Собрание было назначено в том же зале капитула, где Камбер впервые предстал перед михайлинцами в качестве Алистера Каллена, только теперь Камбер был один из восьми присутствующих епископов; он сидел в крайнем из трех кресел слева от Джеффрэя. В этих стенах он уже не был канцлером Гвинедда, а одним из князей церкви.
Йорам расположился сзади и чуть левее, на табуретке. Каждому епископу полагалось иметь при себе одного помощника, и выбор Алистера Каллена, естественно, пал на Йорама— личного секретаря. Кроме сына, в этом собрании не было ни одного человека, известного Камберу до превращения в Алистера Каллена.
Утреннее заседание было вполне рутинно. В течение первого часа архиепископ Джеффрэй принимал изъявления почтения от аббатов и настоятелей, которые не присутствовали при провозглашении примаса и не успели выразить уважения позже. Затем, после короткого обращения к присутствующим, в котором Джеффрэй обрисовал свои помыслы, он объявил начало дискуссии о возможных кандидатах на место епископа, освобожденного им.
Камбер много слушал и мало говорил. Утро завершилось без происшествий. В полдень Совет удалился на легкий обед.
Ничто не предвещало нарушения заведенного порядка и степенного течения заседаний. После перерыва Камбер возвращался в зал, важно выступая по выложенному узорной плиткой полу. Развлекался разговором с сухопарым епископом Юстасом, своим соседом по месту в синоде, беседа была шуточная. Поодаль следовал Йорам, у него с секретарем Юстаса был свой разговор.
Усевшись в кресло и продолжая улыбаться очередной остроте собрата-епископа, Камбер мельком взглянул в зал. Там негде было яблоку упасть, утром народу было вдвое меньше. Сидели и стояли вплотную представители всех влиятельных монашеских Орденов Гвинедда, лиловые епископские одежды терялись среди белых, красных, синих плащей и сутан. Креван Эллин с михайлинцами занимал места на дальнем ряду скамей, как раз за епископом Дермотом О'Бейрном. Ближе к помосту располагались отец Эмрис и два десятка священников-гавриллитов.
Камбер оглянулся, за его спиной тоже сгрудились люди. В этот момент глашатай архиепископа ударил о пол кованным железом посохом, требуя тишины. Архиепископы Джеффрэй и Орисс вошли и заняли места, их встречали стоя.
Когда все расселись, Камбер увидел, что в зал проскользнул Джебедия и присоединился к Кревану и прочим михайлинцам; он был одет, как простой рыцарь-монах, — никакого знака, свидетельствующего о его мирском положении, не было. Джебедия, как показалось Камберу, поглядывает на него с любопытством. Но прежде, чем удалось поразмыслить о его взглядах, глашатай снова ударил посохом— внимание. В наступившей тишине раздался его зычный голос.
— Ваша милость, преподобные отцы, братья нового религиозного Ордена просят позволения выступить перед вами и подать прошение.
Когда большие двери распахнулись, у Камбера мороз пробежал по коже, он понял (и все сомнения отпали), кого сейчас увидит.
Он мысленно выругался, ощутив напряжение Йорама, когда в зал неторопливо вошел Кверон Кайневан, сопровождаемый людьми в серых рясах, которых Камбер раньше не встречал, и Гьюэром Арлисским.
Теперь Камберу было понятно, откуда у Кверона взялись деньги на строительство в Долбане и что именно там возводили. Как он мог забыть, что Гьюэр богат?
С отрешенностью постороннего он наблюдал, как Кверон остановился в самом центре зала и низко поклонился, набожно спрятав руки в широких рукавах, потом приблизился к помосту и поцеловал кольцо Джеффрэя. Бывший гавриллит выпрямился, уважительно кивнул отцу Эмрису и отошел на несколько шагов. Спутники Кверона опустились на колени и склонили головы. Волосы некоторых из них, в том числе и Гьюэра, были заплетены в небольшие косички на манер гавриллитов.
Затаив дыхание, Йорам, испуганный и завороженный, подался вперед, когда Кверон достал из рукава свиток и принялся разворачивать. Теперь остановить Кверона Кайневана можно было только полной правдой, ничего не утаивая.
— Милорд архиепископ, достопочтенные преподобные отцы, я буду говорить просто, — сказал Кверон, заглянул в рукопись и опустил руку со свитком. — Я и мои братья просим вашего благословения на создание новой религиозной общины, посвященной служению пока еще не признанному святому. Мы уже построили его первый храм в Долбане и построим второй здесь, в соборе, где лежало его тело. В конце концов и место его захоронения станет храмом, чтобы все желающие могли посетить святые мощи и поклониться. Поэтому мы пришли сюда, чтобы просить канонизировать покойного графа Кулдского Камбера МакРори.
Когда замолкли слова Кверона, на мгновение воцарилась полнейшая тишина, а потом зал взорвался возбужденными криками. Йорам почти непроизвольно вскочил, его отчаянное «Нет!» потонуло в общем шуме, но гнев и смятение в лице были более чем красноречивы.
Сына Камбера знали многие в зале, и его выходка не осталась незамеченной. Однако Кверона она не смутила, ему было предоставлено слово, и он собирался договорить до конца. Шагнув к помосту, он махал свитком, требуя внимания. Его голос заглушал не только протесты Йорама, но и возгласы духовенства.
— Ваша милость, я могу говорить? Я прошу выслушать меня, не прерывая. Уверяю вас, мои сведения нельзя опровергнуть.
Когда Гул затих и все заняли свои места, Кверон окинул слушателей тяжелым деринийским взглядом и опустил свиток. Безмолвный и бледный, Йорам стоял перед Квероном, до боли в суставах сжимая спинку кресла Камбера. Камбер оцепенел, когда Кверон смерил взглядом его сына.
— Благодарю вас, милорды, — наконец произнес Кверон обычным голосом, вновь оборачиваясь к Джеффрэю. — Ваша милость, я могу продолжать?
Джеффрэй, единственный из епископов, сохранивший достоинство сана, задумчиво откинулся на спинку своего трона, машинально потирая подбородок рукой в перстнях. Его глаза скользнули от Кверона к Йораму и Камберу.
— Епископ Каллен, попросите, пожалуйста, своего секретаря сесть. Мы знаем отца Кверона и выслушаем его прошение.
Роберт Орисс, сидевший справа от Джеффрэя, наклонился к своему коллеге и заговорил, не отводя взгляда от потрясенного Йорама.
— Этот молодой человек— сын лорда Камбера, ваша милость. Вам об этом известно?
— Мне сообщили, — ответил Джеффрэй. — И несмотря на это, я должен просить его не вмешиваться, пока отец Кверон не закончит. Сядьте, пожалуйста, отец МакРори. Позже вам будет предоставлена возможность высказаться.
Почувствовав прикосновение Камбера к своему локтю, Йорам медленно опустился на краешек стула и напряженно застыл. Камбер тщетно пытался сломать стены мысленного сопротивления сына, не решаясь применить силу или обратиться к нему не по-деринийски на глазах у всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Йорам расположился сзади и чуть левее, на табуретке. Каждому епископу полагалось иметь при себе одного помощника, и выбор Алистера Каллена, естественно, пал на Йорама— личного секретаря. Кроме сына, в этом собрании не было ни одного человека, известного Камберу до превращения в Алистера Каллена.
Утреннее заседание было вполне рутинно. В течение первого часа архиепископ Джеффрэй принимал изъявления почтения от аббатов и настоятелей, которые не присутствовали при провозглашении примаса и не успели выразить уважения позже. Затем, после короткого обращения к присутствующим, в котором Джеффрэй обрисовал свои помыслы, он объявил начало дискуссии о возможных кандидатах на место епископа, освобожденного им.
Камбер много слушал и мало говорил. Утро завершилось без происшествий. В полдень Совет удалился на легкий обед.
Ничто не предвещало нарушения заведенного порядка и степенного течения заседаний. После перерыва Камбер возвращался в зал, важно выступая по выложенному узорной плиткой полу. Развлекался разговором с сухопарым епископом Юстасом, своим соседом по месту в синоде, беседа была шуточная. Поодаль следовал Йорам, у него с секретарем Юстаса был свой разговор.
Усевшись в кресло и продолжая улыбаться очередной остроте собрата-епископа, Камбер мельком взглянул в зал. Там негде было яблоку упасть, утром народу было вдвое меньше. Сидели и стояли вплотную представители всех влиятельных монашеских Орденов Гвинедда, лиловые епископские одежды терялись среди белых, красных, синих плащей и сутан. Креван Эллин с михайлинцами занимал места на дальнем ряду скамей, как раз за епископом Дермотом О'Бейрном. Ближе к помосту располагались отец Эмрис и два десятка священников-гавриллитов.
Камбер оглянулся, за его спиной тоже сгрудились люди. В этот момент глашатай архиепископа ударил о пол кованным железом посохом, требуя тишины. Архиепископы Джеффрэй и Орисс вошли и заняли места, их встречали стоя.
Когда все расселись, Камбер увидел, что в зал проскользнул Джебедия и присоединился к Кревану и прочим михайлинцам; он был одет, как простой рыцарь-монах, — никакого знака, свидетельствующего о его мирском положении, не было. Джебедия, как показалось Камберу, поглядывает на него с любопытством. Но прежде, чем удалось поразмыслить о его взглядах, глашатай снова ударил посохом— внимание. В наступившей тишине раздался его зычный голос.
— Ваша милость, преподобные отцы, братья нового религиозного Ордена просят позволения выступить перед вами и подать прошение.
Когда большие двери распахнулись, у Камбера мороз пробежал по коже, он понял (и все сомнения отпали), кого сейчас увидит.
Он мысленно выругался, ощутив напряжение Йорама, когда в зал неторопливо вошел Кверон Кайневан, сопровождаемый людьми в серых рясах, которых Камбер раньше не встречал, и Гьюэром Арлисским.
Теперь Камберу было понятно, откуда у Кверона взялись деньги на строительство в Долбане и что именно там возводили. Как он мог забыть, что Гьюэр богат?
С отрешенностью постороннего он наблюдал, как Кверон остановился в самом центре зала и низко поклонился, набожно спрятав руки в широких рукавах, потом приблизился к помосту и поцеловал кольцо Джеффрэя. Бывший гавриллит выпрямился, уважительно кивнул отцу Эмрису и отошел на несколько шагов. Спутники Кверона опустились на колени и склонили головы. Волосы некоторых из них, в том числе и Гьюэра, были заплетены в небольшие косички на манер гавриллитов.
Затаив дыхание, Йорам, испуганный и завороженный, подался вперед, когда Кверон достал из рукава свиток и принялся разворачивать. Теперь остановить Кверона Кайневана можно было только полной правдой, ничего не утаивая.
— Милорд архиепископ, достопочтенные преподобные отцы, я буду говорить просто, — сказал Кверон, заглянул в рукопись и опустил руку со свитком. — Я и мои братья просим вашего благословения на создание новой религиозной общины, посвященной служению пока еще не признанному святому. Мы уже построили его первый храм в Долбане и построим второй здесь, в соборе, где лежало его тело. В конце концов и место его захоронения станет храмом, чтобы все желающие могли посетить святые мощи и поклониться. Поэтому мы пришли сюда, чтобы просить канонизировать покойного графа Кулдского Камбера МакРори.
Когда замолкли слова Кверона, на мгновение воцарилась полнейшая тишина, а потом зал взорвался возбужденными криками. Йорам почти непроизвольно вскочил, его отчаянное «Нет!» потонуло в общем шуме, но гнев и смятение в лице были более чем красноречивы.
Сына Камбера знали многие в зале, и его выходка не осталась незамеченной. Однако Кверона она не смутила, ему было предоставлено слово, и он собирался договорить до конца. Шагнув к помосту, он махал свитком, требуя внимания. Его голос заглушал не только протесты Йорама, но и возгласы духовенства.
— Ваша милость, я могу говорить? Я прошу выслушать меня, не прерывая. Уверяю вас, мои сведения нельзя опровергнуть.
Когда Гул затих и все заняли свои места, Кверон окинул слушателей тяжелым деринийским взглядом и опустил свиток. Безмолвный и бледный, Йорам стоял перед Квероном, до боли в суставах сжимая спинку кресла Камбера. Камбер оцепенел, когда Кверон смерил взглядом его сына.
— Благодарю вас, милорды, — наконец произнес Кверон обычным голосом, вновь оборачиваясь к Джеффрэю. — Ваша милость, я могу продолжать?
Джеффрэй, единственный из епископов, сохранивший достоинство сана, задумчиво откинулся на спинку своего трона, машинально потирая подбородок рукой в перстнях. Его глаза скользнули от Кверона к Йораму и Камберу.
— Епископ Каллен, попросите, пожалуйста, своего секретаря сесть. Мы знаем отца Кверона и выслушаем его прошение.
Роберт Орисс, сидевший справа от Джеффрэя, наклонился к своему коллеге и заговорил, не отводя взгляда от потрясенного Йорама.
— Этот молодой человек— сын лорда Камбера, ваша милость. Вам об этом известно?
— Мне сообщили, — ответил Джеффрэй. — И несмотря на это, я должен просить его не вмешиваться, пока отец Кверон не закончит. Сядьте, пожалуйста, отец МакРори. Позже вам будет предоставлена возможность высказаться.
Почувствовав прикосновение Камбера к своему локтю, Йорам медленно опустился на краешек стула и напряженно застыл. Камбер тщетно пытался сломать стены мысленного сопротивления сына, не решаясь применить силу или обратиться к нему не по-деринийски на глазах у всех.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100