Трудно было предположить, что вечером здесь ждали гостей. В окно гостиной светило послеполуденное солнце, заливая ярким светом толстый слой ныли, покрывавшей все вокруг. На ковре, тяжело дыша от жары, лежали собаки всех мастей.
— Мы устроим чай в саду, — сказала Бриджит Гамильтон. — Ты мог бы пойти на кухню и помочь мне принести поднос, Гарэт? Я бы хотела, чтобы ты предупредил меня, если Хескет выпьет лишнего вечером. Мы пригласили довольно много гостей.
Лужайка в саду сбегала к прекрасному цветочному бордюру. Сквозь чугунную арку, увитую алыми розами, виднелись стоящие под ореховым деревом стол и шезлонги.
Гасси, как обычно, была совершенно неистова, ее чувства извергались, как нефтяной фонтан.
— Какой фантастический сад! Моя мама позеленела бы от зависти. Только посмотрите на эти розы! А какие сказочные синие шток-розы!
— Это дельфиниум, — мягко поправил Хескет Гамильтон.
— Да, конечно, — сказала Гасси, нисколько не смутившись. — А эта божественная кошачья мята! Какой запах!
— Он напоминает мне о сексуально-озабоченных котах, — улыбаясь, сказал Хескет.
— Очень любезно с вашей стороны пригласить нас всех на вашу вечеринку, — сказала Гасси, плюхаясь всей своей массой на шезлонг.
«Ее бы надо было перекрестить в Гаши», — подумала я.
На лужайке появился Гарэт с подносом в руках, отворачивая голову от дыма сигары.
— Хескет, ты уже так налился, что «Куин Элизабет» могла бы удержаться на плаву, — сказал он.
Бриджит Гамильтон, руки которой были перепачканы землей после работы в саду, разлила чай в кружки с отбитыми краями и обнесла всех бутербродами.
— Кто из детей дома? — спросил Гарэт.
— Только Лорна, и она не знает о том, что вы должны прийти. Она объезжает свою новую лошадь. Ну не безумие ли это в такую жару. Она уже больше не тот ребенок, которого ты знал, Гарэт, ей будет восемнадцать в августе.
Гарэт усмехнулся.
— Я знаю. Надеюсь, вы ее берегли для меня.
Он принялся за бутерброд с огурцом, огромный, как дверной порог.
— Умираю от голода, — сказал он, бросив взгляд на меня. — Не знаю почему, но я ничего не мог есть за обедом.
Бриджит Гамильтон повернулась ко мне.
— Чем вы занимаетесь в Лондоне? Вы похожи на манекенщицу, или актрису, или что-то в этом роде.
— Она не создана для работы, — произнес Гарэт.
Бриджит посмотрела на него осуждающе.
— Я вижу, ты все такой же грубиян, Гарэт.
Она улыбнулась мне.
— Я никогда в жизни не работала, пока не вышла замуж. Тем не менее, вы, вероятно, встречаетесь со многими интересными людьми.
— Да, конечно, — ответила я.
Она вздохнула.
— С кем бы я хотела познакомиться, так это с Бритт Экланд. Само очарование! Ты бы не хотел познакомиться с Бритт Экланд, Хескет?
— А кто он? — спросил Хескет.
Раздался взрыв смеха, и Бриджит Гамильтон только начала объяснять, что он это она, как хлопнула дверь, раздались быстрые шаги, и в сад вылетела девушка — тоненькая, как лезвие, с шапкой кудрявых волос. Ее веснушчатое лицо сияло. Она была в брюках для верховой езды и красной шелковой блузке. Увидев Гарэта, она взвизгнула от радости.
— Гарэт? Как ты здесь оказался? Как приятно тебя видеть!
Поднявшись из шезлонга, Гарэт взял ее руки в свои и пристально вгляделся в нее.
— Ты стала такой красивой, Лорна.
Она покраснела.
— Господи, неужели я, наконец, превратилась в лебедя?
— Полностью оперившегося, — сказал Гарэт и, наклонившись, поцеловал ее в загорелую щеку. Под нашими любопытными взглядами он был скован в проявлении своих чувств, но я была уверена, что ему хотелось ее обнять и зацеловать до смерти.
— Ты могла бы обратить внимание и на остальных, дорогая, — укоризненно заметила се мать.
— О, простите!
Девушка лучезарно улыбнулась всем нам.
— Я Лорна. Просто я очень обрадовалась, увидев Гарэта. Вы все останетесь на вечеринку, правда? — взволнованно добавила она.
— Мне кажется, нам стоит подумать о том, чтобы вымыть еще несколько стаканов и скатать ковер, — сказал Хескет Гамильтон.
— Мне нужно вымыть голову, — произнесла Бриджит, — только таким путем я смогу отмыть свои ногти.
— Тебе не кажется, что они большие оригиналы? — спросила Гасси позже, когда мы с ней переодевались.
Она крутилась голышом, пытаясь разглядеть свою спину. Ее кожа между огненно красными ногами и такими же плечами была белой, как сало.
— Я не облезаю, правда? — встревоженно спросила она. — Все жутко чешется.
— Немножко воспалилось, — сказала я, злорадно разглядывая несколько крошечных белых волдырей, появившихся на ее спине. Завтра все это полосами слезет.
— Эта Лорна совершенно сокрушительная, да? — продолжала она. — Гарэт готов был ее слопать.
— Ну уж не настолько, — возразила я, поливая себе на голову.
— Да нет, она довольно мила и такая естественна. Вспомни свои семнадцать лет. Все еще впереди, все события, все книги, которые предстоит прочитать, места, которые предстоит посетить. Должна заметить, что красота семнадцатилетней девушки такая свежая, что нам, старым ведьмам, в наши двадцать до них далеко.
— Говори сама за себя, — пробормотала я в раковину.
Нанеся на лицо последний штрих, я поняла, что никогда еще не выглядела лучше. Мои синие глаза сияли на загорелом лице. Только что вымытые и уложенные волосы стали совершенно светлыми, выгорев на солнце. Гасси, к моей радости, выглядела ужасно. Она торчала в окне, когда послышался хруст гравия под колесами.
— О, смотри, кто-то приехал. А, это приходский священник.
— Судя по всему, нам предстоит еще тот вечерок, — сказала я.
— Пора идти. Тебя подождать?
— Нет, я буду готова через минуту. А ты иди.
Я обрадовалась, когда она ушла, так как боялась, что она устроит шум из-за платья, которое я собиралась надеть. Это была короткая туника, серебристая кольчуга с дырками с полкроны. Закрытое по горло спереди, оно было провокационно вырезано сзади. Грудь была едва прикрыта явно маловатыми серебряными кружочками. Под платье я надела лишь телесного цвета трусики, что создавало иллюзию, что на мне вообще ничего нет.
Я медленно оделась, представляя, какой эффект произведу на Джереми, когда появлюсь в степенной сельской гостиной. Я прошлась в последний раз щеткой по волосам и повернулась к зеркалу. С полным вечерним гримом я надела это платье впервые, и от результата сама затаила дыхание. «Ух ты! — сказала я сама себе, — сегодня ты шокируешь всю сельскую публику». Поскольку я собиралась устроить эффектный выход, я возилась со своими полосами до тех пор, пока не подъехало гостей побольше.
Когда я вошла, в гостиной стало тихо. Все уставились на меня. Мужчины принялись поправлять галстуки и приглаживать волосы. Женщины рассматривали меня с плохо скрытой завистью и недоверием.
— Боже! — послышался возглас изумленного Джереми.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52