д.
Центр был довольно хорошо оснащен спортивным инвентарем.
Еще один центр расположен в горах близ чехословацкой границы, в живописной горной местности, на высоте 970 м над уровнем моря. Нам показалось, что он оборудован еще лучше. Вместо водного спорта здесь развит горный.
Мы ознакомились также с Институтом авиационной медицины и авиационным госпиталем. Они составляют одно целое и ведут большую научно-практическую работу. Имеется хорошая баролаборатория, оснащенная отечественными барокамерами, центрифуга (одноплечевая, с радиусом 8 м, с барокамерой и телевизионной установкой).
По возвращении в Москву я доложил главкому ВВС и члену Военного совета генерал-полковнику авиации А. Г. Рытову о наших впечатлениях и попросил их поддержать создание таких центров у нас, для начала в Прибалтике и Прикарпатье. К. А. Вершинин и А. Г. Рытов отнеслись к этому предложению с одобрением и поручили мне подготовить докладную записку Министру обороны.
Дня через три-четыре я принес ее Главному маршалу авиации на подпись. Константин Андреевич, предупредив, что наверняка возникнут трудности с ассигнованиями, подписал бумаги. Когда я собрался выйти из его большого и какого-то пустоватого кабинета, он задержал меня.
Главком уезжал в отпуск. Как всегда, оставались какие-то дела, которые надо было решить незамедлительно.
Перед поездкой в Польшу я был в составе группы генералов и офицеров, инспектировавших части ВВС в Белорусском военном округе. Проверка, которой руководил заместитель главнокомандующего ВВС по боевой подготовке генерал А. Н. Катрич, показала, в частности, что вопросы медицинского обеспечения полетов отработаны хорошо. Значительно слабее обстоит дело с лечебной работой, авиационной профилизацией недавно переданного нам госпиталя.
Я обратился к главкому ВВС с просьбой подписать письмо начальнику Тыла Советской Армии о возвращении нам лабораторий авиамедицины; затем по поводу расширения авиационного факультета в Академии имени С. М. Кирова. Теперь и не вспомнить, но каким еще вопросам я то и дело приходил к Константину Андреевичу, зная, что всегда найду у него поддержку.
Обговорив все, что не хотел оставлять до своего возвращения из отпуска, Вершинин откинулся на спинку стула.
- Да, - произнес он не то в шутку, не то всерьез. - Знал же вас как беспокойного человека. Наверное, другой флагманский врач так бы меня не мучил.
Я засмеялся.
- Чему смеетесь? - спросил Константин Андреевич.
- На выпускном вечере в Военно-медицинской академии имени Кирова, где я от вашего имени поздравлял новых авиационных врачей, со мной беседовал присутствовавший там Иван Христофорович Баграмян. То же самое сказал: доставляю много беспокойства Тылу Министерства обороны. Но он добавил, что приветствует это, что рекомендует и дальше так действовать.
Вершинин улыбнулся.
- Что же, он прав. Зачем нужны спокойные люди? Спокойные - почти всегда равнодушные... Над докторской диссертацией работаете? - спросил через минуту заинтересованно.
Я ответил:
- Да. Моим научным руководителем любезно согласился быть генерал-лейтенант медицинской службы профессор А. С. Георгиевский, заместитель начальника Военно-медицинской академии.
- Это хорошо, - одобрил Константин Андреевич.
...1 сентября, впервые за мою службу в Главном штабе ВВС, я был приглашен на заседание коллегии Министерства обороны. В числе других заслушивался и доклад начальника ЦВМУ генерал-лейтенанта медицинской службы Д. Д. Кувшинского о состоянии медицинского обеспечения в Советской Армии.
Касаясь вопросов медобеспечения ВВС, начальник ЦВМУ отметил, что проверки работы авиационной медслужбы серьезных недостатков не обнаружили. Летчиков, безусловно, нужно лучше обеспечивать санаторно-курортным лечением, увеличить количество путевок для членов их семей; надо разрешить расширить авиационный факультет в Академии имени Кирова.
Вершинин еще находился в отпуске. На коллегии присутствовал генерал-полковник А. Г. Рытов. Андрей Герасимович передал мне записку: "Выступите и расскажите более подробно".
Я попросил слова у министра Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского.
В своем выступлении я остановился на особенностях труда и быта летного состава, на специфике медобеспечения авиации. Сообщил, как обстоит дело с обеспечением авиаторов жильем, с организацией их отдыха и т. д. Просил помочь с созданием центров активного отдыха и целенаправленной физической подготовки по примеру Польской Народной Республики.
Министр обороны очень вежливо перебил меня в этом месте и спросил:
- А деньги у вас есть?
Я ответил, что денег у нас нет.
- Я не возражаю против создания центров, если у ВВС есть деньги, сказал Р. Я. Малиновский и насупил густые брови. - Подумайте, сколько таких центров потребуется!
Я понял, что, по крайней мере, на время от мысли о них придется отказаться.
3 сентября я снова вылетел в Польшу. В Варшаве проходило совещание по координации научных исследований. В работе секции авиационной медицины приняли участие: от ВНР - подполковник медицинской службы Эхтер Тибор, от ГДР - майор медицинской службы Отто Флейшхауэр, от ПНР - полковники медицинской службы Зигмунд Квечинский и Барциковский, от СССР - я и полковник медицинской службы П. К. Исаков, от ЧССР - полковник медицинской службы Мирослав Ганька.
В протоколе совещания было отмечено, что "проведена большая работа в части разработки вопросов специального медицинского обеспечения авиации и обмена научной информацией по ряду актуальных вопросов авиационной физиологии, гигиены, психологии, медицинского обеспечения безопасности полетов, врачебно-летной экспертизы, которые были внедрены в практику медицинского обеспечения авиации каждой из стран".
А через две недели я очутился в Праге в составе делегации Советского Союза на XV международном конгрессе по авиационной и космической медицине. Нашу делегацию возглавлял академик В. В. Парин. Она была представительной: вместе с гостями конгресса насчитывала 62 человека. Заместителями В. В. Ларина являлись профессор В. И. Черниговский и я.
Прилетели мы за два дня до начала работы конгресса и получили возможность ознакомиться с достопримечательностями прекрасного города (в осеннем убранстве многочисленных скверов и парков Прага была действительно золотой). Открылся конгресс в старинном здании ратуши, которому насчитывается около шестисот лет.
После вступительного слова министра здравоохранения ЧССР доктора Плонгара в зал под звуки оркестра вошел гость конгресса - врач-космонавт Б. Б. Егоров. Затем был избран президиум. С приветствием к конгрессу обратился ректор Пражского университета.
За девять дней на пленарных заседаниях было заслушано 174 доклада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Центр был довольно хорошо оснащен спортивным инвентарем.
Еще один центр расположен в горах близ чехословацкой границы, в живописной горной местности, на высоте 970 м над уровнем моря. Нам показалось, что он оборудован еще лучше. Вместо водного спорта здесь развит горный.
Мы ознакомились также с Институтом авиационной медицины и авиационным госпиталем. Они составляют одно целое и ведут большую научно-практическую работу. Имеется хорошая баролаборатория, оснащенная отечественными барокамерами, центрифуга (одноплечевая, с радиусом 8 м, с барокамерой и телевизионной установкой).
По возвращении в Москву я доложил главкому ВВС и члену Военного совета генерал-полковнику авиации А. Г. Рытову о наших впечатлениях и попросил их поддержать создание таких центров у нас, для начала в Прибалтике и Прикарпатье. К. А. Вершинин и А. Г. Рытов отнеслись к этому предложению с одобрением и поручили мне подготовить докладную записку Министру обороны.
Дня через три-четыре я принес ее Главному маршалу авиации на подпись. Константин Андреевич, предупредив, что наверняка возникнут трудности с ассигнованиями, подписал бумаги. Когда я собрался выйти из его большого и какого-то пустоватого кабинета, он задержал меня.
Главком уезжал в отпуск. Как всегда, оставались какие-то дела, которые надо было решить незамедлительно.
Перед поездкой в Польшу я был в составе группы генералов и офицеров, инспектировавших части ВВС в Белорусском военном округе. Проверка, которой руководил заместитель главнокомандующего ВВС по боевой подготовке генерал А. Н. Катрич, показала, в частности, что вопросы медицинского обеспечения полетов отработаны хорошо. Значительно слабее обстоит дело с лечебной работой, авиационной профилизацией недавно переданного нам госпиталя.
Я обратился к главкому ВВС с просьбой подписать письмо начальнику Тыла Советской Армии о возвращении нам лабораторий авиамедицины; затем по поводу расширения авиационного факультета в Академии имени С. М. Кирова. Теперь и не вспомнить, но каким еще вопросам я то и дело приходил к Константину Андреевичу, зная, что всегда найду у него поддержку.
Обговорив все, что не хотел оставлять до своего возвращения из отпуска, Вершинин откинулся на спинку стула.
- Да, - произнес он не то в шутку, не то всерьез. - Знал же вас как беспокойного человека. Наверное, другой флагманский врач так бы меня не мучил.
Я засмеялся.
- Чему смеетесь? - спросил Константин Андреевич.
- На выпускном вечере в Военно-медицинской академии имени Кирова, где я от вашего имени поздравлял новых авиационных врачей, со мной беседовал присутствовавший там Иван Христофорович Баграмян. То же самое сказал: доставляю много беспокойства Тылу Министерства обороны. Но он добавил, что приветствует это, что рекомендует и дальше так действовать.
Вершинин улыбнулся.
- Что же, он прав. Зачем нужны спокойные люди? Спокойные - почти всегда равнодушные... Над докторской диссертацией работаете? - спросил через минуту заинтересованно.
Я ответил:
- Да. Моим научным руководителем любезно согласился быть генерал-лейтенант медицинской службы профессор А. С. Георгиевский, заместитель начальника Военно-медицинской академии.
- Это хорошо, - одобрил Константин Андреевич.
...1 сентября, впервые за мою службу в Главном штабе ВВС, я был приглашен на заседание коллегии Министерства обороны. В числе других заслушивался и доклад начальника ЦВМУ генерал-лейтенанта медицинской службы Д. Д. Кувшинского о состоянии медицинского обеспечения в Советской Армии.
Касаясь вопросов медобеспечения ВВС, начальник ЦВМУ отметил, что проверки работы авиационной медслужбы серьезных недостатков не обнаружили. Летчиков, безусловно, нужно лучше обеспечивать санаторно-курортным лечением, увеличить количество путевок для членов их семей; надо разрешить расширить авиационный факультет в Академии имени Кирова.
Вершинин еще находился в отпуске. На коллегии присутствовал генерал-полковник А. Г. Рытов. Андрей Герасимович передал мне записку: "Выступите и расскажите более подробно".
Я попросил слова у министра Маршала Советского Союза Р. Я. Малиновского.
В своем выступлении я остановился на особенностях труда и быта летного состава, на специфике медобеспечения авиации. Сообщил, как обстоит дело с обеспечением авиаторов жильем, с организацией их отдыха и т. д. Просил помочь с созданием центров активного отдыха и целенаправленной физической подготовки по примеру Польской Народной Республики.
Министр обороны очень вежливо перебил меня в этом месте и спросил:
- А деньги у вас есть?
Я ответил, что денег у нас нет.
- Я не возражаю против создания центров, если у ВВС есть деньги, сказал Р. Я. Малиновский и насупил густые брови. - Подумайте, сколько таких центров потребуется!
Я понял, что, по крайней мере, на время от мысли о них придется отказаться.
3 сентября я снова вылетел в Польшу. В Варшаве проходило совещание по координации научных исследований. В работе секции авиационной медицины приняли участие: от ВНР - подполковник медицинской службы Эхтер Тибор, от ГДР - майор медицинской службы Отто Флейшхауэр, от ПНР - полковники медицинской службы Зигмунд Квечинский и Барциковский, от СССР - я и полковник медицинской службы П. К. Исаков, от ЧССР - полковник медицинской службы Мирослав Ганька.
В протоколе совещания было отмечено, что "проведена большая работа в части разработки вопросов специального медицинского обеспечения авиации и обмена научной информацией по ряду актуальных вопросов авиационной физиологии, гигиены, психологии, медицинского обеспечения безопасности полетов, врачебно-летной экспертизы, которые были внедрены в практику медицинского обеспечения авиации каждой из стран".
А через две недели я очутился в Праге в составе делегации Советского Союза на XV международном конгрессе по авиационной и космической медицине. Нашу делегацию возглавлял академик В. В. Парин. Она была представительной: вместе с гостями конгресса насчитывала 62 человека. Заместителями В. В. Ларина являлись профессор В. И. Черниговский и я.
Прилетели мы за два дня до начала работы конгресса и получили возможность ознакомиться с достопримечательностями прекрасного города (в осеннем убранстве многочисленных скверов и парков Прага была действительно золотой). Открылся конгресс в старинном здании ратуши, которому насчитывается около шестисот лет.
После вступительного слова министра здравоохранения ЧССР доктора Плонгара в зал под звуки оркестра вошел гость конгресса - врач-космонавт Б. Б. Егоров. Затем был избран президиум. С приветствием к конгрессу обратился ректор Пражского университета.
За девять дней на пленарных заседаниях было заслушано 174 доклада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81