- Не смею вас больше задерживать, мадемуазель.
- Вот как? - она была явно удивлена, однако поспешила встать, но в
дверях заколебалась и вернулась обратно. - Эта шведка - как ее, мисс
Ольсон? - очень встревожена. Она говорит, что вы ей сказали, будто она
последней видела этого господина в живых. Она, вероятно, думает, что вы
ее подозреваете. Можно, я скажу ей, что она напрасно беспокоится? Эта
мисс Ольсон безобиднейшее существо - она и мухи не обидит, - и по губам
мисс Дебенхэм скользнула улыбка.
- Когда мисс Ольсон отправилась за аспирином к миссис Хаббард?
- В половине одиннадцатого.
- Сколько времени она отсутствовала?
- Минут пять.
- Она выходила из купе ночью?
- Нет.
Пуаро повернулся к доктору:
- Рэтчетта могли убить так рано?
Доктор покачал головой.
- Ну что ж, я полагаю, вы можете успокоить вашу приятельницу, мадему-
азель.
- Благодарю вас, - она неожиданно улыбнулась на редкость располагаю-
щей к себе улыбкой. - Знаете, эта шведка очень похожа на овцу. Чуть что
- сразу теряет голову и жалобно блеет. - Мисс Дебенхэм повернулась и
вышла из вагона.
Глава двенадцатая
ПОКАЗАНИЯ ГОРНИЧНОЙ
Мсье Бук с любопытством взглянул на своего друга.
- Я не совсем вас понимаю, старина. Чего вы добиваетесь?
- Я искал трещину, мой друг.
- Трещину?
- Ну да, трещину в броне самообладания, в которую закована эта моло-
дая дама. Мне захотелось поколебать ее хладнокровие. Удалось ли это? Не
знаю. Но одно я знаю точно: она не ожидала, что я применю такой метод.
- Вы ее подозреваете, - сказал мсье Бук задумчиво. - Но почему?
По-моему, эта прелестная молодая особа никак не может быть замешана в
подобном преступлении.
- Вполне с вами согласен, - сказал доктор Константин. - Она очень
хладнокровна. По-моему, она не стала бы кидаться на обидчика с ножом, а
просто подала бы на него в суд.
Пуаро вздохнул:
- У вас обоих навязчивая идея, будто это непредумышленное, непредна-
меренное убийство, и вам надо поскорее от нее избавиться. Что же касает-
ся моих подозрений относительно мисс Дебенхэм, на то есть две причины.
Первая - случайно подслушанный мной разговор - о нем я пока еще вам не
рассказывал, - и он передал любопытный разговор, подслушанный им по пути
из Алеппо.
- Очень любопытно, - сказал мсье Бук, когда Пуаро замолчал. - Но его
еще требуется истолковать. Если он означает именно то, что вы подозрева-
ете, тогда и она, и этот чопорный англичанин замешаны в убийстве.
- Но это, - сказал Пуаро, - никак не подтверждается фактами. Понимае-
те, если бы они оба участвовали в убийстве, что бы из этого следовало?
Что они постараются обеспечить друг другу алиби. Не правда ли? Однако
этого не происходит. Алиби мисс Дебенхэм подтверждает шведка, которую та
до сих пор и в глаза не видела, а алиби полковника - Маккуин, секретарь
убитого. Нет, ваше решение слишком простое для такой загадки.
- Вы сказали, что у вас есть еще одна причина ее подозревать, - на-
помнил ему мсье Бук.
Пуаро улыбнулся:
- Но это опять чистейшая психология. Я спрашиваю себя: могла ли мисс
Дебенхэм задумать такое преступление? Я убежден, что в этом деле участ-
вовал человек с холодным и изобретательным умом. А мисс Дебенхэм произ-
водит именно такое впечатление.
Мсье Бук покачал головой.
- Думаю, вы все-таки ошибаетесь, мой друг. Не могу себе представить,
чтобы эта молодая англичанка пошла на преступление.
- Ну что ж, - сказал Пуаро, взяв оставшийся паспорт. - Теперь перей-
дем к последнему имени в нашем списке: Хильдегарда Шмидт, горничная.
Призванная официантом, она вскоре вошла в ресторан и почтительно ос-
тановилась у двери. Пуаро знаком пригласил ее сесть. Она села, сложила
руки на коленях и спокойно приготовилась отвечать на вопросы. Она произ-
водила впечатление женщины до крайности флегматичной и в высшей степени
почтенной, хотя, может быть, и не слишком умной.
С Хильдегардой Шмидт Пуаро вел себя совершенно иначе, чем с Мэри Де-
бенхэм. Он был сама мягкость и доброта. Ему, видно, очень хотелось, что-
бы горничная поскорее освоилась. Попросив ее записать имя, фамилию и ад-
рес, Пуаро незаметно перешел к допросу. Разговор велся по-немецки.
- Мы хотим как можно больше узнать о событиях прошлой ночи, - сказал
он. - Нам известно, что вы не можете сообщить ничего о самом преступле-
нии, но вы могли услышать или увидеть что-нибудь такое, чему вы вовсе не
придали значения, но что может представлять для нас большую ценность. Вы
меня поняли?
Нет, она, видно, ничего не поняла.
- Я ничего не знаю, господин, - ответила она все с тем же выражением
туповатого спокойствия на широком добродушном лице.
- Что ж, возьмем, к примеру, хотя бы такой факта вы помните, что ваша
хозяйка послала за вами прошлой ночью?
- Конечно, помню.
- Вы помните, когда это было?
- Нет, господин. Когда проводник пришел за мной, я спала.
- Понимаю. Ничего необычного в том, что за вами послали ночью, не бы-
ло?
- Нет, господин. Госпоже по ночам часто требуются мои услуги. Она
плохо спит.
- Отлично, значит, вам передали, что вас вызывает княгиня, и вы вста-
ли. Скажите, вы надели халат?
- Нет, господин. Я оделась как полагается. Я бы ни за что не посмела
явиться к госпоже княгине в халате.
- А ведь у вас очень красивый красный халат, правда?
Она удивленно уставилась на Пуаро:
- У меня синий фланелевый халат, господин.
- Вот как, продолжайте. Я просто пошутил. Значит, вы пошли к княгине.
Что вы делали у нее?
- Я сделала госпоже массаж, потом читала ей вслух. Я не очень хорошо
читаю вслух, носе сиятельство говорит, что это даже лучше: так она быст-
рей засыпает. Когда госпожа начала дремать, она отослала меня, я закрыла
книгу и вернулась в свое купе.
- А во сколько это было, вы домните?
- Нет, господин.
- А скажите, как долго вы пробыли у княгини?
- Около получаса, господин.
- Хорошо, продолжайте.
- Сначала я принесла госпоже еще один плед из моего купе - было очень
холодно, хотя вагон топили. Я укрыла ее пледом, и она пожелала мне спо-
койной ночи. Налила ей минеральной воды. Потом выключила свет и ушла.
- А потом?
- Больше мне нечего рассказать, господин. Я вернулась к себе в купе и
легла спать.
- Вы никого не встретили в коридоре?
- Нет, господин.
- А вы не встретили, скажем, даму в красном кимоно, расшитом дракона-
ми?
Немка выпучила на него кроткие голубые глаза.
- Что вы, господин! В коридоре был один проводник. Все давно спали.
- Ни проводника вы все-таки видели?
- Да, господин.
- Что он делал?
- Он выходил из купе, господин.
- Что? Что? - накинулся на горничную мсье Бук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
- Вот как? - она была явно удивлена, однако поспешила встать, но в
дверях заколебалась и вернулась обратно. - Эта шведка - как ее, мисс
Ольсон? - очень встревожена. Она говорит, что вы ей сказали, будто она
последней видела этого господина в живых. Она, вероятно, думает, что вы
ее подозреваете. Можно, я скажу ей, что она напрасно беспокоится? Эта
мисс Ольсон безобиднейшее существо - она и мухи не обидит, - и по губам
мисс Дебенхэм скользнула улыбка.
- Когда мисс Ольсон отправилась за аспирином к миссис Хаббард?
- В половине одиннадцатого.
- Сколько времени она отсутствовала?
- Минут пять.
- Она выходила из купе ночью?
- Нет.
Пуаро повернулся к доктору:
- Рэтчетта могли убить так рано?
Доктор покачал головой.
- Ну что ж, я полагаю, вы можете успокоить вашу приятельницу, мадему-
азель.
- Благодарю вас, - она неожиданно улыбнулась на редкость располагаю-
щей к себе улыбкой. - Знаете, эта шведка очень похожа на овцу. Чуть что
- сразу теряет голову и жалобно блеет. - Мисс Дебенхэм повернулась и
вышла из вагона.
Глава двенадцатая
ПОКАЗАНИЯ ГОРНИЧНОЙ
Мсье Бук с любопытством взглянул на своего друга.
- Я не совсем вас понимаю, старина. Чего вы добиваетесь?
- Я искал трещину, мой друг.
- Трещину?
- Ну да, трещину в броне самообладания, в которую закована эта моло-
дая дама. Мне захотелось поколебать ее хладнокровие. Удалось ли это? Не
знаю. Но одно я знаю точно: она не ожидала, что я применю такой метод.
- Вы ее подозреваете, - сказал мсье Бук задумчиво. - Но почему?
По-моему, эта прелестная молодая особа никак не может быть замешана в
подобном преступлении.
- Вполне с вами согласен, - сказал доктор Константин. - Она очень
хладнокровна. По-моему, она не стала бы кидаться на обидчика с ножом, а
просто подала бы на него в суд.
Пуаро вздохнул:
- У вас обоих навязчивая идея, будто это непредумышленное, непредна-
меренное убийство, и вам надо поскорее от нее избавиться. Что же касает-
ся моих подозрений относительно мисс Дебенхэм, на то есть две причины.
Первая - случайно подслушанный мной разговор - о нем я пока еще вам не
рассказывал, - и он передал любопытный разговор, подслушанный им по пути
из Алеппо.
- Очень любопытно, - сказал мсье Бук, когда Пуаро замолчал. - Но его
еще требуется истолковать. Если он означает именно то, что вы подозрева-
ете, тогда и она, и этот чопорный англичанин замешаны в убийстве.
- Но это, - сказал Пуаро, - никак не подтверждается фактами. Понимае-
те, если бы они оба участвовали в убийстве, что бы из этого следовало?
Что они постараются обеспечить друг другу алиби. Не правда ли? Однако
этого не происходит. Алиби мисс Дебенхэм подтверждает шведка, которую та
до сих пор и в глаза не видела, а алиби полковника - Маккуин, секретарь
убитого. Нет, ваше решение слишком простое для такой загадки.
- Вы сказали, что у вас есть еще одна причина ее подозревать, - на-
помнил ему мсье Бук.
Пуаро улыбнулся:
- Но это опять чистейшая психология. Я спрашиваю себя: могла ли мисс
Дебенхэм задумать такое преступление? Я убежден, что в этом деле участ-
вовал человек с холодным и изобретательным умом. А мисс Дебенхэм произ-
водит именно такое впечатление.
Мсье Бук покачал головой.
- Думаю, вы все-таки ошибаетесь, мой друг. Не могу себе представить,
чтобы эта молодая англичанка пошла на преступление.
- Ну что ж, - сказал Пуаро, взяв оставшийся паспорт. - Теперь перей-
дем к последнему имени в нашем списке: Хильдегарда Шмидт, горничная.
Призванная официантом, она вскоре вошла в ресторан и почтительно ос-
тановилась у двери. Пуаро знаком пригласил ее сесть. Она села, сложила
руки на коленях и спокойно приготовилась отвечать на вопросы. Она произ-
водила впечатление женщины до крайности флегматичной и в высшей степени
почтенной, хотя, может быть, и не слишком умной.
С Хильдегардой Шмидт Пуаро вел себя совершенно иначе, чем с Мэри Де-
бенхэм. Он был сама мягкость и доброта. Ему, видно, очень хотелось, что-
бы горничная поскорее освоилась. Попросив ее записать имя, фамилию и ад-
рес, Пуаро незаметно перешел к допросу. Разговор велся по-немецки.
- Мы хотим как можно больше узнать о событиях прошлой ночи, - сказал
он. - Нам известно, что вы не можете сообщить ничего о самом преступле-
нии, но вы могли услышать или увидеть что-нибудь такое, чему вы вовсе не
придали значения, но что может представлять для нас большую ценность. Вы
меня поняли?
Нет, она, видно, ничего не поняла.
- Я ничего не знаю, господин, - ответила она все с тем же выражением
туповатого спокойствия на широком добродушном лице.
- Что ж, возьмем, к примеру, хотя бы такой факта вы помните, что ваша
хозяйка послала за вами прошлой ночью?
- Конечно, помню.
- Вы помните, когда это было?
- Нет, господин. Когда проводник пришел за мной, я спала.
- Понимаю. Ничего необычного в том, что за вами послали ночью, не бы-
ло?
- Нет, господин. Госпоже по ночам часто требуются мои услуги. Она
плохо спит.
- Отлично, значит, вам передали, что вас вызывает княгиня, и вы вста-
ли. Скажите, вы надели халат?
- Нет, господин. Я оделась как полагается. Я бы ни за что не посмела
явиться к госпоже княгине в халате.
- А ведь у вас очень красивый красный халат, правда?
Она удивленно уставилась на Пуаро:
- У меня синий фланелевый халат, господин.
- Вот как, продолжайте. Я просто пошутил. Значит, вы пошли к княгине.
Что вы делали у нее?
- Я сделала госпоже массаж, потом читала ей вслух. Я не очень хорошо
читаю вслух, носе сиятельство говорит, что это даже лучше: так она быст-
рей засыпает. Когда госпожа начала дремать, она отослала меня, я закрыла
книгу и вернулась в свое купе.
- А во сколько это было, вы домните?
- Нет, господин.
- А скажите, как долго вы пробыли у княгини?
- Около получаса, господин.
- Хорошо, продолжайте.
- Сначала я принесла госпоже еще один плед из моего купе - было очень
холодно, хотя вагон топили. Я укрыла ее пледом, и она пожелала мне спо-
койной ночи. Налила ей минеральной воды. Потом выключила свет и ушла.
- А потом?
- Больше мне нечего рассказать, господин. Я вернулась к себе в купе и
легла спать.
- Вы никого не встретили в коридоре?
- Нет, господин.
- А вы не встретили, скажем, даму в красном кимоно, расшитом дракона-
ми?
Немка выпучила на него кроткие голубые глаза.
- Что вы, господин! В коридоре был один проводник. Все давно спали.
- Ни проводника вы все-таки видели?
- Да, господин.
- Что он делал?
- Он выходил из купе, господин.
- Что? Что? - накинулся на горничную мсье Бук.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50