Это обеспечило нужную оперативность в боевой работе.
В первых числах апреля к нам в корпус прилетел на самолете По-2 командующий армией. Ознакомившись с обстановкой, генерал Галанин похвалил гвардейцев за успехи, но оказать помощь в повышении темпов наступления ничем не мог. На прощание он сказал, что, видимо, в составе корпуса произойдут некоторые изменения. И действительно, вскоре 62-ю дивизию у нас взяли, а вместо нее дали 41-ю дивизию генерал-майора К. Н. Цветкова. Это было весьма кстати, так как 21-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. И. Фоменко продолжал действовать за Днестром, на его левом берегу, и между нашими корпусами образовался значительный разрыв, закрыть который сможет 41-я дивизия, как только переправится у Лалово через Днестр на его правый берег, и боевые порядки ее будут левее и рядом с дивизией генерала Афонина.
Несмотря на трудности, вызванные распутицей, корпус продолжал продвигаться на юг, к Оргееву. Понятно, что это главное направление на Кишинев противник защищал особенно упорно. Поэтому первые наши попытки взять Оргеев без поддержки отставших огневых средств были безуспешными. Однако 6 апреля, после того как подтянули артиллерию и штаб корпуса организовал четкое взаимодействие между 5-й и 41-й дивизиями, они совместными усилиями овладели городом.
Пойма реки Реут здесь очень широкая, с многочисленными заливами и затонами и могла бы поэтому стать серьезным препятствием для наступающих. Но инициативные действия наших мелких передовых подразделений сорвали планы противника. Ему не удалось даже взорвать единственный мост через реку.
Об этом командир 5-й дивизии полковник Афонин доложил как-то по-особому громко и радостно: «Могу порадовать — Оргеев наш!»
— Значит, по плану получилось, Павел Иванович?
— Совершенно по плану. Воспользовавшись бродами, показанными жителями, разведчики перебрались на тот берег и сделали вид, что обходят Оргеев. Противник запаниковал. Главный удар нанесли не в лоб, а с флангов.
— А помог ли Костя? (командир 41-й дивизии генерал Цветков).
— Здорово помог. Вместе действовали. В центре — в локтевой связи, а противоположными, крайними флангами — обходным маневром.
— Очень хорошо. Принимайте меры к постройке «террасы» (плацдарма). Я скоро придвинусь к вам.
Переговорив также с командиром 41-й дивизии, я, пока штаб готовил письменное донесение в армию, радировал генералу Галанину: «Оргеев наш, идем дальше!»
Выслушав, командарм сказал, что приедет в Оргеев, на командный пункт 5-й дивизии, чтобы вручить награды.
И он вскоре приехал, но вручение наград не состоялось. То ли вражеская агентура узнала об этом, то ли мы сами на радостях нарушили правила кодированного разговора. Не знаю. Во всяком случае, итальянские полубронированные штурмовики «капрони» и артиллерия подвергли командный пункт дивизии жесточайшей бомбардировке и обстрелу. Было не до торжеств. В минуту затишья я попросил командующего армией поручить мне вручение наград, когда все уляжется. Он согласился и благополучно вернулся к себе.
Вскоре 1-й полк при содействии соседей занял слободу Домний. Это было уже началом создания плацдарма за рекой Реут. Наш командный пункт был развернут близ северной окраины Оргеева. Отсюда, с высотки, открывался хороший обзор местности на несколько километров вперед и в стороны флангов. Однако и противник видел нас и пристрелялся к высотке так метко, что движение к ней вне ходов сообщения стало невозможным. Приехавший к нам командующий артиллерией армии генерал Д. Е. Глебов был ранен осколком снаряда в ногу.
В ночь на 9 апреля форсировали Реут и части 41-й дивизии. Отлично проявили себя при этом комсомольцы 126-го полка. Накануне они решили на собрании: первыми через реку на подручных средствах и в лодках пойдут комсомольцы. Захватив плацдарм на правом берегу, стоять там насмерть. Они с честью сдержали свое слово.
Теперь наш плацдарм за Реутом достиг по фронту восьми, а в глубину четырех километров. Артиллерийское обеспечение его создали надежное. Только на прямую наводку было поставлено 44 орудия. Однако участок 41-й дивизии насквозь простреливался жесточайшим огнем противника с господствующей над ним высоты 185.4.
Задача выбить гитлеровцев с этой высоты выпала на долю стрелкового батальона, которым командовал капитан П. И. Ильюхин. На собрании коммунистов батальона солдаты Садыков и Кибитов дали товарищам слово первыми быть на высоте. Свое слово они сдержали. После захвата высоты их обоих нашли близ ее гребня. Они пали смертью храбрых в ближнем бою.
В отместку за поражение под Оргеевом гитлеровцы в течение нескольких дней нещадно бомбили этот город. Однако большое количество добротных погребов надежно укрывало население от бомбежек. Единственный мост через Реут, который враги не успели разрушить, также находился под постоянным воздействием авиации и дальнобойной артиллерии. И хотя меткость бомбометания и обстрела была ниже всякой критики, пользоваться мостом в дневное время было опасно.
Непосредственно против Оргеева, рядом со слободой Домний, в гранитной скальной стенке реки Реут, наши разведчики обнаружили огромную пещеру. Естественный ее каменный накат не пробила бы никакая сверхтяжелая бомба. Под таким потолком можно спокойно пить чай при любой бомбежке. Только самый вход в пещеру был открыт, но наши изобретательные саперы обезопасили и его, построив надежный каменный вал. С разрешения командира 41-й дивизии здесь обосновались командные пункты всех трех ее полков. Передний край проходил неподалеку.
Все в корпусе знали эту пещеру, в ней был и наш «фронтовой клуб». Здесь устраивали не только собрания и служебные совещания, но даже концерты художественной самодеятельности.
Во время нашего пребывания в Оргееве штаб корпуса и политотдел провели большую работу по награждению воинов, отличившихся при форсировании Днестра. Не забыли мы и тех отважных рыбаков из Великой Косницы, которые не щадили своих сил и самой жизни, переправляя наших бойцов через Днестр. Помощь, оказанная ими дивизиям генерала Смирнова и полковника Афонина, была отмечена в приказе командующего 2-м Украинским фронтом. Указом Президиума Верховного Совета СССР Федор Лаврентьевич Старит был награжден орденом Красной Звезды, а Арсений Васильевич Вознюк, Андрей Маркович Крыминский, Григорий Семенович Федик и Захар Андреевич Чабан — медалями «За боевые заслуги».
Получив это известие, мы немедленно отправили делегацию в Великую Косницу с наказом вручить награды в торжественной обстановке. Через много-много лет после войны я получил письмо оттуда. Ф. Л. Стариш писал, как обрадовало его внимание советского правительства, как получал он орден «тай ще 60 рублев деньгами».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78
В первых числах апреля к нам в корпус прилетел на самолете По-2 командующий армией. Ознакомившись с обстановкой, генерал Галанин похвалил гвардейцев за успехи, но оказать помощь в повышении темпов наступления ничем не мог. На прощание он сказал, что, видимо, в составе корпуса произойдут некоторые изменения. И действительно, вскоре 62-ю дивизию у нас взяли, а вместо нее дали 41-ю дивизию генерал-майора К. Н. Цветкова. Это было весьма кстати, так как 21-й гвардейский стрелковый корпус генерала П. И. Фоменко продолжал действовать за Днестром, на его левом берегу, и между нашими корпусами образовался значительный разрыв, закрыть который сможет 41-я дивизия, как только переправится у Лалово через Днестр на его правый берег, и боевые порядки ее будут левее и рядом с дивизией генерала Афонина.
Несмотря на трудности, вызванные распутицей, корпус продолжал продвигаться на юг, к Оргееву. Понятно, что это главное направление на Кишинев противник защищал особенно упорно. Поэтому первые наши попытки взять Оргеев без поддержки отставших огневых средств были безуспешными. Однако 6 апреля, после того как подтянули артиллерию и штаб корпуса организовал четкое взаимодействие между 5-й и 41-й дивизиями, они совместными усилиями овладели городом.
Пойма реки Реут здесь очень широкая, с многочисленными заливами и затонами и могла бы поэтому стать серьезным препятствием для наступающих. Но инициативные действия наших мелких передовых подразделений сорвали планы противника. Ему не удалось даже взорвать единственный мост через реку.
Об этом командир 5-й дивизии полковник Афонин доложил как-то по-особому громко и радостно: «Могу порадовать — Оргеев наш!»
— Значит, по плану получилось, Павел Иванович?
— Совершенно по плану. Воспользовавшись бродами, показанными жителями, разведчики перебрались на тот берег и сделали вид, что обходят Оргеев. Противник запаниковал. Главный удар нанесли не в лоб, а с флангов.
— А помог ли Костя? (командир 41-й дивизии генерал Цветков).
— Здорово помог. Вместе действовали. В центре — в локтевой связи, а противоположными, крайними флангами — обходным маневром.
— Очень хорошо. Принимайте меры к постройке «террасы» (плацдарма). Я скоро придвинусь к вам.
Переговорив также с командиром 41-й дивизии, я, пока штаб готовил письменное донесение в армию, радировал генералу Галанину: «Оргеев наш, идем дальше!»
Выслушав, командарм сказал, что приедет в Оргеев, на командный пункт 5-й дивизии, чтобы вручить награды.
И он вскоре приехал, но вручение наград не состоялось. То ли вражеская агентура узнала об этом, то ли мы сами на радостях нарушили правила кодированного разговора. Не знаю. Во всяком случае, итальянские полубронированные штурмовики «капрони» и артиллерия подвергли командный пункт дивизии жесточайшей бомбардировке и обстрелу. Было не до торжеств. В минуту затишья я попросил командующего армией поручить мне вручение наград, когда все уляжется. Он согласился и благополучно вернулся к себе.
Вскоре 1-й полк при содействии соседей занял слободу Домний. Это было уже началом создания плацдарма за рекой Реут. Наш командный пункт был развернут близ северной окраины Оргеева. Отсюда, с высотки, открывался хороший обзор местности на несколько километров вперед и в стороны флангов. Однако и противник видел нас и пристрелялся к высотке так метко, что движение к ней вне ходов сообщения стало невозможным. Приехавший к нам командующий артиллерией армии генерал Д. Е. Глебов был ранен осколком снаряда в ногу.
В ночь на 9 апреля форсировали Реут и части 41-й дивизии. Отлично проявили себя при этом комсомольцы 126-го полка. Накануне они решили на собрании: первыми через реку на подручных средствах и в лодках пойдут комсомольцы. Захватив плацдарм на правом берегу, стоять там насмерть. Они с честью сдержали свое слово.
Теперь наш плацдарм за Реутом достиг по фронту восьми, а в глубину четырех километров. Артиллерийское обеспечение его создали надежное. Только на прямую наводку было поставлено 44 орудия. Однако участок 41-й дивизии насквозь простреливался жесточайшим огнем противника с господствующей над ним высоты 185.4.
Задача выбить гитлеровцев с этой высоты выпала на долю стрелкового батальона, которым командовал капитан П. И. Ильюхин. На собрании коммунистов батальона солдаты Садыков и Кибитов дали товарищам слово первыми быть на высоте. Свое слово они сдержали. После захвата высоты их обоих нашли близ ее гребня. Они пали смертью храбрых в ближнем бою.
В отместку за поражение под Оргеевом гитлеровцы в течение нескольких дней нещадно бомбили этот город. Однако большое количество добротных погребов надежно укрывало население от бомбежек. Единственный мост через Реут, который враги не успели разрушить, также находился под постоянным воздействием авиации и дальнобойной артиллерии. И хотя меткость бомбометания и обстрела была ниже всякой критики, пользоваться мостом в дневное время было опасно.
Непосредственно против Оргеева, рядом со слободой Домний, в гранитной скальной стенке реки Реут, наши разведчики обнаружили огромную пещеру. Естественный ее каменный накат не пробила бы никакая сверхтяжелая бомба. Под таким потолком можно спокойно пить чай при любой бомбежке. Только самый вход в пещеру был открыт, но наши изобретательные саперы обезопасили и его, построив надежный каменный вал. С разрешения командира 41-й дивизии здесь обосновались командные пункты всех трех ее полков. Передний край проходил неподалеку.
Все в корпусе знали эту пещеру, в ней был и наш «фронтовой клуб». Здесь устраивали не только собрания и служебные совещания, но даже концерты художественной самодеятельности.
Во время нашего пребывания в Оргееве штаб корпуса и политотдел провели большую работу по награждению воинов, отличившихся при форсировании Днестра. Не забыли мы и тех отважных рыбаков из Великой Косницы, которые не щадили своих сил и самой жизни, переправляя наших бойцов через Днестр. Помощь, оказанная ими дивизиям генерала Смирнова и полковника Афонина, была отмечена в приказе командующего 2-м Украинским фронтом. Указом Президиума Верховного Совета СССР Федор Лаврентьевич Старит был награжден орденом Красной Звезды, а Арсений Васильевич Вознюк, Андрей Маркович Крыминский, Григорий Семенович Федик и Захар Андреевич Чабан — медалями «За боевые заслуги».
Получив это известие, мы немедленно отправили делегацию в Великую Косницу с наказом вручить награды в торжественной обстановке. Через много-много лет после войны я получил письмо оттуда. Ф. Л. Стариш писал, как обрадовало его внимание советского правительства, как получал он орден «тай ще 60 рублев деньгами».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78