам бы хотелось попробовать "четверку"…
Никогда не пробовали.
– Никогда, – подтвердил я.
– "Четверку" в это время?..
– Если мы сейчас не решимся, то в другой раз и подавно.
– Ну пожалуйста, – настаивал Рикардо.
– Видите ли.., это дорого стоит… У нас не забегаловка… Сюда приходят только очень, очень близкие друзья, вы меня понимаете?
– Как жаль! – воскликнул я и вытащил из кармана пачку фальшивых купюр, собственность Рикардо. Пересчитав деньги, я сказал:
– Здесь всего пятьдесят тысяч.
Этого хватит?
Голубой халатик широко открыл глаза и еще сильнее прижал ручки к груди.
– Хорошо.., конечно, этого вполне достаточно, конечно. О чем разговор. – Он посмотрел на меня. – Как тебя звать?
– Хуан, – ответил я. – Но ты можешь звать меня Хуанито.
– Хуанито Вальдеррама, – заявил Рикардо. – Вот как его зовут.
– Ах, какое красивое имя! Меня зовут Игнасио. А твоего друга? – Он указал на Рикардо.
– Деограсиас, – ответил тот. – Но для тебя просто Део, а я тебя буду звать Начо.
– Ах, как вы мне нравитесь! Мы будем большими друзьями!
Он взял деньги длинной белой рукой, похожей на крыло гусыни, и с ловкостью кассира пересчитал их.
– Все точно, Начо?
– Да, все прекрасно.., проходите. Может, выпьете что-нибудь?
– Послушай, Начо, ты не мог бы предупредить этого противного парня внизу, что мы немного задержимся у тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
– У меня есть "габилондо" образца 1938 года.
– Я знаю, но это не лучший выход. Ты все еще мыслишь категориями полицейского. Постарайся встать на место обывателя.
– Ты, кажется, что-то придумал. Выкладывай.
Он поерзал в кресле.
– Замок в подъезде такой простой именно потому, что там сидит охранник… Но я узнал, что на девятом этаже есть две скромные квартирки, где без лишней рекламы делают этакий "массаж" мужчинам…
– Так-так, продолжай.
– Ну вот.., там открыто всю ночь. Какие возражения у охранника может вызвать наше желание сделать себе подобный массажик? Он откроет дверь, мы ему дадим, как полагается, на чай, и он нас проводит до лифта.
– Надеюсь, ему не придет в голову проводить нас на массаж?
– Будем надеяться.
– Нас сегодня ждет веселая ночка, Рикардо.
– Да, – ответил он.
Казалось, это его радует.
Глава 33
Охранник оказался молодым человеком с худым бледным лицом и острым вздернутым носом. Он сидел в застекленной каморке. Мы постучали, он поднял голову и внимательно посмотрел на нас через дверное стекло.
Потом медленно подошел, покачивая плечами, с гордостью демонстрируя свою хорошо отглаженную синюю форму. В нем чувствовалась та особая уверенность, которую дает оружие и право на его ношение. У дверей он остановился, вглядываясь в наши лица, положив руку на черную кобуру "габилондо" образца 1938 года, который выглядел поновее, чем мой.
– Что вам нужно? – спросил он.
Парадная дверь была застекленной. Мы не только услышали его вопрос, но и уловили сквозившие в нем нотки недоверия.
Рикардо робко улыбнулся.
– Нам на девятый этаж, – сказал он.
Глаза охранника ощупали нас с головы до ног, потом он открыл левой рукой замок и распахнул дверь, которая слабо скрипнула. Правую руку он не снимал с кобуры.
– Там закрыто.
– О! – воскликнул Рикардо. – Разве? А мне говорили…
– Закрыто.
– Мы всего на несколько минут, – сказал я, вытаскивая из кармана две купюры по тысяче песет и протягивая ему.
Какое-то мгновение он колебался, но потом решительно взял деньги, опасаясь, как бы они не исчезли, и спрятал в карман. Лицо его оставалось невозмутимым.
Закрыв входную дверь, он обратился ко мне:
– Подождите минуточку.
В стеклянной каморке он снял трубку стоявшего на столе черного телефона. Было видно, как он шевелит губами, разговаривая с кем-то.
На полу в вестибюле лежал зеленый палас, по обеим сторонам от двери стояли гарнитуры мягкой мебели – софа и два кресла, обитые черной тканью, на которые, возможно, никто никогда не садился. Над ними висело несколько картин, отмеченных печатью серийного производства. На одной был изображен тирольский домик, на другой – буря на море. Напротив дверей висела еще одна картина, изображавшая крестьян на телеге. Крестьяне выглядели очень веселыми.
Три ступеньки вели к застекленной каморке портье, позади нее виднелся длинный коридор с лифтами и панелями почтовых ящиков, похожих на урны в крематории.
Охранник закончил разговор, повесил трубку и снова подошел к нам.
– Вас ждут, – сказал он и провел рукой по губам. – Они уже закрыли, но вас примут. В другой раз приходите пораньше.
– Обязательно, – ответил Рикардо, – большое спасибо.
– Первый лифт, – показал охранник рукой. – Остальные уже не работают.
– Спасибо, – снова сказал Рикардо.
Охранник повернулся и пошел к себе в каморку. Мы направились к лифту, открыли дверь и вошли внутрь. Он следил через стекло за каждым нашим шагом.
Рикардо нажал на девятый этаж, и лифт бесшумно заскользил вверх.
– Не нравится мне этот тип, – сказал он.
Мне он тоже не нравился, но я промолчал.
Лифт остановился с мягким урчанием, мы вышли на тихую лестничную площадку. Пол здесь тоже был покрыт зеленым паласом. Двери квартир, расположенных по обе стороны лифта, напоминали бодрствующих часовых.
Одна из дверей приоткрылась. Появилось лицо, обрамленное светлыми завитыми кудряшками, и раздался шепот:
– Сюда, только потише.
Открывший дверь тип был в голубом шелковом халатике, оставлявшем открытыми розовые ноги без волос, похожие на окорок. Лицо у него было настолько гладким, почти без выпуклостей, что напоминало поверхность перстня, украшенного белыми камешками ровных зубов.
В небольшом холле, погруженном в полутьму, пахло сгущенным молоком и пирожными. На полулежал белый ковер, в углу стоял низкий столик с журналами и два кресла. На стенах висели литографии, изображавшие лежащих на мягких подушках мужчин. Все они были голыми и волосатыми.
– Извините за столь поздний визит, – сказал Рикардо, – но нам сказали, что у вас в это время еще открыто.
Тип в голубом халатике еще шире улыбнулся, демонстрируя великолепные зубы.
– – Ничего страшного, я мало сплю.
– Прекрасно, – сказал я.
– Итак… – Он прижал руки к груди. – Вы ведь у нас раньше не бывали?
– Нет, – ответил Рикардо. – Нам вас порекомендовал Рамирес из "Агремана".
Блондин в голубом халатике поднял брови.
– Он такой забавный, – ввернул я.
– Ах, да! Рамирес! Как же, как же.
– Мы немножко выпили для храбрости и вот решились, – продолжал Рикардо. – Нам бы хотелось… – он оглянулся, – нам бы хотелось попробовать "четверку"…
Никогда не пробовали.
– Никогда, – подтвердил я.
– "Четверку" в это время?..
– Если мы сейчас не решимся, то в другой раз и подавно.
– Ну пожалуйста, – настаивал Рикардо.
– Видите ли.., это дорого стоит… У нас не забегаловка… Сюда приходят только очень, очень близкие друзья, вы меня понимаете?
– Как жаль! – воскликнул я и вытащил из кармана пачку фальшивых купюр, собственность Рикардо. Пересчитав деньги, я сказал:
– Здесь всего пятьдесят тысяч.
Этого хватит?
Голубой халатик широко открыл глаза и еще сильнее прижал ручки к груди.
– Хорошо.., конечно, этого вполне достаточно, конечно. О чем разговор. – Он посмотрел на меня. – Как тебя звать?
– Хуан, – ответил я. – Но ты можешь звать меня Хуанито.
– Хуанито Вальдеррама, – заявил Рикардо. – Вот как его зовут.
– Ах, какое красивое имя! Меня зовут Игнасио. А твоего друга? – Он указал на Рикардо.
– Деограсиас, – ответил тот. – Но для тебя просто Део, а я тебя буду звать Начо.
– Ах, как вы мне нравитесь! Мы будем большими друзьями!
Он взял деньги длинной белой рукой, похожей на крыло гусыни, и с ловкостью кассира пересчитал их.
– Все точно, Начо?
– Да, все прекрасно.., проходите. Может, выпьете что-нибудь?
– Послушай, Начо, ты не мог бы предупредить этого противного парня внизу, что мы немного задержимся у тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49