— Я… Да, Ваше Величество, вы правы. Но все это слишком роскошно для меня. Это должно принадлежать собору или…
— Или главе его кафедры, которым вы вскоре станете. — прервал его Синил. — Не спорьте, Алистер. Я, разумеется, понимаю, что такое облачение не надевают каждый день. Во-первых, оно слишком тяжело, и в нем ужасно жарко, как я обнаружил. Поэтому Сорл принес и более простое.
По его сигналу Сорл развернул остальные свертки и отошел в сторону. На озаренном пламенем кресле сияла изумрудно-зеленая и белая парча, украшенная в нескольких местах неприхотливой вышивкой. Камберу осталось только качать головой.
— Это слишком большая честь для меня, Государь, — наконец произнес он, испытывая неловкость оттого, что Синил готовил свой щедрый подарок Алистеру… Алистеру, которому в конце концов король доверчиво протянул руку… Алистеру, а не Камберу.
Однако кто теперь был Камбер?
Не подозревавший о внутренней борьбе человека, которому только что была оказана такая честь, Синил знаком приказал слугам удалиться.
— Я преподнес вам то, что вы заслужили, и, возможно, поделился тем, что могло принадлежать мне. Нет, святой отец, я смирился, — продолжал король, видя, что вызвал беспокойство. — Я уже говорил вам. И вы предложили разделить с вами чувства священника, а мне— поделиться переживаниями короля. Вы помните?
Камбер кивнул, обращаясь к памяти Алистера.
— Именно это я и имел в виду, — мягко ответил он.
— Тогда я ловлю вас на слове, — пробормотал Синил. — Я не стану препятствовать вашему отъезду в Грекоту. Вы можете ехать и поднимать на ноги свою епархию. Если хотите, я дам вам несколько месяцев. Архиепископ согласится на это, а у меня будет довольно времени, чтобы разобраться с делами здесь— наказать пленников, сформировать Совет, выполнить наконец все, что нужно было сделать раньше, все, что должен делать король.
Но когда все будет исполнено, я призову вас назад. Чтобы, вернувшись, вы сели рядом со мной и помогали издавать законы по управлению этой землей, которую вручили мне ваши друзья-дерини. Я не хотел этого, Алистер. Видит Бог, не хотел. Но теперь пути назад нет, и я начинаю сознавать свою ответственность. Признаться, я много думаю над тем, что вы неустанно внушали мне, и, если придут тяжелые времена, хотел бы помнить о ваших советах, а лучше всего— видеть вас около себя. Вы избавите меня от одиночества, Алистер?
Камбер сцепил пальцы и принялся разглядывать их.
— Вы действительно хотите этого, Синил?
— Мне так кажется. Жизнь будет намного приятнее для всех, если я обрету покой и примусь за дела.
— А как насчет королевских развлечений? — тихо спросил Камбер.
— Королевское удовольствие? — Синил горько засмеялся. — Все радости сводятся к удовлетворению сознания, что стараешься изо всех сил, а желанное в это время где-то далеко. В мой монастырь мне никогда не будет позволено вернуться, мы оба знаем это.
— Вы вернулись бы, если бы могли? — задумчиво спросил Камбер. — Я хочу спросить, если бы сейчас, в это мгновение, вы могли перенестись в свою келью в монастыре святого Фоиллана, вы вернулись бы?
Синил опустил глаза.
— Нет, — прошептал он. — Потому что так никогда не будет, теперь я понимаю это. Прежде я еще сопротивлялся, но сейчас нет. Выбор сделан, даже если временами кажется, будто никакого выбора не было, теперь пора платить по счетам. Может быть, в один прекрасный день Господь простит меня.
— Вы по-прежнему считаете, что, приняв корону, вы совершили грех?
— А разве нет? Взгляните на моих крошек, Алистер. Взгляните на печальную молодую женщину— мою жену, на меня, единственной супругой которого должна быть церковь. Но я должен идти вперед по своему непрямому пути и сделать для них все самое лучшее, по крайней мере, насколько это возможно. Может быть, мои сыновья научатся управлять этой страной лучше, чем я своей слабой рукой.
Он протянул Камберу свои дрожащие руки, и тот обнял его за плечи. Спустя мгновение Синил поднял глаза.
— Простите, святой отец. Я не хотел портить такой прекрасный день сентиментальной чушью. Возможно, теперь вы поймете, почему так необходимы здесь.
— Я постараюсь быть рядом, как только понадоблюсь вам, сир, — произнес Камбер. — Будьте уверены, по вашему зову я появлюсь скоро, как только смогу. Самая большая честь на земле— служить своему господину и королю.
— Благодарю. Я постараюсь королевской службой не отвлекать от долга служения Господу нашему, — сказал Синил, наконец улыбнувшись. — Но теперь мне пора уйти и дать вам закончить приготовления. Вы наденете новое облачение сегодня утром, не правда ли?
— Как пожелаете, Ваше Величество. — Камбер улыбнулся. — Остается надеяться, что я не буду затмевать собой моих братьев-епископов. Архиепископ Энском имеет доступ к сокровищнице собора, но бедный преподобный Роберт может оказаться в тени.
— Вам незачем беспокоиться о Роберте Ориссе, — самодовольно ответил Синил, задержавшись в дверях. — Создание двух епархий— великое событие для Гвинедда. Ваш собрат уже получил такой же подарок.
— Вот как.
— Разумеется, его облачение не похоже на ваше. Вы с ним очень разные люди.
— Не берусь спорить с этим.
— И, откровенно говоря, — заключил Синил, прежде чем уйти, — это даже хорошо. Не думаю, чтобы мне удалось справиться с двумя Алистерами.
— Да благословит вас Господь! — Камбер рассмеялся, и дверь закрылась.
Интересно, что стало бы с Синилом, узнай он, что существуют два Алистера.
x x x
Часом позже, с ударом третьего колокола, Камбер ступал на залитый солнцем соборный двор, где часть участников церемонии должна была составить его процессию. Йорам и отец Натан стали по бокам, готовые тронуться по его сигналу. Поправив тяжелое облачение и подавив нервный зевок, он посмотрел на паперть— ряды клириков поднимались по ступеням и исчезали в проеме главных дверей. Оттуда многократно отраженное камнем и деревом доносилось пение хора. Процессия тронулась, и разговоры вокруг стихли.
Синил оказался прав насчет облачения. Шаг за шагом Камбер в этом все более убеждался, не без труда скрывая неудобства передвижения. Риза и вправду была весома и заставляла пыхтеть от жары, а драгоценной митре еще предстояло показать владельцу все прелести ношения ее. Впереди был и настоящий солнцепек— в утреннем небе не виднелось ни облачка, а ручейки пота уже бежали под стихарем и бесценной ризой.
Стоически вздыхая, Камбер старался хоть немного остудить тело и удивлялся, как переносит жару Роберт Орисс, не владевший приемами дерини.
Со всего Гвинедда и из соседних земель на церемонию съехались отцы церкви. Большинство были малознакомы Камберу, не встречался с ними и Алистер. Среди епископов выделялся Найэллан из Дассы, известный умением сохранять нейтралитет и собственную независимость.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100