Первый привал на длинном субботнем маршруте ей предстояло сделать у старой университетской подруги, которая работала учительницей и собирала гостей на барбекю. Последний раз Джуно виделась с ней на свадьбе полгода тому назад, когда та поклялась хранить верность высокому бородатому мужчине, преподавателю той же школы в Актоне.
– Джуни! Я не надеялась, что ты придешь! Замечательно! Нам нужно будет как следует поболтать, – подруга поцеловала Джуно, держа в одной руке шампур, а в другой тарелку с кебабами тофу, и исчезла в толпе.
Никого из присутствующих Джуно не знала. Они работали, как и подруга, учителями, почти все – семейные, вегетарианцы и не пили, потому что были за рулем. Несколько младенцев орали в переносных кроватках, несколько малышей ползали по траве. Родители не обращали на них никакого внимания. Никто не курил.
Джуно стояла в саду на солнцепеке среди незнакомых людей и пыталась вникнуть в особенности общенационального учебного плана, трудности школьного финансирования, проблемы жестокого обращения с детьми и причины освобождения некоторых преподавателей от должности. Она слишком часто прикладывалась к своей бутылке, пытаясь проглотить соевые сосиски, трогала обгоревший на солнце нос и недоумевала – зачем она сюда притащилась. С этими людьми у нее не было ничего общего. В студенческие годы подруга сидела на наркотиках, а сейчас их разделяют десять лет эволюции – целая эпоха. Глядя на приветливые, ненакрашенные лица женщин, на искренние, доверчивые лица мужчин, Джуно чувствовала себя представителем другого биологического вида и неожиданно для себя осознала, что в чем-то им завидует. Завидует их либеральным взглядам и здоровому образу жизни, их интересам и их искренности и даже их орущим, пукающим ребятишкам.
Она прикрыла глаза и сразу вспомнила, как лежала вчера на кровати Джея и слушала Фила Коллинза. Ей показалось, что она теряет рассудок. Она выбралась из дома специально, чтобы отвлечь себя от мыслей о Джее, а сейчас выясняется, что ни о чем, кроме него, она не может думать. Его лицо мерещилось ей в лучах слепящего солнца, его желтые глаза преследовали ее, а в шипении барбекю слышался его голос: «Ты сводишь меня с ума, Джуно».
Она решила, что пора сменить обстановку. К тому же она уже опаздывала на следующую встречу: она договорилась с другой приятельницей встретиться возле станции метро «Бэйкер-стрит» в три часа.
– Но мы ведь даже не поболтали с тобой! – сказала хозяйка, пробегая мимо Джуно с подносом, на котором лежали луковые хлебцы из цельного зерна и стояла миска зеленого салата. Ее лицо покраснело от огня, на котором она жарила вегетарианские котлетки. – Я обожаю твои сумасшедшие истории. У тебя такая интересная жизнь, не то что у меня.
– Поболтаем в другой раз, – извинилась Джуно. – Прекрасный пикник. И жизнь у тебя замечательная.
Так и прошла суббота: она все время опаздывала, все время чувствовала себя посторонней и не преставала думать о Джее.
Приятельница, с которой Джуно встречалась на Бэйкер-стрит, раньше работала журналистом-стажером в «Иммедиа», а теперь устроилась в штат журнала «Новости стоматологии». Она не хотела идти на новый фильм Альмодавара, пришлось смотреть новый фантастический фильм Вилла Смита, в котором Джуно ни фига не поняла. За чаем после фильма приятельница без передышки крыла почем зря своих коллег из «Новостей стоматологии», жаловалась, как она ненавидит свою работу и скучает «без славных, чокнутых наших», которые остались в «Иммедиа». Джуно вспомнила, как они точно так же пили чай год назад и ее собеседница обзывала сотрудников «Иммедиа» «ничтожествами, дилетантами и неудачниками, которые понятия не имеют о настоящей журналистике».
Джуно придавала своему лицу соответствующее выражение, произносила все положенные в таких случаях фразы, но мысли ее были далеко. Она гадала – обнаружил Джей ее бумажки или еще нет. И если да – то посмеялся и простил ее или вздохнул с досадой, потому что опять она учинила беспорядок, который ему убирать.
– Ты же такая талантливая, Джуно, – неистовствовала ее приятельница. – Это тебе надо было бежать из «Иммедиа», а не мне. Ты бы уже стала известным комиком. О господи, как я все это ненавижу, – и она заплакала. – Если мне еще хоть раз в жизни придется писать про кариес, я не выдержу. Я сойду с ума. Ты знаешь, о чем я сейчас мечтаю? Чтобы у меня выпали все зубы. Я больше не могу их видеть.
Джуно потребовалось немало времени, чтобы успокоить ее, поэтому на следующую встречу она тоже опоздала. Она встречалась с Алисией, которая выступала на сцене в паре со своей подружкой из театральной школы. Они частенько работали и в «Ха-Ха Хаусе», и в «Жонглерах», вели свою передачу на Радио-4 и все чаще и чаще появлялись на телевидении. Их дуэт назывался «Супермодели».
– Четвертый канал предлагает нам записать пилот программы: хотят заключить с нами контракт на сериал, – возбужденно рассказывала Алисия, пока они пропускали по кружке пива в новом клубе «Встань и говори» на Брюер-стрит, перед дневным шоу, к которому обе относились с недоверием. – Мне сообщили об этом только вчера. Поскорее бы рассказать Кэрол, она на неделю уехала на Корфу вместе с Сило. Я сейчас одна, как я это ненавижу, черт возьми. У тебя с Джоном по-прежнему все в порядке?
Вот в чем сложность общения со знакомыми, с которыми встречаешься пару раз в году, подумала Джуно. В пять минут нужно уложить всю свою жизнь за шесть месяцев.
Представление в «Встань и говори» и впрямь оказалось невыносимо скучным, в программе не было ни одной женщины. Единственное, что скрасило впечатление, – это выступление Пита Дженкинса, немного нервного преподавателя английского языка, который проверял на публике совершенно новый материал, и с большим успехом.
– Это было здорово! – Джуно подошла к нему в перерыве. – Тебе замечательно удаются характеры. Французский студент – просто блеск, да и фанат «Оазиса» не хуже.
Пит радостно улыбнулся:
– Между прочим, эту идею мне подала именно ты, – он слегка покраснел. – Помнишь, твое выступление в среду, когда ты разыграла из себя проститутку? Твою манеру общения с публикой?
Когда они отошли в сторону, Алисия сказала ей, протягивая новую кружку пива:
– Я слышала о твоем номере в среду. Мы с Бобом вчера встречались, он сказал, что ты, похоже, в тот вечер наглоталась галлюциногенов.
– Нет, я просто хотела произвести впечатление на одного парня, в которого влюблена, он тоже был в зале, – грустно вздохнула Джуно, внезапно осознав, что это и есть трагическая, никем не понятая правда того вечера.
– И тебе это удалось?
– Смотря с какой стороны посмотреть.
– Все ясно, – Алисия кивнула головой и горько рассмеялась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127