– Но если бы Зузана всерьез на меня злилась, она не обещала бы мне блат в Карлине, – возразил вполне логично Том.
Стоп! А что, если Зузанка вздумала оказать услугу Тому, чтобы оградить таким образом свой репертуар от его острого обличительного пера?
– Тебе видней, – пожал я плечами.
Я не питал иллюзий насчет характера Зузанки, особенно в последнее время. И если уж она ему посулила, что поможет попасть в Карлин, то, скорее всего, из корыстных побуждений.
– Почему же Колда это сделал? – Том наморщил лоб.
– Мне тоже непонятно.
– Но должна же быть какая-то причина. Ни с того ни с сего не убивают. И мне кажется, Честмир, что тебе эта причина известна!
– Мне? Не смеши меня, Том. Последние полгода… – Я запнулся.
– Понимаю, – Том с состраданием кивнул. – Тут не надо слов, – ободряюще добавил он.
– Пойду. – Зевая, я поднялся. – Твое любопытство я как будто уже утолил.
– Нет, погоди. Когда ты в последний раз видел Зузану живой?
– В субботу после обеда, когда она заехала ко мне с Бонди.
– А до того?
– Да недели две назад.
– Когда я с ней говорил… – стал бессвязно объяснять Томаш, – в общем, странно как-то мне это… Ну, что Колда… Мне показалось, что она ему доверяет.
– Очень может быть.
– Так почему же он это сделал?
– Скоро мы узнаем, почему. Ты выпустишь меня?
– Да, – вздохнул Томаш. – Женщины, скажу я тебе, темные лошадки. Кстати, я вставил в мюзикл одну твою песню.
– Сентиментальные воспоминания? – улыбнулся я. – Ну, спасибо за коньяк. Будь здоров.
17
Спал я недолго. Меня разбудил телефон.
– Пан Бичовский?
– Кто говорит? – спросил я сонно и посмотрел на будильник. Он был заведен на одиннадцать. Я мог себе это позволить: репетиция назначена на два. Но сейчас только половина девятого, и голос в трубке мне незнаком.
– Не узнаете? – послышался тихий смех. – Это Грешный.
– А-а, это вы, товарищ капитан. – Я быстро пришел в себя.
– В десять вас устроит? – любезно спросил капитан. – Или раньше?
– Что устроит?
– Повидаться со мной, – пояснил капитан.
– Ах да, – забормотал я, – в десять так в десять. Я еще не встал.
– Хорошо живете!
– В каком смысле?
– Что можете так долго спать.
Я был еще сонный, скорее – невыспавшийся, и не нашелся что ответить. До постели я добрался только в три, и пяти с половиной часов сна мне явно не хватило. Моей нормой были восемь часов, а после гастролей – и того больше.
– А куда мне явиться? – спросил я не без опаски. – В «Ялту»?
Капитан явно пребывал в превосходном настроении.
– Не знаю, какой доход у вас, у меня же… Разве только вы меня пригласите.
– Как-нибудь в другой раз, – решительно уклонился я. – Сейчас у нас несколько не те отношения.
– Вы, кажется, намекаете, что встреча со мной вам будет не по душе… – грустно заметил капитан.
– Что вы, – хмыкнул я в трубку, – я бы не посмел.
– Значит, в десять. Вы еще успеете почистить зубы.
– А не стоит ли мне прихватить зубную щетку? – решил уточнить я.
– Нет, и пижаму тоже не надо. А то ее, не дай бог, будет видно из вашей сумки, когда мы встретимся.
– И где же?
– «У Петра», – ответил капитан. – Знакомо вам такое бистро?
– Это напротив вашей работы.
– Точно. Так что не заблудитесь. Буду с нетерпением ждать встречи.
– Я тоже, – сказал я и повесил трубку.
Надеюсь, сегодня мне наконец скажут, как это случилось. Почему Колда… Я встал под душ. Вчерашняя усталость уступила место жгучему любопытству. В девять с минутами я на лифте спустился вниз. В молочном кафе через улицу проглотил завтрак – два йогурта и блинчики с повидлом. Без пяти десять я вышел из трамвая у Национального театра и ровно в десять оказался в бистро «У Петра».
– Здравствуйте.
Капитан был уже тут. Бистро открыли совсем недавно, и, за исключением двух девушек, склонившихся над стаканами сока, мы были единственными посетителями.
– Здравствуйте, – отозвался капитан.
Я сел напротив, испытывая неловкость от того, что не знал, как мне его называть. Товарищ капитан или пан Грешный? Вдруг он не хочет, чтобы к нему здесь обращались «товарищ капитан»? Из затруднения меня вывел официант. Смерив меня испытующим взглядом, он безучастно сказал:
– Слушаю вас.
– Кофе, – попросил я.
– И вам еще кофе, товарищ капитан?
Одну чашку он успел уже выпить.
– Нет, хватит. – Капитан оглянулся на девушек. – Дайте мне тоже сок.
Официант отошел, а я не сдержался и отпустил замечание:
– При вашей-то профессии… Странно, что вас здесь знают.
– Гм, – произнес Грешный, – я работаю в розыске пятнадцать лет, а этот официант здесь, должно быть, еще больше. Прага невелика, молодой человек.
– Да я так, – пожал я плечами и оглядел капитана. На сколько он тянет? Лет на сорок, может, на сорок с небольшим. Он хорошо выглядит, а я – не так уж и молодо.
Я ждал, когда он начнет. Капитан помедлил, пока официант, принеся и поставив перед нами заказанное, не ушел.
– Итак, – приступил он к делу, – вам ничего не пришло в голову, вы ничего не вспомнили и незачем было звонить мне.
– Именно… – А ведь я собирался позвонить ему уже в воскресенье вечером. Насчет песни «День как любой другой». И насчет Бонди. Хорошо, что мне отсоветовала моя бывшая жена. Уличили-то Колду!
– Ну а мы времени даром не теряли, – продолжал капитан, – и кое-чего добились.
Он помолчал и пристально посмотрел мне в глаза. Сейчас скажет, спокойно ожидал я. О Колде.
– В понедельник я допрашивал молодых людей из оркестра Черной.
– Знаю, – не удержался я.
Грешный поднял брови:
– Значит, и вы не потратили вчерашний день впустую.
Я улыбнулся. Знал бы он, как я его потратил!
– Так вот, мы кое-чего добились, – хмуро повторил капитан. – Вы же больше не можете добавить ничего интересного, не так ли?
Я не понимал, зачем он опять возвращается к моим показаниям.
– Так, – подтвердил я.
– А как вы относитесь к Богуславу Колде? – вдруг выпалил капитан.
Вот оно! Наконец-то! – подумал я с облегчением, подыскивая подходящий ответ.
– Не то чтобы мы большие друзья. – Я изобразил улыбку. – Вам небось известно – почему.
– Да, – кивнул капитан. – У Черной были причины расстаться с вами.
Ясно, куда клонит Грешный. Вступать с ним в прения относительно причин и следствий сейчас не стоит.
– Из-за пана Колды, так?
– Помимо всего прочего, – ответил я.
– А вы, разумеется, ревновали…
– Скорее злился, – осторожно уточнил я, – а вы бы на моем месте не злились?
– Это вопрос формулировки, – заявил капитан, – я бы, например, ревновал.
– Пусть будет так, – согласился я, – если дело лишь в формулировке, то можно считать, что я ревновал.
– Тем самым в вашем отношении к Черной, гм… появился новый оттенок.
– Да нет, – покачал я головой.
– Как это нет?! – возмутился капитан. – Уж коли мы строим из себя психологов-дилетантов, так не внушайте мне, что, когда она сошлась с Колдой, а вам был дан от ворот поворот, вы ее за это стали любить еще сильнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42