Поэтам свойственно порой выражаться стихами даже в письмах к родным. И эти стихи Суркова были действительно его письмом к жене, не предназначенным для печати. Но в печать они все же попали и очень быстро стали популярны. Таковы свойства лирической поэзии: стихи, написанные поэтом по какому-то личному поводу, выходят за рамки его жизни и затрагивают сердца многих.
Стихи Суркова стали переписывать, солдаты цитировали их в своих письмах; многие сочиняли новые четверостишия, отражавшие конкретные события их фронтовой жизни. Появились «ответы» на «Землянку» и даже «ответы на ответы». Потом эти стихи запели, и каждый подбирал мотив на свой лад. Стихи словно ждали композитора, искали его, чтобы стать песней,- и нашли! Песню написал в характере вальса композитор Константин Листов. Он рассказывает: «Фронт приблизился вплотную к Москве, я часто выезжал в соединения Московской зоны обороны. Под впечатлением бесед с солдатами и офицерами, в минуты затишья на переднем крае, родилась моя песня «Землянка» на слова А. Суркова». Это было в начале 1942 года, и вскоре песню «В землянке» запели на многих фронтах.
«В землянке» - небольшая вальсовая песенка. Но на этом небольшом музыкальном пространстве композитор сумел развернуть лирическую картину, богатую оттенками настроения, где звучат грусть и даже болезненная тоска, но есть и светлая надежда.
Несколько привлекательных «музыкальных писем» создал Матвей Блантер, говоривший по поводу таких песен: «В лирических песнях, которые мы писали во время войны, хотелось дать возможность солдату «пообщаться» с близкими, высказать сокровенные думы свои, высказать их подруге, невесте, жене, находившимся где-то за тридевять земель, в далеком тылу». Одна из таких песен-вальсов - «Моя любимая» на стихи Е. Долматовского:
Я уходил тогда в поход
В суровые края.
Рукой взмахнула у ворот
Моя любимая.
Второй стрелковый храбрый взвод
Теперь - моя семья.
Привет, поклон тебе он шлет,
Моя любимая.
В стихах и музыке этой песни, как и многих других подобных, нет ни «ура-патриотического» бодрячества, ни подчеркнутой драматизации «фронтовых ужасов». Первое было бы фальшивым, а второе вселяло бы тревогу в сердце далекого друга. Задушевный характер песни «Моя любимая» как раз отвечал потребности солдата вести разговор в мягких, лирических тонах.
Более развернутую вальсовую композицию применил М. Блантер в одной из лучших своих военных песен - «В лесу прифронтовом» (1943). Уже в первых двух четверостишиях очень образных стихов М. Исаковского нарисована картина, которая так и просится на музыку:
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы -
Товарищи мои.
Здесь и пейзаж тихого осеннего леса, и картина привала бойцов, получивших несколько минут отдыха между боями, и образ солдата, доставшего свою спутницу-гармошку; здесь не только подсказан жанр вальса, но и конкретно названо, что играл солдат. Упомянутый старинный вальс «Осенний сон» написан А. Джойсом, и представляется закономерным, что в музыке Блантера ощущается некоторая стилизация под его вальсы: в запеве песни «В лесу прифронтовом» есть близость к вальсу Джойса «Воспоминание», а при втором проведении запева проходит как намек и мелодия вальса «Осенний сон». Но музыка Блантера по своей интонационной наполненности, по красоте и выразительности мелодий, несомненно, выше ординарных вальсов Джойса.
В минорном запеве песни «В лесу прифронтовом» звучат трогательные воспоминания бойцов о мирной жизни, а в мажорном припеве - призыв к воинской дружбе, к борьбе:
Так что ж, друзья, коль наш черед -
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука.
Запев и припев песни не только контрастны, но и связаны интонационной общностью; музыка в целом выражает основную идею стихов Исаковского, идею воинской дружбы, борьбы до победы.
Вот еще одна широко бытовавшая в воинской среде лирическая песня - «Случайный вальс» Марка Фрадкина. О том, как возникла эта песня, рассказывает сам композитор:
«Я приехал в летно-авиационную часть. Там мне нередко доводилось летать на самолете «У-2» за Волгу с молодым симпатичным летчиком. Мы быстро подружились, разговорились, и он поведал мне об одной глубоко запавшей ему в сердце встрече.
Случилось это, когда он с воинским подразделением направлялся на передовую. Проезжали маленький фронтовой городок. Колонна машин остановилась на несколько минут, чтобы солдаты немного передохнули от многочасовой поездки, напились воды. И вот этот молодой человек неожиданно услышал доносившиеся из маленького домика в нескольких шагах от него звуки знакомого довоенного вальса. Он заглянул в дом, оказавшийся импровизированным клубом. В крошечном зале под патефон танцевала молодежь, и ему тоже захотелось хоть немного потанцевать. У стены одиноко стояла очень милая девушка; он пригласил ее, и они закружились в вальсе. Девушка была обаятельная, легкая, воздушная... И вдруг с улицы крикнули: «Товарищ лейтенант! Ваша машина отходит!..» Они не успели толком сказать друг другу «до свидания». Лейтенант уцепился за борт последней машины и уехал на фронт, но продолжал помнить об этом вальсе и об этой милой девушке, имени которой он так и не успел узнать.
Он попросил меня написать песню о том, что с ним случилось, в надежде, что, может быть, девушка услышит эту песню и откликнется... Мы с Долматовским довольно быстро написали «Случайный вальс»:
Ночь коротка, спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука...
Песня стала популярной, ее запели на многих фронтах, и, представьте, девушка откликнулась, написав мне и Долматовскому, что ее поразило, как точно мы рассказали очень памятный эпизод из ее жизни. Она просила нас помочь отыскать того лейтенанта. Но, к великому горю, сделать этого мы не могли: к тому времени лейтенант геройски погиб в одном из боев...» Добавим к этому, что «Случайный вальс» на фронте часто называли «Офицерский вальс».
Лирические песни-вальсы военных лет уступили в послевоенные годы место «вальсам-воспоминаниям». Один из первых - «Песенка о фонарике» Д. Шостаковича на стихи М. Светлова, написанная в 1945 году для концертной программы «Весна победная» одного из московских ансамблей песни и пляски. Песен, в которых фигурировали внешние признаки и различные предметы воинского быта, было немало; пелось о землянках и окопах, о шинели и бушлате, табачке и кисете, бескозырке и пилотке. Но во многих подобных песнях за предметами не виден был человек. А вот музыка «Песенки о фонарике», переливающаяся весенней радостью, полна особой теплоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Стихи Суркова стали переписывать, солдаты цитировали их в своих письмах; многие сочиняли новые четверостишия, отражавшие конкретные события их фронтовой жизни. Появились «ответы» на «Землянку» и даже «ответы на ответы». Потом эти стихи запели, и каждый подбирал мотив на свой лад. Стихи словно ждали композитора, искали его, чтобы стать песней,- и нашли! Песню написал в характере вальса композитор Константин Листов. Он рассказывает: «Фронт приблизился вплотную к Москве, я часто выезжал в соединения Московской зоны обороны. Под впечатлением бесед с солдатами и офицерами, в минуты затишья на переднем крае, родилась моя песня «Землянка» на слова А. Суркова». Это было в начале 1942 года, и вскоре песню «В землянке» запели на многих фронтах.
«В землянке» - небольшая вальсовая песенка. Но на этом небольшом музыкальном пространстве композитор сумел развернуть лирическую картину, богатую оттенками настроения, где звучат грусть и даже болезненная тоска, но есть и светлая надежда.
Несколько привлекательных «музыкальных писем» создал Матвей Блантер, говоривший по поводу таких песен: «В лирических песнях, которые мы писали во время войны, хотелось дать возможность солдату «пообщаться» с близкими, высказать сокровенные думы свои, высказать их подруге, невесте, жене, находившимся где-то за тридевять земель, в далеком тылу». Одна из таких песен-вальсов - «Моя любимая» на стихи Е. Долматовского:
Я уходил тогда в поход
В суровые края.
Рукой взмахнула у ворот
Моя любимая.
Второй стрелковый храбрый взвод
Теперь - моя семья.
Привет, поклон тебе он шлет,
Моя любимая.
В стихах и музыке этой песни, как и многих других подобных, нет ни «ура-патриотического» бодрячества, ни подчеркнутой драматизации «фронтовых ужасов». Первое было бы фальшивым, а второе вселяло бы тревогу в сердце далекого друга. Задушевный характер песни «Моя любимая» как раз отвечал потребности солдата вести разговор в мягких, лирических тонах.
Более развернутую вальсовую композицию применил М. Блантер в одной из лучших своих военных песен - «В лесу прифронтовом» (1943). Уже в первых двух четверостишиях очень образных стихов М. Исаковского нарисована картина, которая так и просится на музыку:
С берез, неслышен, невесом,
Слетает желтый лист.
Старинный вальс «Осенний сон»
Играет гармонист.
Вздыхают, жалуясь, басы,
И, словно в забытьи,
Сидят и слушают бойцы -
Товарищи мои.
Здесь и пейзаж тихого осеннего леса, и картина привала бойцов, получивших несколько минут отдыха между боями, и образ солдата, доставшего свою спутницу-гармошку; здесь не только подсказан жанр вальса, но и конкретно названо, что играл солдат. Упомянутый старинный вальс «Осенний сон» написан А. Джойсом, и представляется закономерным, что в музыке Блантера ощущается некоторая стилизация под его вальсы: в запеве песни «В лесу прифронтовом» есть близость к вальсу Джойса «Воспоминание», а при втором проведении запева проходит как намек и мелодия вальса «Осенний сон». Но музыка Блантера по своей интонационной наполненности, по красоте и выразительности мелодий, несомненно, выше ординарных вальсов Джойса.
В минорном запеве песни «В лесу прифронтовом» звучат трогательные воспоминания бойцов о мирной жизни, а в мажорном припеве - призыв к воинской дружбе, к борьбе:
Так что ж, друзья, коль наш черед -
Да будет сталь крепка!
Пусть наше сердце не замрет,
Не задрожит рука.
Запев и припев песни не только контрастны, но и связаны интонационной общностью; музыка в целом выражает основную идею стихов Исаковского, идею воинской дружбы, борьбы до победы.
Вот еще одна широко бытовавшая в воинской среде лирическая песня - «Случайный вальс» Марка Фрадкина. О том, как возникла эта песня, рассказывает сам композитор:
«Я приехал в летно-авиационную часть. Там мне нередко доводилось летать на самолете «У-2» за Волгу с молодым симпатичным летчиком. Мы быстро подружились, разговорились, и он поведал мне об одной глубоко запавшей ему в сердце встрече.
Случилось это, когда он с воинским подразделением направлялся на передовую. Проезжали маленький фронтовой городок. Колонна машин остановилась на несколько минут, чтобы солдаты немного передохнули от многочасовой поездки, напились воды. И вот этот молодой человек неожиданно услышал доносившиеся из маленького домика в нескольких шагах от него звуки знакомого довоенного вальса. Он заглянул в дом, оказавшийся импровизированным клубом. В крошечном зале под патефон танцевала молодежь, и ему тоже захотелось хоть немного потанцевать. У стены одиноко стояла очень милая девушка; он пригласил ее, и они закружились в вальсе. Девушка была обаятельная, легкая, воздушная... И вдруг с улицы крикнули: «Товарищ лейтенант! Ваша машина отходит!..» Они не успели толком сказать друг другу «до свидания». Лейтенант уцепился за борт последней машины и уехал на фронт, но продолжал помнить об этом вальсе и об этой милой девушке, имени которой он так и не успел узнать.
Он попросил меня написать песню о том, что с ним случилось, в надежде, что, может быть, девушка услышит эту песню и откликнется... Мы с Долматовским довольно быстро написали «Случайный вальс»:
Ночь коротка, спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука...
Песня стала популярной, ее запели на многих фронтах, и, представьте, девушка откликнулась, написав мне и Долматовскому, что ее поразило, как точно мы рассказали очень памятный эпизод из ее жизни. Она просила нас помочь отыскать того лейтенанта. Но, к великому горю, сделать этого мы не могли: к тому времени лейтенант геройски погиб в одном из боев...» Добавим к этому, что «Случайный вальс» на фронте часто называли «Офицерский вальс».
Лирические песни-вальсы военных лет уступили в послевоенные годы место «вальсам-воспоминаниям». Один из первых - «Песенка о фонарике» Д. Шостаковича на стихи М. Светлова, написанная в 1945 году для концертной программы «Весна победная» одного из московских ансамблей песни и пляски. Песен, в которых фигурировали внешние признаки и различные предметы воинского быта, было немало; пелось о землянках и окопах, о шинели и бушлате, табачке и кисете, бескозырке и пилотке. Но во многих подобных песнях за предметами не виден был человек. А вот музыка «Песенки о фонарике», переливающаяся весенней радостью, полна особой теплоты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40