Он начал прощаться:
- Ну что ж, раз вы все берете в свои руки, я могу наконец позаботиться об ужине... Спокойной ночи, фрау Дитрих. Надеюсь, теперь все будет в порядке, - Мэтисон огляделся в поисках своего фотоаппарата, где-то брошенного, когда он пустился в погоню за воровкой.
- А, вот он, - он поднял фотоаппарат с пола. - Спокойной ночи. И закройте за мной дверь, ладно?
- В Зальцбурге никто никогда не запирает дверей...
- Сделайте это ради меня, - с умильной улыбкой попросил Мэтисон и быстро ретировался, оставив висеть в воздухе все вопросы, написанные на её дружелюбном лице. Пусть ей объяснит Анна, подумал он. Я, в конце концов, просто случайный прохожий.
Он побрел в отель. Вечер пропал. Оставалось только перекусить в номере и поработать над отчетом для Ньюхарта. Ему хотелось записать все по горячим следам, пока некоторые подробности не стерлись из памяти. Отчет должен быть готов к тому времени, когда позвонит Ньюхарт, то есть к полуночи. Сворачивая за угол, он поглядывал по сторонам, на дома и магазины, гадая, в какой из дверей исчезла эта женшина. Она молода, это точно. Совсем молода. Он успел заметить светлые чулки на стройных ногах и туфли без каблуков - ни одна женщина в мире не смогла бы так быстро бежать на каблуках. И развевающееся твидовое пальто какого-то нейтрального цвета, на расстоянии он не смог разобрать точно... Тут он вспомнил о мужчине в сером дождевике и оглянулся, но не заметил никаких признаков слежки. Полезно иногда потерять терпение и дать себе волю; кажется, настырный парень был несколько обескуражен...
В фойе отеля висела большая декоративная карта Зальцбурга и прилегающих терриорий, хорошо освещенная для блага туристов. Мэтисон уставился на карту, ожидая лифт. "К юго-востоку от Зальцбурга, сразу над Бад-Аузее..." Точно, почти сразу же за Бад-Аузее он нашел Унтервальд. Такая неприметная деревушка, что её название напечатано мелкими буковками, отметил Мэтисон. Она находилась у озера, маленького удлиненного пятнышка, окруженного зелеными и коричневыми пятнышками, а потом обведенного серым горами. Совсем мелким, почти нечитаемым шрифтом было напечатано название. Мэтисон подавил невольный импульс нагнуться и прочитать название - точно так же, как он удержался и не провел пальцем вдоль трассы от Зальцбурга к Бад-Аузее. Прищурившись, не без труда он прочитал наклонную надпись: Финстерзее. Да, точно, Финстерзее. Он отвернулся от карты, уставившись на ряды сувениров в витринах, стараясь продемонстрировать интерес больший, чем к карте. Наконец подъехал лифт, и Мэтисон поднялся в номер.
Первым делом он принес футляр с фотоаппаратом из ванной; пленка исчезла. Смехотворно, говорил он себе этим утром, подстраивая эту нехитрую ловушку; да, тогда это казалось ему излишним... А теперь?
Мэтисон выудил спичечный коробок из кармана пиджака и переложил в карман брюк - поближе к телу; он снял пиджак, распустил галстук. Подойдя к изголовью кровати, он снял телефонную трубку. Двойной скотч; сандвич; пишущую машинку с черной лентой. После некоторого раздумья он дополнил заказ ещё одним скотчем - предстоял долгий вечер. От плотного обеда с вином он с сожалением отказался: все равно невозможно почувствовать приятную расслабленность, когда предстоит сложная работа. Нужно собрать воедино события, слова, факты, наблюдения, выстроить их в строгой логической последовательности. Не больше трех страниц, включая сноски. Джимми Ньюхарт высоко ценит ясность и лаконичность.
Он хлопнулся на комфортабельную кровать в ожидании напитков. Итак, начнем с самого начала, сказал он себе. Во-первых, ты заметил двоих мужчин, когда сегодня утром шел в магазин Брайанта... эй, а куда они подевались потом? Начинай снова и сосредоточься! Ты вошел в магазин и увидел Анну Брайант...
Он чувствовал себя, как человек, пересекающий бурную реку, полную омутов и подводных течений, вроде бы близкий к успеху, и вдруг - неловкий шаг; хлоп! - и он оказывается по самые уши в воде...
Мэтисон отодвинул машинку в четверть двенадцатого. Он перечитал страницы предварительных наметок, убедившись, что не пропустил ничего существенного в своем отчете, и порвал черновик на мелкие кусочки. Отчет был отпечатан в двух экземплярах: один он оставит у себя, второй отправит почтой из аэропорта, когда будет улетать завтра из Зальцбурга. Мэтисон не любил полагаться на случай.
Он перечитал свой отчет ещё раз, включая дополнение (касающееся его впечатлений, заставляющих отнестись к предположениям Анны Брайант серьезно). Судя по тому, что сказала ему миссис Брайант, фирма "Ньюхарт и Моррис" столкнулась с двумя отдельными серьезными проблемами. Во-первых, мнимый контракт и подозрительный чек, подписанный неким Эмилем Берчем. Во-вторых, гибель Брайанта около Финстерзее. И поскольку Йетс так глубоко увяз в обеих, фирма поставлена в сложное, если не сказать - сомнительное, положение. Во-первых, "Ньюхарту и Моррису" предстояло понести некоторый финансовый урон, независимо от планов миссис Брайант; это был вопрос репутации порядочной фирмы. С другой стороны, смахивало на то, что их генеральный представитель в Европе оказался агентом английской разведки, использующим доброе имя фирмы для прикрытия своих рискованных делишек.
А это, подумал Мэтисон, сжигая один за другим обрывки бумаги в большой пепельнице, хуже джокера в раскладе соперника. Ньюхарту потребовалось много лет, чтобы создать свое издательство (Моррис пару лет назад благополучно отошел от дел), и теперь у него на глазах репутация и доброе имя фирмы могут быть втоптаны в грязь в течение нескольких недель. Даже просто злая сплетня, переданный шепотом слух могут оказаться не менее губительны, чем броские заголовки в газетах. К примеру, швейцарцы: станут ли они терпеть в Цюрихе офис фирмы, если выяснится, что это центр шпионской деятельности? Можно было найти единственное утешение во всей этой дьявольски неприятной истории: англичане, в общем-то, никогда не задевали американские национальные интересы. По крайней мере, считалось, что они играют в той же команде. В то же время, трудно расценивать внедрение английского шпиона в совершенно невинную американскую фирму как дружеский жест.
Пришло время приготовиться к звонку Ньюхарта. Он встал, чтобы переставить телефон на подлокотник кресла, стоявшего у окна. Вид из окна был таким же упоительным, как и днем, и теперь Мэтисон мог насладиться этим зрелищем в полной мере, удобно устроившись в мягком кресле. Архитекторы и каменщики, создатели этой красоты, просто, обалдели бы, если бы увидели, как эффектно выглядит их труд при электрическом освещении. Гррамотно размещенные фонари придавали панораме объемность. Может, мы не умеем строить, как они, подумал Мэтисон, вспоминая высокие стеклянные коробки и металлические ульи, разбросанные по современным городам, но зато мы умеем грамотно управляться со светом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60