- Да, - ответил Макферсон и взглянул на Морриса.
- Нет, - сказал Моррис и встал. - Пойду-ка прослушаю еще раз кое-какие собеседования Бенсона.
- Хорошая мысль, - сказал Макферсон, хотя вовсе так не считал. Он понял, что Моррису просто надо себя чем-то занять, надо что-то делать - хоть что-нибудь, лишь бы не заснуть.
Моррис вышел. Эллис тоже ушел, и Макферсон остался наедине со своими графиками и мыслями.
11
Росс закончила беседу с Андерсом к полудню. Она очень устала. От виски она немного успокоилась, но усталость только усилилась. К концу их беседы она уже с трудом подыскивала слова, теряла нить разговора, то и дело поправлялась, потому что произносила вовсе не то, что хотела сказать. До сих пор она никогда еще в жизни не чувствовала такой усталости, как сейчас.
Андерс же, напротив, слушал ее с величайшим вниманием.
- Где, как вы думаете, сейчас может находиться Бенсон? Куда он мог пойти?
Она покачала головой.
- Трудно сказать. Сейчас после перенесенного припадка он в постиктальном состоянии, как мы говорим, и предсказать его поведение невозможно.
- Но вы же его психиатр, - настаивал Андерс. - Вам должно быть многое о нем известно. Неужели вы не можете предположить, куда бы он мог пойти? Как он будет себя вести?
- Нет. - Боже, как же она устала! Неужели он не может понять? - Бенсон находится в ненормальном состоянии. Он почти психопат, он получил избыточное количество стимуляций, он пережил несколько припадков. Он может сделать все, что угодно.
- Но если он устал, испуган… - Андерс замолчал. - Как он может себя вести в таком состоянии? Как бы он себя повел?
- Слушайте, - сказала Росс, - так мы ни к чему не придем. Он может сделать все, что ему заблагорассудится.
- О'кей, - сказал Андерс. Он мельком взглянул на нее и отпил кофе.
Господи, ну почему он просто не пустит все дело на самотек? Его желание понять мотивы Бенсона и выследить его было смехотворно и нереалистично. К тому же всем и так известно, чем это обернется. Кто-нибудь выследит Бенсона и пристрелит его - тем все и кончится. Даже Бенсон сказал…
Она нахмурилась. А что он сказал? Что-то о том, как все это закончится. Как же это он сформулировал - дословно? Она попыталась припомнить, но не смогла. Она тогда была слишком напугана, чтобы придавать значение его словам.
- Да, это просто невозможно, - сказал Андерс, встав и подойдя к окну. - В любом другом городе шанс есть, но не в Лос-Анджелесе. Не в городе площадью пятьсот квадратных миль. Он же больше Нью-Йорка, Чикаго, Сан-Франциско и Филадельфии, вместе взятых. Вам это известно?
- Нет, - ответила она, не слушая.
- Слишком много возможностей спрятаться, - продолжал он. - Слишком много возможностей убежать: шоссе, аэропорты, морские пристани. Если он не дурак, он уже давно скрылся из города. Сбежал в Мексику или в Канаду.
- Он этого не сделает.
- А что он сделает?
- Он вернется в клинику.
Наступила пауза.
- Мне казалось, вы отказывались делать догадки на этот счет.
- Это только интуитивная догадка. Вот и все.
- Тогда поедем в больницу.
***
Центр нейропсихиатрических исследований походил на военный штаб. Все посещения были отменены вплоть до следующего понедельника. На четвертый этаж допускались только сотрудники Центра и полицейские. Но по неизвестной причине все сотрудники отделения «Развитие» находились на этаже: они бегали по коридору с перепуганными лицами, явно опасаясь за судьбу своих рабочих мест и стипендий. Телефоны разрывались - звонили репортеры местных газет. Макферсон заперся у себя в кабинете с представителями администрации. Эллис изрыгал проклятия по адресу всякого, кто подходил к нему ближе чем на десять ярдов. Моррис куда-то исчез, и его нигде не могли отыскать. Герхард и Ричардс пытались освободить несколько телефонных линий, чтобы с их помощью контролировать компьютерную программу Бенсона, используя для этого второй стационарный компьютер, но все линии были безнадежно заняты.
В глазах стороннего наблюдателя Центр, должно быть, представлялся форменным бедламом: в пепельницах громоздятся горы окурков, кофейные чашки, надкусанные гамбургеры и тосты валяются на полу, на спинках стульев висят скомканные пиджаки и форменные куртки. И телефоны не умолкали: как только кто-то вешал трубку, телефон трезвонил вновь.
Росс сидела в своем кабинете вместе с Андерсом и перечитывала составленный полицейским протокол, сверяя приметы Бенсона. Описание было составлено по рубрикам типовой компьютерной программы, но в целом было достаточно точным: «Белый мужчина, черные волосы, карие глаза, рост 5 футов 8 дюймов, вес 140 фунтов, возраст 34 года. Особые приметы внешности: черный парик и бинты на затылочной части головы. Возможно, вооружен - револьвер (?). Особенности поведения: ненормальные реакции, прочее - персеверация. Причина преступного поведения: подозрение на психическое заболевание». Росс вздохнула.
- Он не вполне соответствует вашим компьютерным рубрикам.
- Никто не соответствует, - ответил Андерс. - Мы можем только надеяться на то, что описание достаточно точное, чтобы кто-нибудь смог его опознать. Мы также разослали его фотографию. Несколько сотен снимков распространены по всему городу. Это должно нам помочь.
- А что теперь? - спросила Росс.
- Ждать. Если только вам не придет в голову, где он может прятаться.
Она покачала головой.
- Значит, будем ждать.
12
Они находились в просторном, с низким потолком, помещении, стены и потолок которого были выложены белым кафелем. Помещение было залито ярким светом люминесцентных ламп. Шесть металлических столов выстроились в ряд вдоль стены. Каждый стол завершался большой раковиной. Пять столов были пусты. Тело Анджелы Блэк лежало на шестом. Двое патологоанатомов из полиции и Моррис склонились над телом. Шло вскрытие.
Моррис повидал на своем веку немало вскрытий, но те, на которых он присутствовал в качестве хирурга, не были похожи на это. Сейчас патологоанатомы не менее получаса исследовали поверхность тела, фотографируя каждый дюйм, и только потом приступили к вскрытию. Они пристально осмотрели колотые раны, уделив особое внимание тому, что они назвали «растянутым разрывом».
Как объяснил один из патологоанатомов, это означало, что раны были нанесены тупым предметом. Предмет не разрезал, а вмял и разорвал упругий эпидермис. Затем инструмент прошел внутрь ткани, но первый разрыв всегда немного отклоняется от траектории глубокого проникновения. Они также отметили, что волоски с поверхности кожи в некоторых местах загнулись и попали в раны - это было еще одним свидетельством того, что раны нанесены тупым предметом.
- А что за тупой предмет? - поинтересовался Моррис.
Патологоанатом пожал плечами.
- Пока трудно сказать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53