Красная площадь выглядела необычайно: она реставрировалась. На площади башенные краны, леса и строительные материалы. В нашей стране, пожалуй, нет человека, который бы ступал на Красную площадь без волнения. Здесь мне посчастливилось участвовать во многих парадах войск, начиная с первых лет после окончания войны.
В моем представлении она как бы слилась с судьбой полководца. По поручению партии и правительства здесь он принимал парады войск, как командующий Западным фронтом организовывал оборону Москвы, обеспечивал безопасность парада войск Красной Армии и ополченцев 7 ноября 1941 года, когда фашистские полчища стояли на ближних подступах к столице. С Красной площади в состав своего фронта он принимал советских чудо-богатырей, шедших прямо с парада в бой. В одной из бесед он сказал, что задача руководства фронта (Западного - М. В.) заключалась в том, чтобы искусно распорядиться силами и средствами, которые дала Родина, организовать дело так, чтобы не только остановить и обескровить фашистов, рвущихся к Москве, но и разбить всю его группировку и отстоять Москву. С этой задачей Г. К. Жуков справился успешно. Командный пункт Западного фронта в Перхушкове навсегда останется святым и памятным местом.
В 1945 году Маршал Советского Союза вновь появился на Красной площади в новом качестве. Ему было поручено принять парад Победы. Кто из современников не помнит его на коне чистой белой масти! Красавец конь арабской породы специально был куплен правительством за границей, чтобы придать особую торжественность победному ритуалу. Известный фотокорреспондент военных лет Е. А. Халдей заснял принимающего парад. Вот, что он рассказал нам после захоронения маршала:
- Этот снимок облетел весь мир и был опубликован во всех странах.
После добавил, что в беседе с ним, вспоминая этот эпизод, Георгий Константинович сказал: "...он меня нес, как конек-горбунок".
Артиллерийский салют обострил чувство понесенной утраты. Никак не хотелось верить тому, что свершилось. Последним я положил цветы перед вмурованной урной с прахом моего командующего у Кремлевской стены.
Последние годы жизни Георгия Константиновича были заполнены заботами о Родине, ее Вооруженных Силах, о ветеранах войны, перед героизмом которых он преклонялся. Обращаясь к советской молодежи в заключение уже известного читателю труда, он писал: "...новое, молодое поколение - вот надежда народа. Мое слово к вам, молодые люди: будьте всегда бдительны! День промедления в минувшей войне обошелся нам очень дорого. Теперь в случае кризиса счет может идти на секунды...
Советский солдат вынес тогда тяжкие испытания. А сегодня старая рана заговорила, здоровье шалит. Бывший фронтовик не станет вам жаловаться - не та закваска характера. Будьте сами предупредительны. Не оскорбляя гордости, относитесь к ним чутко и уважительно. Это очень малая плата за все, что они сделали для вас в 1941-м, 42-м, 43-м, 44-м, 45-м..."87
Выдающийся мастер слова, М. Шолохов позднее напишет: "Жуков был великим полководцем суворовской школы. Он понимал, что на плечи солдата легла самая нелегкая часть ратного подвига. Думаю, поэтому его воспоминания и пользуются такой любовью". 20 июня 1974 года "Комсомольская правда" опубликовала статью известного журналиста В. Пескова "Народный Маршал". В заключительной ее части сказано: "...а память народная будет беречь имя Жукова в ряду имен Отечества. Суворов, Кутузов, Жуков... Мы скоро привыкнем к соседству этих имен. И это лучший памятник полководцу".
Но первый мемориальный памятник выдающемуся советскому полководцу был открыт в столице социалистической Монголии, где началась полководческая биография Г. К. Жукова. Это было 19 августа 1979 года, в канун славного 40-летия победы советско-монгольских войск над войсками японских милитаристов на Халхин-Голе. Здесь, в Улан-Баторе, на проспекте Жукова в этот день состоялась церемония открытия дома-музея Г. К. Жукова и закладка памятника ему.
На торжество по этому случаю был приглашен и я. И вот через 40 лет мне вновь посчастливилось побывать в доме, в котором жил Г. К. Жуков со своей семьей после приезда из района Халхин-Гола в Улан-Батор. В октябре 1939 года я первый переступил порог этого небольшого одноэтажного, скромного на вид особняка, чтобы проверить его готовность к заселению, пока командующий находился в штабе. Кажется, все было готово, но при проверке телефонной связи мы не могли дозвониться дежурному по штабу. Пришлось срочно вмешаться.
На церемонии открытия Дома-музея Г. К. Жукова с проникновенной речью выступил тогдашний Первый секретарь ЦК МНРП, Председатель Президиума Великого Народного Хурала МНР, председатель Совета обороны, маршал МНР Ю. Цеденбал. Он сказал:
"С великой благодарностью вспоминая сегодня о советских и монгольских героях Халхин-Гола, мы вправе называть первым имя выдающегося сына Коммунистической партии и советского народа, прославленного полководца Великой Отечественной войны Георгия Константиновича Жукова... Сегодня мы здесь собрались для того, чтобы в торжественной обстановке открыть музей Маршала Советского Союза Г. К. Жукова в доме, в котором он жил и работал с октября 1939 года до мая 1940 года, будучи командующим 1-й армейской группой советских войск, временно находившихся в МНР по просьбе нашего правительства...
Великий военный деятель Г. К. Жуков жив среди нас своими героическими делами и воюет вместе с нами против фальсификаторов истории войны, против сил империализма, гегемонизма и экспансионизма. Его прославленное имя зовет нас к бдительности в отношении любителей бряцать оружием, сил реакции и войны".
Переступив порог дома-музея, я почувствовал близость того времени и тесную причастность к нему. Все, что мне запомнилось, всплывало в мыслях и чувствах. Казалось, что и частица моего сердца заключена в этих стенах.
Небольшая проходная комната - как бы фойе музея - некогда служила рабочим кабинетом полководца. У окна двухтумбовый стол светлого тона, на котором стояла обыкновенная чернильница, позднее замененная на чернильный прибор. Писал он ученическим пером № 86. Против стола у стены двустворчатый шкаф с книгами, в левом углу, при входе в столовую, находилась старая и громоздкая, в виде большой тумбы, радиола коричневого цвета, покрытая лаком, с автоматическим снятием проигранных пластинок. Эта музыкальная машина часто выходила из строя, а звучание ее мало отличалось от потрепанного патефона.
В один из вечеров, когда мы были с ним вдвоем, он сел писать статью о победе на Халхин-Голе для газеты "Красная звезда". Я смотрел, как он работал. Временами прохаживаясь по комнатам, возился с радиолой, интересовался ее устройством. Видимо, я мешал ему сосредоточиться и потому Георгий Константинович сказал мне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
В моем представлении она как бы слилась с судьбой полководца. По поручению партии и правительства здесь он принимал парады войск, как командующий Западным фронтом организовывал оборону Москвы, обеспечивал безопасность парада войск Красной Армии и ополченцев 7 ноября 1941 года, когда фашистские полчища стояли на ближних подступах к столице. С Красной площади в состав своего фронта он принимал советских чудо-богатырей, шедших прямо с парада в бой. В одной из бесед он сказал, что задача руководства фронта (Западного - М. В.) заключалась в том, чтобы искусно распорядиться силами и средствами, которые дала Родина, организовать дело так, чтобы не только остановить и обескровить фашистов, рвущихся к Москве, но и разбить всю его группировку и отстоять Москву. С этой задачей Г. К. Жуков справился успешно. Командный пункт Западного фронта в Перхушкове навсегда останется святым и памятным местом.
В 1945 году Маршал Советского Союза вновь появился на Красной площади в новом качестве. Ему было поручено принять парад Победы. Кто из современников не помнит его на коне чистой белой масти! Красавец конь арабской породы специально был куплен правительством за границей, чтобы придать особую торжественность победному ритуалу. Известный фотокорреспондент военных лет Е. А. Халдей заснял принимающего парад. Вот, что он рассказал нам после захоронения маршала:
- Этот снимок облетел весь мир и был опубликован во всех странах.
После добавил, что в беседе с ним, вспоминая этот эпизод, Георгий Константинович сказал: "...он меня нес, как конек-горбунок".
Артиллерийский салют обострил чувство понесенной утраты. Никак не хотелось верить тому, что свершилось. Последним я положил цветы перед вмурованной урной с прахом моего командующего у Кремлевской стены.
Последние годы жизни Георгия Константиновича были заполнены заботами о Родине, ее Вооруженных Силах, о ветеранах войны, перед героизмом которых он преклонялся. Обращаясь к советской молодежи в заключение уже известного читателю труда, он писал: "...новое, молодое поколение - вот надежда народа. Мое слово к вам, молодые люди: будьте всегда бдительны! День промедления в минувшей войне обошелся нам очень дорого. Теперь в случае кризиса счет может идти на секунды...
Советский солдат вынес тогда тяжкие испытания. А сегодня старая рана заговорила, здоровье шалит. Бывший фронтовик не станет вам жаловаться - не та закваска характера. Будьте сами предупредительны. Не оскорбляя гордости, относитесь к ним чутко и уважительно. Это очень малая плата за все, что они сделали для вас в 1941-м, 42-м, 43-м, 44-м, 45-м..."87
Выдающийся мастер слова, М. Шолохов позднее напишет: "Жуков был великим полководцем суворовской школы. Он понимал, что на плечи солдата легла самая нелегкая часть ратного подвига. Думаю, поэтому его воспоминания и пользуются такой любовью". 20 июня 1974 года "Комсомольская правда" опубликовала статью известного журналиста В. Пескова "Народный Маршал". В заключительной ее части сказано: "...а память народная будет беречь имя Жукова в ряду имен Отечества. Суворов, Кутузов, Жуков... Мы скоро привыкнем к соседству этих имен. И это лучший памятник полководцу".
Но первый мемориальный памятник выдающемуся советскому полководцу был открыт в столице социалистической Монголии, где началась полководческая биография Г. К. Жукова. Это было 19 августа 1979 года, в канун славного 40-летия победы советско-монгольских войск над войсками японских милитаристов на Халхин-Голе. Здесь, в Улан-Баторе, на проспекте Жукова в этот день состоялась церемония открытия дома-музея Г. К. Жукова и закладка памятника ему.
На торжество по этому случаю был приглашен и я. И вот через 40 лет мне вновь посчастливилось побывать в доме, в котором жил Г. К. Жуков со своей семьей после приезда из района Халхин-Гола в Улан-Батор. В октябре 1939 года я первый переступил порог этого небольшого одноэтажного, скромного на вид особняка, чтобы проверить его готовность к заселению, пока командующий находился в штабе. Кажется, все было готово, но при проверке телефонной связи мы не могли дозвониться дежурному по штабу. Пришлось срочно вмешаться.
На церемонии открытия Дома-музея Г. К. Жукова с проникновенной речью выступил тогдашний Первый секретарь ЦК МНРП, Председатель Президиума Великого Народного Хурала МНР, председатель Совета обороны, маршал МНР Ю. Цеденбал. Он сказал:
"С великой благодарностью вспоминая сегодня о советских и монгольских героях Халхин-Гола, мы вправе называть первым имя выдающегося сына Коммунистической партии и советского народа, прославленного полководца Великой Отечественной войны Георгия Константиновича Жукова... Сегодня мы здесь собрались для того, чтобы в торжественной обстановке открыть музей Маршала Советского Союза Г. К. Жукова в доме, в котором он жил и работал с октября 1939 года до мая 1940 года, будучи командующим 1-й армейской группой советских войск, временно находившихся в МНР по просьбе нашего правительства...
Великий военный деятель Г. К. Жуков жив среди нас своими героическими делами и воюет вместе с нами против фальсификаторов истории войны, против сил империализма, гегемонизма и экспансионизма. Его прославленное имя зовет нас к бдительности в отношении любителей бряцать оружием, сил реакции и войны".
Переступив порог дома-музея, я почувствовал близость того времени и тесную причастность к нему. Все, что мне запомнилось, всплывало в мыслях и чувствах. Казалось, что и частица моего сердца заключена в этих стенах.
Небольшая проходная комната - как бы фойе музея - некогда служила рабочим кабинетом полководца. У окна двухтумбовый стол светлого тона, на котором стояла обыкновенная чернильница, позднее замененная на чернильный прибор. Писал он ученическим пером № 86. Против стола у стены двустворчатый шкаф с книгами, в левом углу, при входе в столовую, находилась старая и громоздкая, в виде большой тумбы, радиола коричневого цвета, покрытая лаком, с автоматическим снятием проигранных пластинок. Эта музыкальная машина часто выходила из строя, а звучание ее мало отличалось от потрепанного патефона.
В один из вечеров, когда мы были с ним вдвоем, он сел писать статью о победе на Халхин-Голе для газеты "Красная звезда". Я смотрел, как он работал. Временами прохаживаясь по комнатам, возился с радиолой, интересовался ее устройством. Видимо, я мешал ему сосредоточиться и потому Георгий Константинович сказал мне:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68