— Действительно вскоре после похорон он перевез тело, еще раньше получив наказ отца сделать это. — Если понять эти слова дословно, они были правдой. — Однако память о последнем месте захоронения отца стерта. — Это тоже была правда, потому что сам Камбер стер ее.
Прищурив глаза, Джеффрэй оглядел епископа и его секретаря.
— Ваше обследование не причинило ему вреда, святой отец?
— Необратимого— нет, ваша милость. Необходимо было преодолеть очень сильное сопротивление, но главное последствие— слабость. Я погрузил его в сон. Если ночью его не потревожат, утром он проснется уже бодрым.
Джеффрэй кивнул, явно удовлетворенный ответом.
— Ваши выводы относительно тела Камбера?
— Нет никакого способа вернуть его, ваша милость. Можно только с точностью утверждать, что предположение о его вознесении к небесам, выдвинутое Слугами святого Камбера, не может быть ни доказано, ни опровергнуто.
— Но видение Гьюэра…— вмешался Кверон. — Обследование Йорама не опровергло его.
— Верно, — ответил Камбер. — Об этом случае Йораму известно не больше любого другого. Разумеется, кое-что он знал, так как был свидетелем моего зимнего разговора с Гьюэром, и только.
Джеффрэй внимательно посмотрел на седовласого епископа, по-прежнему поддерживающего спящего Йорама, потом поерзал на троне и вздохнул.
— Хорошо, епископ Каллен. Спасибо за помощь. Можете проследить за тем, как устроят вашего секретаря. На сегодня я объявляю заседание закрытым, уже поздно. Завтра мы продолжим. Отец Кверон, надеюсь, к тому времени вы представите дополнительные свидетельства.
— Да, ваша милость. По разным причинам некоторые из наших главных свидетелей не могли присутствовать сегодня, однако завтра мы постараемся обеспечить их присутствие.
— Тогда заседание закрыто.
Собравшиеся расходились, а Камбер боролся с противным холодком внутри, ему было хорошо известно, кого Кверон имел в виду. Конечно, Йорама будут снова допрашивать, хотя теперь Камбер не сомневался в том, что ничего нового он не расскажет. Возможно, вызовут и его самого, однако потеря сознания может послужить ему весомой причиной незнания.
Риса и Дуалта тоже вызовут. С Дуалта уже ничего не поделаешь, а Риса можно было вызвать к себе сегодня ночью (вроде бы за тем, чтобы осмотреть Йорама) и предупредить Целителя. Никто не решится требовать проникновения в мозг Целителя, а если и захотят, то настаивать не будут. Так что, пока Рис не сказал ничего, не соответствующего их истории, он в безопасности.
Но главным свидетелем, если Кверон отважится вызвать его, станет Синил, и никто не может знать, как он отреагирует. Но по крайней мере одного свидетеля Кверон не сможет найти, думал Камбер, когда он и несколько михайлинцев подняли и понесли спящего Йорама. Даже такой умный дерини, как Кверон Кайневан, не в состоянии отыскать монаха-михайлинца по имени Джон.
Молва о событиях этого дня распространилась еще быстрее, чем Камбер опасался. К тому времени, когда он уложил Йорама в постель, проинструктировал Риса и переговорил с дюжиной доброжелательно настроенных коллег, желавших узнать его мнение о проблеме, уже закончилась вечерняя месса. Камбер понял, что сможет остаться в одиночестве, только спрятавшись ото всех. Если он хотел получить возможность восстановить душевное равновесие, приготовить себя к завтрашней пытке, на часок-другой он должен был скрыться куда-нибудь.
Однако действовал он недостаточно быстро, только собрался исчезнуть, как появился королевский паж. Послание его господина было написано высокопарным стилем, но заключало и твердость приказа.
Итак, старательно укрывшись под черным покровом плаща, надвинув капюшон так, чтобы факел в руках пажа случайно не высветил его лица, Камбер вышел вслед за мальчиком из архиепископского дворца. Они пересекли площадь перед собором, достигли огромных южных ворот главной башни королевского, замка и через маленькую калитку в воротах проникли внутрь. Вскоре Камбер преодолел винтовую лестницу, паж был уже у двери королевских покоев, но не успел постучать— дверь распахнулась.
Синил жестом попросил своего гостя войти и сесть у камина, а сам встал рядом, глядя на Камбера через плечо.
Король переоделся ко сну, но ложиться явно не собирался, мысли, далекие от сна, избороздили лицо.
— Итак, они хотят провозгласить его святым, — произнес он.
— Увы, это неизбежно, — ответил Камбер. Синил окинул его проницательным взглядом.
— Ну, епископ Каллен. В вас нет энтузиазма? Неужели вы не одобряете того, что делают ваши приятели-священники?
— Не слишком, Государь. Видите ли, мне не приходилось прежде жить рядом и общаться со святым. От мысли, что некто из иного мира может сейчас быть рядом с нами, оставаясь незримым, мне делается не по себе. По-видимому, вам подробно доложили обо всех неожиданностях сегодняшнего дня?
Синил кивнул и отошел к камину, согревая руки о его нагретые камни.
— Как только закончилось заседание, пришел Джебедия и все рассказал. Он говорил, что завтра отец Кверон намеревается вызвать дополнительных свидетелей. Разумеется, Джебедия неизвестно о том, что случилось в ту ночь в ваших апартаментах. Но как насчет Кверона? Или Джебедия?
— Нет, если только Дуалта не открылся ему, хотя я не верю в это. Джебедия обязательно сказал бы мне. Тем не менее я почти уверен, что Кверон все знает. Он старательно избегал называть вас, но несколько раз намекал на некоего высокопоставленного свидетеля, чьи слова будут неоспоримы. Кого еще он мог иметь в виду?
— Значит, Дуалта признался ему, — заключил Синил.
— Возможно. Дуалта в зале не было. Откровенно говоря, я не видел его уже несколько месяцев, но Кверон действительно заметил, что завтра представит новых свидетелей. Остается вывод— Дуалта появится среди них. Рис тоже получил приглашение.
— Черт бы побрал этих дотошных людишек! — прошипел Синил. — Еще кто-нибудь знает?
— Про вас? Наверняка Джеффрэй.
— Джеффрэй?
— Конечно. Он считывал мысли Кверона и знает обо всех его аргументах и доказательствах. Вашего имени он тоже не называл. А почему— об этом ведомо только им с Квероном. Тому, возможно, еще нужно время, чтобы получше подготовиться, и Джеффрэй пошел навстречу.
— Не вижу в этом смысла, — пробормотал Синил.
— Ну почему же? Джеффрэю на новом месте нельзя ошибаться. Архиепископу необходимо доверие клира, к нему он стремится вольно и невольно. Все епископы, особенно люди, верят Джеффрэю. Епископ О'Бейрн просил Джеффрэя считать мысли и подтвердить рассказ Кверона. Сомневаюсь, чтобы среди присутствующих там осталось хоть полдюжины человек, которые еще не убедились в том, что Гьюэр действительно видел Камбера МакРори.
«И ни один из них не осознает, что именно так и было», — добавил Камбер про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100
Прищурив глаза, Джеффрэй оглядел епископа и его секретаря.
— Ваше обследование не причинило ему вреда, святой отец?
— Необратимого— нет, ваша милость. Необходимо было преодолеть очень сильное сопротивление, но главное последствие— слабость. Я погрузил его в сон. Если ночью его не потревожат, утром он проснется уже бодрым.
Джеффрэй кивнул, явно удовлетворенный ответом.
— Ваши выводы относительно тела Камбера?
— Нет никакого способа вернуть его, ваша милость. Можно только с точностью утверждать, что предположение о его вознесении к небесам, выдвинутое Слугами святого Камбера, не может быть ни доказано, ни опровергнуто.
— Но видение Гьюэра…— вмешался Кверон. — Обследование Йорама не опровергло его.
— Верно, — ответил Камбер. — Об этом случае Йораму известно не больше любого другого. Разумеется, кое-что он знал, так как был свидетелем моего зимнего разговора с Гьюэром, и только.
Джеффрэй внимательно посмотрел на седовласого епископа, по-прежнему поддерживающего спящего Йорама, потом поерзал на троне и вздохнул.
— Хорошо, епископ Каллен. Спасибо за помощь. Можете проследить за тем, как устроят вашего секретаря. На сегодня я объявляю заседание закрытым, уже поздно. Завтра мы продолжим. Отец Кверон, надеюсь, к тому времени вы представите дополнительные свидетельства.
— Да, ваша милость. По разным причинам некоторые из наших главных свидетелей не могли присутствовать сегодня, однако завтра мы постараемся обеспечить их присутствие.
— Тогда заседание закрыто.
Собравшиеся расходились, а Камбер боролся с противным холодком внутри, ему было хорошо известно, кого Кверон имел в виду. Конечно, Йорама будут снова допрашивать, хотя теперь Камбер не сомневался в том, что ничего нового он не расскажет. Возможно, вызовут и его самого, однако потеря сознания может послужить ему весомой причиной незнания.
Риса и Дуалта тоже вызовут. С Дуалта уже ничего не поделаешь, а Риса можно было вызвать к себе сегодня ночью (вроде бы за тем, чтобы осмотреть Йорама) и предупредить Целителя. Никто не решится требовать проникновения в мозг Целителя, а если и захотят, то настаивать не будут. Так что, пока Рис не сказал ничего, не соответствующего их истории, он в безопасности.
Но главным свидетелем, если Кверон отважится вызвать его, станет Синил, и никто не может знать, как он отреагирует. Но по крайней мере одного свидетеля Кверон не сможет найти, думал Камбер, когда он и несколько михайлинцев подняли и понесли спящего Йорама. Даже такой умный дерини, как Кверон Кайневан, не в состоянии отыскать монаха-михайлинца по имени Джон.
Молва о событиях этого дня распространилась еще быстрее, чем Камбер опасался. К тому времени, когда он уложил Йорама в постель, проинструктировал Риса и переговорил с дюжиной доброжелательно настроенных коллег, желавших узнать его мнение о проблеме, уже закончилась вечерняя месса. Камбер понял, что сможет остаться в одиночестве, только спрятавшись ото всех. Если он хотел получить возможность восстановить душевное равновесие, приготовить себя к завтрашней пытке, на часок-другой он должен был скрыться куда-нибудь.
Однако действовал он недостаточно быстро, только собрался исчезнуть, как появился королевский паж. Послание его господина было написано высокопарным стилем, но заключало и твердость приказа.
Итак, старательно укрывшись под черным покровом плаща, надвинув капюшон так, чтобы факел в руках пажа случайно не высветил его лица, Камбер вышел вслед за мальчиком из архиепископского дворца. Они пересекли площадь перед собором, достигли огромных южных ворот главной башни королевского, замка и через маленькую калитку в воротах проникли внутрь. Вскоре Камбер преодолел винтовую лестницу, паж был уже у двери королевских покоев, но не успел постучать— дверь распахнулась.
Синил жестом попросил своего гостя войти и сесть у камина, а сам встал рядом, глядя на Камбера через плечо.
Король переоделся ко сну, но ложиться явно не собирался, мысли, далекие от сна, избороздили лицо.
— Итак, они хотят провозгласить его святым, — произнес он.
— Увы, это неизбежно, — ответил Камбер. Синил окинул его проницательным взглядом.
— Ну, епископ Каллен. В вас нет энтузиазма? Неужели вы не одобряете того, что делают ваши приятели-священники?
— Не слишком, Государь. Видите ли, мне не приходилось прежде жить рядом и общаться со святым. От мысли, что некто из иного мира может сейчас быть рядом с нами, оставаясь незримым, мне делается не по себе. По-видимому, вам подробно доложили обо всех неожиданностях сегодняшнего дня?
Синил кивнул и отошел к камину, согревая руки о его нагретые камни.
— Как только закончилось заседание, пришел Джебедия и все рассказал. Он говорил, что завтра отец Кверон намеревается вызвать дополнительных свидетелей. Разумеется, Джебедия неизвестно о том, что случилось в ту ночь в ваших апартаментах. Но как насчет Кверона? Или Джебедия?
— Нет, если только Дуалта не открылся ему, хотя я не верю в это. Джебедия обязательно сказал бы мне. Тем не менее я почти уверен, что Кверон все знает. Он старательно избегал называть вас, но несколько раз намекал на некоего высокопоставленного свидетеля, чьи слова будут неоспоримы. Кого еще он мог иметь в виду?
— Значит, Дуалта признался ему, — заключил Синил.
— Возможно. Дуалта в зале не было. Откровенно говоря, я не видел его уже несколько месяцев, но Кверон действительно заметил, что завтра представит новых свидетелей. Остается вывод— Дуалта появится среди них. Рис тоже получил приглашение.
— Черт бы побрал этих дотошных людишек! — прошипел Синил. — Еще кто-нибудь знает?
— Про вас? Наверняка Джеффрэй.
— Джеффрэй?
— Конечно. Он считывал мысли Кверона и знает обо всех его аргументах и доказательствах. Вашего имени он тоже не называл. А почему— об этом ведомо только им с Квероном. Тому, возможно, еще нужно время, чтобы получше подготовиться, и Джеффрэй пошел навстречу.
— Не вижу в этом смысла, — пробормотал Синил.
— Ну почему же? Джеффрэю на новом месте нельзя ошибаться. Архиепископу необходимо доверие клира, к нему он стремится вольно и невольно. Все епископы, особенно люди, верят Джеффрэю. Епископ О'Бейрн просил Джеффрэя считать мысли и подтвердить рассказ Кверона. Сомневаюсь, чтобы среди присутствующих там осталось хоть полдюжины человек, которые еще не убедились в том, что Гьюэр действительно видел Камбера МакРори.
«И ни один из них не осознает, что именно так и было», — добавил Камбер про себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100